Виконт, который любил меня - Куин Джулия - Страница 74

Энтони трясся над ней, как курица-наседка, пристально наблюдая за каждым движением врачей, пока один из них, набравшись смелости, спросил его, когда он получил лицензию от Королевского медицинского колледжа.

Энтони не удивился. После многих увещеваний, когда, наконец, нога Кэйт была надежно установлена, перевязана и наложена шина, ей сказали, что полное выздоровление, она может ожидать лишь через месяц заключения в постели.

– Ожидать через месяц? - простонала она Энтони, как только ушел последний из хирургов. - Как я смогу так долго ждать?

– Ты могла бы занять себя чтением, - предложил он.

Она нетерпеливо выдохнула через нос; ей было трудно дышать сквозь сжатые зубы.

– Я не уверена, что смогу читать, лежа на спине.

Он с трудом сдержал смех.

– Возможно, ты могла бы взяться за рукоделие, - предложил он.

Она пристально посмотрела на него, как будто перспектива заняться рукоделием заставила ее почувствовать себя лучше.

Он осторожно присел на край кровати, и погладил ее по руке.

– Я составлю тебе компанию, - сказал он с ободряющей улыбкой, - Я уже решил, что сокращу время, которое я провожу в клубе.

Кэйт устало вздохнула. Она устала, ее нервы были расшатаны болью, и она с трудом посмотрела на мужа. Она повернула руку так, чтобы пальцы их рук переплелись.

– Я люблю тебя, ты знаешь, - мягко сказала она.

Он сжал ее руку и кивнул, теплота его глаз ответила на ее высказывание больше, чем могли бы любые сказанные слова.

– Ты сказал мне, что мы не должны влюбляться, - произнесла Кэйт.

– Я был задницей.

Она не спорила; изгиб его губ сказал ей, что он заметил отсутствие ее обычного противоречия.

После небольшой паузы, она заговорила вновь:

– Ты говорил странные вещи в парке.

Рука Энтони осталась в ее руке, но сам он невольно подался немного назад.

– Я не знаю, что ты под этим подразумеваешь, - ответил он.

– Я думаю, все же ты знаешь, - тихо сказала она.

Энтони закрыл глаза, и встал, его пальцы тянулись к ее руке, пока хватка не ослабла, и их руки разошлись. Так много лет он был осторожен и держал свои странные убеждения в себе. Это казалось наилучшим вариантом. Люди либо поверили бы ему и беспокоились о нем, или не поверили бы и подумали, что он сумасшедший. Ни то, ни другое ему не подходило.

Но теперь в один критический момент, он все выболтал своей жене. Он даже точно не помнил, что сказал ей. Но этого было достаточно, чтобы проснулось ее любопытство. А Кэйт была не из тех, кто отступает. Он мог попробовать отговориться от нее, но, в конце концов, она получит всю информацию из него. Не было более упрямой женщины, чем его жена.

Он подошел к окну и прислонился к подоконнику, безучастно глядя в окно, будто он мог видеть городской пейзаж сквозь тяжелые красные шторы.

– Есть кое-что, что ты должна знать обо мне, - прошептал он.

Она не сказала ничего, но он знал, что она внимательно слушает его. Возможно, он услышал, как она изменяет свое положение в кровати, возможно, это было возникшее напряжение в воздухе. Но, так или иначе, он знал, что она его слушает.

Он повернулся к ней. Ему было гораздо проще обращаться к занавескам, но она заслуживает нормального разговора. Она сидела в кровати, ее нога лежала на подушках, а ее широко открытые глаза заполнились смесью любопытства и беспокойства.

– Я не знаю, как объяснить тебе, что это и без того, звучит довольно смешно, - сказал он.

– Иногда самый легкий способ, просто сказать это, - пробормотала она.

Она погладила место на кровати рядом с собой.

– Ты не хочешь сесть рядом со мной?

Он покачал головой. Ее близость, лишь затруднит разговор.

– Что-то случилось со мной, когда мой отец умер, - медленно начал он.

– Ваши отношения были очень близки, не так ли?

Он кивнул.

– Ближе его у меня никого не было, пока я не встретил тебя.

Ее глаза заблестели.

– Что же случилось?

– Это было очень неожиданно, - сказал он.

Его голос был спокоен, будто он пересказывал прочитанные новости в газете, а не самый тревожный случай в его жизни.

– Пчела, я же говорил тебе.

Она кивнула.

– Мог ли кто-нибудь подумать, что пчела способна убить человека? - произнес Энтони, с саркастическим смехом. - Это могло выглядеть достаточно забавно, если бы не так трагически.

Она ничего не говорила, только смотрела на него с теплотой и симпатией, болезненно отзывающимися в его сердце.

– Я остался с ним один на один в течение всей ночи, - сказал он, слегка поворачиваясь так, чтобы она не могла увидеть его глаз. - Он был, конечно, уже мертв, но мне нужно было немного времени. Я лишь молча сидел рядом с ним, и смотрел в его лицо, - короткий сердитый смех сорвался с его губ, - Боже, каким же дураком я был, я ожидал, что он в любой момент откроет глаза и поднимется.

– Я не думаю, что это было глупо, - мягко сказала Кэйт, - Я тоже видела смерть. Трудно осознать, что человек уже ушел от нас, когда он выглядит нормально.

– Не знаю, когда это случилось, - проговорил Энтони, - Но уже к утру, я был полностью уверен.

– То, что он умер? - спросила она.

– Нет, - грубо ответил он, - То, что я тоже умру.

Он ждал от нее комментариев, воплей, чего-нибудь, но она просто сидела, уставившись на него, без заметного изменения выражения на лице, пока он не сказал:

– Я не такой великий человек, каким был мой отец.

– Он бы не согласился с твоим утверждением, - спокойно сказала она.

– Хорошо, но его нет здесь, чтобы он мог не согласиться, не так ли?

Снова она промолчала. Он молча проклинал все на свете, и прижал пальцы к вискам. У него заболела голова. Он почувствовал головокружение, и осознал, что не может вспомнить, когда последний раз ел.

– Это мое мнение, - произнес он низким голосом, - Ты не знала его.

Он облокотился на стену, и издал утомленный вздох.

– Позволь мне всего лишь сказать тебе кое-что. Не говори, не прерывай, и не суди раньше времени. Это достаточно сложно сделать. Ты сделаешь это ради меня?

Она кивнула.

Энтони глубоко вздохнул.

– Мой отец был самым великим человеком, из всех кого я знал. И дня не проходит, когда я понимаю, что не дотягиваю до него. Я лишь знаю, что он был всем для меня, я стремился походить на него. Я никогда не смогу быть таким же, как он. Но если бы я мог хоть немного походить на него, я был бы полностью удовлетворен самим собой. Это все, чего когда-либо я хотел, и к чему стремился. Всего лишь немного походить на него.

Он посмотрел на Кэйт. Он не был уверен почему. Может быть для заверения; может быть, чтобы увидеть у нее на лице симпатию. А может просто, чтобы увидеть ее лицо.

– Эта была единственная вещь, которую я знал и понимал, - прошептал он, ища в себе храбрость, чтобы смотреть ей в глаза. - Я никогда не смог бы его превзойти. Даже спустя годы.

– Ты пытаешься рассказать мне? - прошептала она.

Он беспомощно пожал плечами.

– Я знаю, что все это не имеет смысла. Я понимаю, что я не могу дать нормального рационального объяснения. Но, начиная с той ночи, которую я провел у постели отца, я осознал, что не смогу прожить больше, чем он.

– Понимаю, - сказала она спокойно.

– Ты?

И затем будто прорвалась дамба, и полились слова. Все вылилось из него наружу - почему он отказался жениться по любви; зависть, которую он почувствовал, когда она сражалась со своими демонами и победила их.

Он видел, как она поднесла одну из ее рук ко рту, и прикусила немного кончик большого пальца. Он видел это уже раньше, и понял - она так делает всегда, когда встревожена, или глубоко задумалась.

– Сколько лет было твоему отцу, когда он умер? - спросила она.

– Тридцать восемь.

– Сколько тебе сейчас?

Он с любопытством уставился на нее; она знала его возраст. Но он все равно сказал:

– Двадцать девять.

– Итак, по твоей оценке, нам с тобой осталось всего лишь девять лет.