Человек для особых поручений (Серый экспресс) - Демченко Антон - Страница 33

Уложив так и не проснувшуюся Ладу на кровать и укрыв ее покрывалом, я тихо вышел из комнаты, и почти бегом направился обратно в кабинет. Время действительно позднее, а у меня еще есть один немаловажный вопрос к Лейфу, как человеку, выросшему среди ушкуйников, а значит разбирающемуся в оружии.

— Да ну, Виталий Родионович, то не беда. Найдем, что требуется. В столичных-то лавках, конечно, вряд ли удастся заказать что-то подобное. А вот на Старой Ладоге можно и поспрошать. Но даже если там никто и не торгует такими странностями, то ведь местные кузнецы там такие, что на заказ, хоть ушкуй откуют. Правда, и стоит их работа не копейки. — Нервничающий Лейф (Еще бы он не нервничал, после того как увидел мои занятия по переноске тяжестей. Хотя какая в Ладе тяжесть? Пятьдесят, максимум пятьдесят пять килограмм.) отмахнулся от моих сомнений по поводу возможности найти в Хольмгарде нужный мне инструмент. — Завтра же съезжу, коли вы мне хоть рисунок-набросок дадите, что вам требуется. За день и обернусь.

— Вот и договорились. Рисунок с утра возьмешь здесь же, он вместе с деньгами буде лежать на столе. А коли будешь заказывать инструменты у кузнецов, не забудь сказать, что работа сия должна быть исполнена в три дня, считая день заказа. Не позже.

— Ох и дорого же запросят кузнецы за такую работу. — Вздохнул Лейф.

— Так мне ведь дамаск или булат ни к чему. — Пожал я плечами. — Но и самоварным железом я не обойдусь. Посему денег за скорость не жалей, но и не раскидывайся ими без дела. И не забудь, мне нужно, что бы их было две, и они ничем друг от друга не отличались. Ясно?

— Понял. Все исполню, Виталий Родионович. — Кивнул Лейф и, замявшись, спросил уже от самых дверей. — А что Лада сказала?

— Да ничего не сказала. — Поморщился я. — Проплакала у меня на плече с полчаса, да и уснула.

— Вон оно как… — Покачал головой Лейф. — Ну да ладно. Покойной ночи, Виталий Родионович.

— И тебе того же.

После ухода Лейфа, я взялся за черчение… Не сказать, что это был мой любимый предмет в школе, но кое-как со своей задачей я справился, благо размеры понадобившегося мне инструмента, помню неплохо. Так, общая длина — пятьсот миллиметров, здесь сто восемьдесят на сто пятьдесят. Вот так. Думаю, пятидесяти рублей на этот шедевр, за глаза хватит. Я выложил поверх рисунка пять серебряных червонцев и, с чувством выполненного долга, отправился спать.

Уехавший следующим утром на Ладогу, Лейф, к вечеру вернулся, сияя как начищенный пятак. Ему удалось договориться с одним из тамошних кузнецов, и тот пообещал, что выполнит работу за один день.

— Так быстро? — Удивился я.

— Так, вы ж сколько денег для работы передали! — Воскликнул Лейф. — Он все заказы в сторону отставил и принялся над вашим инструментом работать.

— Неужто пятьдесят рублей такая большая сумма за мой заказ? — Пожал я плечами.

— Тридцать рублей. — Поправил меня Лейф, выкладывая на стол два серебряных кругляша. — И потом, это ж серебро, а не ассигнации. Вот коли бы вы бумажек на полста рублей дали, тогда да. Пришлось бы поторговаться, да и то, вряд ли бы какой мастер раньше, чем за два дня все справил. Все ж, серебро к ассигнациям-то, один к трем идет. Неужто вы того не знали?

— Ох, Лейф. Если бы ты знал, сколь многое мне здесь еще неизвестно и сколь многое кажется странным и удивительным… — Вздохнул я и подвинул ему один из червонцев, меняя тему. — Бери, друг мой. Ты нынче славно потрудился, это тебе за помощь.

Лейф недоверчиво глянул на монету, потом на меня и вдруг, весело усмехнувшись, смахнул ее со стола в карман.

— Благодарствую, ваш… Виталий Родионович. — Лейф на мгновение умолк, но потом все же не выдержал. — Только скажите, зачем вам это понадобилось, да еще так срочно?

— Как зачем? — Я удивленно приподнял бровь. — У меня же хольмганг на носу. Вот и готовлюсь.

— С этим?! В круг?! Ваше благородие, Христом-богом молю, возьмите с собой на хольмганг. Хоть кучером при коляске. Уж очень посмотреть хочется.

Ну да, «отрежьте мне крылья, я хочу это видеть». А какой реакции еще можно было ожидать от человека, которого с детства готовили к судьбе корсара?

— Лейф, ты бы еще на колени пал… — Я недовольно покачал головой, и парень тут же сник. — Коли так хочешь, то поедем вместе… при одном условии.

— Все что угодно! — А в глазах такой азарт горит. Блин, как оказывается мало нужно человеку для счастья, а?

— Ты, наконец, перестанешь называть меня благородием.

— Как скажете, Виталий Родионович. — Расплылся в улыбке Лейф.

Возвращения парня с Ладоги на следующий день, я ждал с непонятным даже для меня самого волнением. Хотя почему непонятным? Совсем даже наоборот, боялся что кузнец что-нибудь сделал не так, а времени на переделку у нас почти нет. Вот только что-то сильно меня трясло. Пока не додумался выстроить эмоциональный щит… от Лады. Именно ее страх, накладываясь на мой собственный нервяк, и породил такой мощный мандраж. А стоило вырасти эмоциональному барьеру, как волнение улеглось, и к приезду Лейфа, вовсе сошло на нет. Вместе с поваром мы внимательно осмотрели работу староладожского кузнеца и не смогли найти в ней ни одного изъяна. Крепкая вещь, можно сказать на века сделанная. Вот только, кажется, Лада наше довольство не разделяет. Едва девушка увидела, с какой легкостью оружие рубит чурки, приготовленные для камина, как тут же упала в обморок. Естественно, что мужские игрушки были моментально забыты, и мы вместе с Лейфом принялись хлопотать над Ладой. Но едва девушка пришла в себя, как нас тут же окатило потоком слез. Спрашивается, стоило ли возиться с приведением сероглазки в чувство? Вот и я о том же. Не стоило. Значит, будем исправлять… Лейф опрометью смотался на кухню, и уже через секунду вернулся с затребованным мною напитком, который мы тут же и влили в ротик Лады. Стакан водки, и девичья истерика переходит в крепкий здоровый сон. Фух.

Утро… Что может быть лучше солнечного утра, когда просыпаешься сам, оттого что ноздри дразнит умопомрачительный аромат свежесваренного кофе, смешивающийся с не менее вкусным запахом горячего, только что вынутого из печи, хлеба. Вот оно счастье. Даже чуть-чуть жаль, что я взялся отучать Ладу от привычки приносить мне эту роскошь в постель. Но так как есть, даже лучше. Теперь, если мне не предстоит визит в канцелярию, она не будит меня рано утром, а, часов в десять-одиннадцать, ставит поднос с легким завтраком на консоль у приоткрытой двери в мою спальню, и все. Дразнящий аромат совместного творения Лады и Лейфа и мертвого на ноги поставит, а не только меня, несчастного. Но не бывает в жизни так, что бы все было замечательно, и едва я привел себя в порядок, как в спальню вошла хмурая Лада и тихо сообщила, что в гостиной меня уже ждут.

— Добрый день, господа. — Я раскланялся с поручниками боярина Головы. Те назвались, но имена их тут же вылетели у меня из головы.

— Наш поручитель предлагает назначить встречу на завтра. В девять утра в столичном круге. Будут ли у вас возражения или требования по оружию? — Вопросил, иначе не скажешь, один из поручников.

— Возражений нет. Что же касается оружия… Прошу. — Я улыбнулся и откинул крышку небольшого ларца, притащенного откуда-то ушлым Лейфом.

— ЛОПАТЫ?!

Глава 5

Диагноз: поместный боярин…

Следующее утро подогнало погоду, словно на заказ: безветренную и солнечную. Правда, температура воздуха вряд ли была выше нуля по местному Цельсию, но тут уж ничего не поделаешь, зима на носу.

— Коляска готова, Виталий Родионович. — Прогудел Лейф, встречая меня в холле флигеля. — Заряна Святославна расщедрились, разрешили ее экипажем воспользоваться, я уж и проверил все. Там и полость медвежья теплая, да и наговор на обогрев подновленный, глядишь и до вечера его хватит.

— Замечательно. — Кивнул я, одновременно принимая у бледной Лады перчатки и шляпу. Девушка тут же отошла на пару шагов и, быстро меня перекрестив, вдруг скрылась в боковом коридоре.