100 великих кумиров XX века - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 67

На протяжении всей карьеры Синатру подозревали в связях с мафией. Однажды, по свидетельству конферансье Джерри Льюиса, певца едва не застукали с чемоданчиком денег, которые он проносил через таможню по просьбе своих боссов. На контрольном пункте Синатру остановили, чтобы проверил, багаж, но тут к месту событий приблизилась толпа поклонников, жаждавших взглянуть на своего кумира, и таможенники пропустили знаменитого клиента без досмотра.

Позже Лаки Лучано напишет в «Мемуарах», что материально поддерживал Синатру в начале его карьеры: «платил за рекламу, сценические костюмы, покупал музыкальные инструменты, словом, помог ему стать звездой эстрады».

Когда игорный бизнес переместился в Лас-Вегас, мафия использовала Синатру в качестве приманки. Он был королём Лас-Вегаса. Люди шли в казино, чтобы увидеть знаменитого певца. Если кто-то срывал большой куш, Фрэнк садился вместе со счастливчиком за карточный стол и играл до тех пор, пока тот не спустит все свои деньги.

Синатру многие любили, но и многие ненавидели. Недоброжелатели упрекали артиста во всех смертных грехах, навешивали всевозможные ярлыки: «грубый, извращённый любовник», «тиран», «крёстный отец»… Его драки в отелях, появление на сцене в джинсовой куртке с надписью «Тренер команды алкоголиков США», привычка швыряться миллионами — будь то выкуп похищенного сына (240 тысяч долларов) или оплата обеда в предвыборной компании Кеннеди (1,4 миллиона) — всё попадало на страницы бульварных газет.

После развода с Авой Гарднер певец женился в 1966 году на юной актрисе Миа Фэрроу, которая была младше его на тридцать лет. Дин Мартин пытался предостеречь друга: «Послушай, Фрэнки, твоё виски старше, чем она». Синатра же заявил на концерте в Лас-Вегасе: «Наконец-то я нашёл дурочку, которую смогу обманывать сколько захочу». Но Миа оказалась отнюдь не тех, из кого можно лепить что угодно. Брак быстро распался.

Через восемь лет Синатра женился на Барбаре Маркс, скромной и терпеливой женщине, сумевшей внушить своему знаменитому супругу вкус к простой жизни. Синатра теперь говорил: «В часы отдыха я рисую, много читаю, занимаюсь со своими животными. У меня в доме живут собаки и кошки. Я такой же обыкновенный человек, как и все…»

Фрэнк Синатра знал всех президентов, начиная с Франклина Рузвельта, пригласившего его на чай в Белый дом. Позже он ездил на Гавайи агитировать за Джона Кеннеди, поддерживал демократа Спиро Агню и республиканцев Ричарда Никсона и Рональда Рейгана. 17 апреля 1973 года Синатра пел на официальном обеде в Белом доме в честь премьер-министра Италии Андреотти. Микрофон для него установил лично президент Соединённых Штатов. Синатре аплодировали стоя. Его прошибла слеза, и в вечерних газетах появились заголовки «Синатра поёт и рыдает на гала-концерте в Белом доме».

Сам Синатра не представлял масштабов своей славы. Огромная армия его поклонников смотрела на выпады журналистов сквозь пальцы. В этой толпе обожателей было немало знаменитостей: Тони Кёртис, Мервин Ле Рой, Отто Преминджер и, конечно, Розалинд Рассел, Клодет Кольбер, Джин Келли, Рекс Харрисон, Кэтрин Хепбёрн, Дебора Керр, Джек Уорнер, Бинг Кросби, Грейс Келли и многие другие из тех, кто общался с ним изо дня в день.

За свою долгую карьеру Фрэнк Синатра не раз заявлял, что уходит со сцены, но всегда возвращался. Разумеется, с триумфом. Он не мог жить без восторженных слушателей, без аплодисментов. Более сорока миллионов американцев были поклонниками таланта Синатры. «Это — мир Синатры, а мы — всего лишь его жители», — говорил один из почитателей.

Фрэнк Синатра до преклонных лет сохранил моложавый вид, обаятельную улыбку и задиристость. Женщины по-прежнему были от него без ума. Но когда неистовая почитательница швырнула ему на сцену деталь туалета (лифчик или платок), Синатра сделал едва заметный жест в сторону, куда спланировала вещица, и грустно произнёс: «Простите, леди, я больше не интересуюсь бельём».

Одно из последних выступлений артиста состоялось в огромном зале университета штата Северная Каролина в Уилмингтоне. Концерт шёл с телесуфлёром, но встречали и провожали Синатру как живую легенду. Публицист Питер Хамилл заметил: «Синатра — как Колизей. Частично разрушен, но по-прежнему завораживает»…

Фрэнсис Альберт Синатра скончался в ночь с 14 на 15 мая 1998 года в лос-анджелесской больнице. Газета «Сан-Франциско кроникл» неожиданно предложила: «Смерть Синатры — повод отпраздновать его жизнь. Нальём рюмку, поставим пластинку!»

Ведущие газеты Америки вышли специальными выпусками. Телеканалы отменили многие передачи, чтобы рассказать о вехах долгой жизни певца. Огни Лас-Вегаса были приглушены на двадцать минут.

«Заглавной мелодией» Синатры, его «гимном» многие считают песню «Я шёл своим путём», написанную Полом Анкой. Фрэнк создал балладу о своей собственной жизни, созвучную миллионам американцев с похожей судьбой. Президент Клинтон, откликаясь на скорбное известие и выражая своё «огромное восхищение» певцом, не преминул сослаться на эту знаменитую песню: «Думаю, каждому американцу надо улыбнуться и сказать: да, он действительно шёл своим путём».

Согласно завещанию в могилу Синатры положили бутылку виски, блок сигарет, зажигалку и несколько десятицентовых монет. На могильной плите певца была выбита надпись: «Возлюбленному Фрэнку Синатре. Всё лучшее ещё впереди».

В 2006 году Синатру можно было снова увидеть на сцене в лондонском театре «Палладиум». Его удалось «оживить» благодаря современным технологиям. Синатра появляется в посвящённом ему мюзикле на огромных плазменных экранах, которые постоянно перемещаются по сцене. Идея о «виртуальном» мюзикле принадлежит дочери певца — Нэнси.

Вскоре Би-би-си сообщила, что Фрэнк Синатра обошёл Элвиса Пресли в борьбе за звание лучшего голоса двадцатого столетия. Синатра возглавил также список «Ста лучших исполнителей XX века», составленного английским «Радио-2» по опросу слушателей, певцов, экспертов и критиков.

Мария Каллас

Мария Каллас — великая певица и актриса, удивительное явление оперной сцены второй половины XX века. Её называли королевой примадонн. Она дала новую жизнь оперному искусству. Певицу называли «божественной», «незабываемой», «гениальной». Модельер Ив Сен-Лоран говорил: «Она была дива из див, императрица, королева, богиня, колдунья, работящая волшебница, одним словом, божественная». Лукино Висконти считал Каллас величайшей трагической актрисой современности.

Будущая звезда мировой оперы родилась в 1923 году в Нью-Йорке в семье греческих эмигрантов Георгия и Иванхелии Калогеропулос. Подлинная дата рождения Марии Каллас неизвестна. В паспорте стоит дата 2 декабря, но мать Марии свидетельствует, что родила дочь 4 декабря. В трёхлетнем возрасте её крестили в греческой православной церкви в Нью-Йорке и нарекли Сесилией Софией Анной Марией Каллас. Подобно многим иностранцам, имеющим длинные фамилии, Калогеропулос сменил своё имя на более краткое — Каллас.

Мария с детства проявляла склонность к музыке и пению. Окончив школу, она вместе с матерью вернулась на родину предков — в Грецию. Мария поступила в Афинскую консерваторию.

Началом её блистательной музыкальной карьеры стало поистине триумфальное выступление 3 августа 1947 года в опере «Джоконда» под руководством выдающегося дирижёра Тулио Серафина. Спектакль в городе Верона прошёл с большим успехом, и, судя по энтузиазму двадцатипятитысячной аудитории, заполнившей огромный театр, Джоконда Мария Каллас была признана блистательной. Маэстро Тулио Серафин одним из первых итальянских музыкантов оценил гений молодой певицы: «Я сразу же понял, что скоро Мария Каллас будет величайшей певицей XX века».

В Вероне Каллас познакомилась с богатым промышленником и большим любителем оперы Джованни Батистой Менегини. Он был старше Марии на двадцать семь лет. Менегини стал не только менеджером, руководителем и компаньоном певицы, но и её мужем.

В 1950-х годах Мария Каллас стала мировой знаменитостью. Она была принята в труппу прославленного театра «Ла Скала» и вскоре становится его королевой. Каллас это не удивляет: «Или у вас есть голос, или у вас его нет, и если у вас он есть, вы сразу начинаете петь ведущие партии… Когда у меня не станет врагов, тогда я пойму, что уже ничего не стою».