Виконт, который любил меня - Куин Джулия - Страница 75

– Самое большее.

– И ты искренне убежден в этом.

Он кивнул.

Она сжала губы, и выдохнула через нос. Затем через некоторое время, которое он почувствовал, как бесконечную тишину, она, прямо посмотрев на него ясными глазами, сказала:

– Ты ошибаешься.

Было достаточно странно почувствовать в тоне ее голоса глубокое убеждение в этом.

Энтони даже почувствовал, что невольно улыбается.

– Ты думаешь, я не знаю, как смехотворно все это звучит?

– Я вообще не считаю, что это звучит смехотворно. Это выглядит совсем, как нормальная реакция, особенно, учитывая насколько сильно, ты обожал и боготворил своего отца, - она задумчиво пожала плечами и склонила голову набок, - Но, при этом, ты все равно ошибаешься.

Энтони не сказал ничего.

– Смерть твоего отца была несчастным случаем, - сказала Кэйт, - Просто несчастный случай. Ужасный удар судьбы, который никто не смог бы предвидеть.

Энтони фаталистически пожал плечами.

– Я, возможно, пойду по его пути.

– Ох, ради любви к…, - Кэйт прикусила язык за секунду, прежде чем богохульство сорвалось с него. - Энтони, если подумать, я могу умереть завтра. Я могла умереть сегодня, когда тот экипаж перевернулся.

Он побледнел. - Никогда, не напоминай мне об этом.

– Моя мать умерла в моем возрасте, - резко напомнила ему Кэйт, - Ты когда-нибудь думал об этом? В соответствии с твоими законами, я должна умереть к моему следующему дню рождения.

– Не будь…, -

– Глупой? - закончила она за него.

Тишина стояла в течение минуты, а то и двух.

Наконец, Энтони прошептал: - Я не знаю, смогу ли я прекратить все это.

– Ты не должен пытаться прекратить это, - сказала Кэйт, она прикусила губу, и положила руку на пустое место рядом с собой. - Ты не мог бы присесть сюда, чтобы я могла держать тебя за руку.

Энтони ответил незамедлительно; он присел и взял ее за руку. Тепло ее тела затопляло его, просачивалось внутрь его тела, и ласкало душу.

В тот момент, он понял, что это больше, чем просто любовь. Это женщина заставляла его чувствовать себя лучшим человеком. Он и прежде был довольно хорошим, сильным и добрым человеком, но рядом с ней, он становился гораздо больше. И вместе они могли добиться чего угодно.

Это почти заставило его подумать, что сорок лет, это не такая уж невозможная мечта.

– Ты не должен пытаться прекратить это, - снова повторила она, - Честно говоря, я не вижу другого способа пройти через это, пока тебе не исполнится тридцать девять. Но сейчас, ты можешь, - она сжала его руку, и Энтони почувствовал себя гораздо сильнее и увереннее, чем прежде, - отказаться от уверенности в том, что это может управлять твоей жизнью.

– Я осознал это сегодня утром, - прошептал он, - Когда понял, что должен сказать тебе, как я люблю тебя. Но, так или иначе - теперь я знаю это.

Она кивнула, и он увидел, что ее глаза полны слез.

– Ты должен жить каждый час своей жизни так, как будто он последний, - сказала она, - И каждый день свой жизни жить так, как будто ты бессмертен. Когда мой отец заболел, он так много сожалел. Было так много вещей, которые он не сделал, сказал он мне тогда. Он всегда предполагал, что у него будет больше времени. Это то, что я поняла, и давно несла с собой. С какой стати, ты думаешь, я решила попытаться научиться играть на флейте в таком позднем возрасте? Все говорили мне, что я слишком стара для этого, что мне надо было начинать учиться в детстве. Это действительно так. Я никогда не стану очень хорошо играть на флейте. Но я могу наслаждаться этим непосредственно для себя. И я должна знать, что, по крайней мере, я попробовала сделать это.

Энтони улыбнулся. Она ужасно играла на флейте. Даже Ньютон не переносил ее игры, и убегал подальше.

– Но противоположное мнение так же верно, - мягко добавила Кэйт, - Ты не можешь избегать вызовов судьбы, или избегать любви, только потому, что ты думаешь, что ты не сможешь закончить свои начинания. В конце концов, ты сильно пожалеешь о том, что хотя бы просто не попробовал, как пожалел об этом мой отец.

– Я не хотел любить тебя, - тихо прошептал Энтони, - Это была та вещь, которую я боялся больше всего. Я вырос, довольно убежденным в моих странных взглядах. Фактически, довольно удобных. Но любовь, - он задыхался, голос его дрожал и казался немужественным, что делало его сильно уязвимым.

Но он не волновался об этом, перед ним была его Кэйт. Не имело значения, что она услышит его опасения, ведь она любила его независимо оттого, каким он был. Это заставляло его чувствовать себя возвышенно.

– Я видел настоящую любовь, - продолжал он, - Я не относился к циникам нашего, погрязшего в пороках, общества. Я знал, что такая любовь существует. Моя мать…мой отец, - он остановился, чтобы выровнять дыхание.

Этот разговор, казался, самой трудной вещь, которую он когда-либо делал. И все же он знал, что слова должны быть произнесены. Он знал, независимо оттого, как трудно было их произносить.

– Я был уверен, что это единственная вещь, которая сделает мое знание - я не знаю, как назвать это - мое знание о моей смерти…, - он взъерошил волосы, с трудом подбирая слова.

– Любовь была единственной вещью, которая могла сделать знание о моей скорой смерти невыносимым. Как я мог спокойно любить кого-нибудь, зная, что это все обреченно?

– Но это не обреченно, - произнесла Кэйт, сжимая его руку.

– Я знаю. Я влюбился в тебя, и теперь, я знаю это. Даже если я прав, и мне судьбой предопределено прожить столько, сколько прожил мой отец, я не обречен, - он наклонился вперед, и коснулся легким поцелуем ее губ.

– У меня есть ты, - прошептал он, - И я не собираюсь тратить впустую мою жизнь, когда мы вместе.

Губы Кэйт сложились в улыбку: - И что же это означает?

– Это значит, что любовь не должна опасаться, что все скоро закончиться. Любовь к человеку, который заполняет твое сердце, который делает тебя лучшим человеком, чем ты когда-либо мечтал стать. Это видно в глазах твоей жены, и знании, которое наполняет всего тебя, что она - лучший человек, которого ты когда-либо знал.

– Ох, Энтони, - прошептала Кэйт, слезы потекли по ее лицу. - Такое же чувство я испытываю к тебе.

– Когда я подумал, что ты могла умереть -

– Не произноси это, - она задыхалась, - Ты не должен переживать это вновь.

– Нет, - ответил он, - Я скажу. Я должен сказать тебе. Это был первый раз, за все эти годы ожидания смерти - когда мне по-настоящему захотелось умереть. Поскольку ты ушла…не было ничего, что могло бы заставить меня продолжать жить. Я не знаю, как моя мать пережила это.

– У нее были свои дети, - сказала Кэйт, - Она не могла оставить вас.

– Я знаю, - прошептал он, - Но боль, которую она вынесла…

– Я думаю, человеческое сердце, на самом деле, гораздо сильнее, чем мы себе можем представить.

Энтони уставился на нее, и долго не отводил своих глаз от ее лица, пока не почувствовал, что они с Кэйт две половинки одного целого.

Тогда он одной рукой притянул ее к себе, и наклонился поцеловать ее. Его губы нежно прижались к ее губам, предлагая всю любовь, преданность, почтение, которое он испытывал к ней.

– Я люблю тебя, Кэйт, - прошептал он, не отрываясь от ее губ. - Я очень люблю тебя.

Она кивнула, неспособная произнести не звука.

– И прямо сейчас, я хочу…я хочу…

И затем случилась очень странная вещь. Смех буквально пузырился в нем, прорывался из него. Он почувствовал чистую радость момента, и это все что он мог сделать, чтобы не схватить в охапку Кэйт и не подбросить ее в воздух.

– Энтони? - спросила она, немного смущенная и удивленная.

– Ты знаешь, что еще означает любовь? - спросил он, кладя руки с обеих сторон ее тела, и смотря на нее сверху вниз.

Она покачала головой.

– Я боюсь даже предположить.

– Это означает, - проворчал он, - Что я нахожу твою сломанную ногу проклятой помехой.

– И наполовину не так сильно, как я, милорд, - сказала она, бросая жалобный взгляд на свою ногу, с наложенной на ней шиной.