Возвращая к жизни - "Рэдклифф" - Страница 19

– Все, приехали. Что ж, может, оно и к лучшему. – Бо закрыла глаза и стала ждать, когда проснется Бобби.

Я-то думала, ты пошла поспать, – сказала Винтер, когда Али вернулась в приемный покой.

Я быстренько прошлась по отделению, а потом перекусила в столовой.

– Тони случайно не там? – Винтер встала на ноги. – Пойду, проверю, как там дела.

– Сиди на месте. – Велела Али, махнув рукой. – Все спокойно.

– Тогда что ты здесь делаешь? Я думала, мы договорились. Раз уж я спала днем, то ты спишь ночью.

– Ты же знаешь, полночь – самое спокойное время. В час ночи позакрываются бары, вот тогда и начнется кутерьма.

– А мне лучше совсем не спать, чем отключиться всего на полчаса. – Али села за узкий рабочий стол и положила перед собой стопку больничных карт. Ей нужно было заняться тупой рутиной, чтобы вернуться в настоящее и задвинуть прошлое как можно глубже – туда, где ему было самое место. – К тому же, мне еще нужно расписать лечение в этих картах.

Винтер похлопала по стопке карт. – Они никуда не убегут, – и потянула Али за рукав. – Все, пошли.

– Да что…

Винтер придвинулась к Али. – Лучше не спорь со мной, – сказала она.

Признавая поражение, Али встала и последовала за Винтер. В комнате отдыха никого не было. Али прямиком направилась к кофейнику и принялась заваривать свежий кофе. Обернувшись, она увидела, что Винтер снова удобно устроилась на желтом диване и, сузив глаза, смотрит на нее.

– Ну что?! – с раздражением спросила Али.

– Ты сама не своя.

– Кто же я, по-твоему?

– Садись и поговори со мной.

Не придумав, как сбежать, Али повиновалась. Она села на стул и автоматически положила ноги Винтер к себе на колени. – У тебя лодыжки отекли.

– Да я вся отекла! – Винтер состроила гримасу. – Какое счастье, что, когда у тебя уже есть ребенок, ты забываешь, как это ужасно его вынашивать.

– Мне кажется, ты великолепна, – сказала Али.

– Спасибо. – Лицо Винтер смягчилось. – Ну, так скажи мне. Почему ты так расстроена?

– Я не расстроена.

– Твои глаза не лгут, Али. Я смотрю в них так часто, как и в глаза Пирс. Ибо лишь по глазам можно понять – что чувствуют женщины вроде вас.

На лице Али появилась полуулыбка.

– Женщины вроде нас? Пирс и меня?

– Угу. Женщины, которые никогда не признаются, что их может что-то ранить.

– Знаешь. – Призналась Али, неожиданно почувствовав, что все барьеры куда-то исчезли, – я всегда думала, что хотела бы встретить такую женщину, как ты.

Винтер зарделась от смущения. – Вот это да. Спасибо.

– Что ж… – Али уставилась в пол. Даже странно, день начался, как обычно, а потом столько всего на нее свалилось. Ее так далеко швырнуло за пределы зоны комфорта, что теперь она не знала, как обратно возвести стены, поддерживавшие ее жизнь в определенном порядке. – Прости. Пожалуй, я ляпнула что-то не то.

– Нет, что ты, это было очень даже мило. Впрочем, не уверена, что я с тобой согласна.

Али метнула взгляд на Винтер. – Почему это?

– Мы с тобой дружим уже сколько, четыре года? И проводим вместе где-то по сто часов в неделю, причем почти каждую неделю.

– Ну, что-то вроде. – Беспокойно подтвердила Али.

– Я даже не уверена, что провожу столько времени с Пирс. На самом деле я точно знаю, что с ней я бываю меньше, чем с тобой. Но я до сих пор не знаю, куда ты уносишься мыслями, когда у тебя появляется тот самый отсутствующий взгляд. В последнее время с тобой это часто бывает.

– Я… – Али почувствовала, как к ее лицу прилила кровь, словно ее поймали на лжи, хотя это вовсе не так. Но продолжи она делать вид, что все в порядке, тогда она и впрямь начнет врать. – Сама не знаю, почему я никогда не рассказывала тебе про Сэмми.

Винтер смотрела на нее спокойно и выжидательно.

– На самом деле, я даже не знаю, что и сказать. – Как такое могло случиться, подумала Али, снова этот разговор на больную тему.

– Кто это?

– Моя сестра.

Винтер насупила брови. – Ты мало говорила о своих родных, но я не помню, чтобы ты хоть раз упоминала ее.

– Может, потому что мы были как невидимки. Мой брат старше меня на пять лет. В нашем детстве все вертелось вокруг него: его занятия спортом, его учеба, девушки, с которыми он встречался – и влипал в неприятности.

– Ты где сейчас чисто хронологически?

– Наверное, где-то посередине. – Али переложила ноги Винтер на диван и пошла за кофе. Пока она искала чашку, сухие сливки, и наливала себе кофе. Али вкратце изложила Винтер то, что рассказала Бо всего несколько минут назад. Прислонившись к столу и сделав глоток кофе, она, наконец, встретилась с Винтер взглядом,

– Я несла за нее ответственность и не уберегла ее.

– Мне так жаль…

Али лишь вздохнула. – Я безумно ее любила и в нужный момент подвела.

– Ну, все, я сейчас разрыдаюсь. Я тебе так сочувствую, – сказала Винтер, по щекам которой полились слезы. – Ничего не могу с собой поделать, я же в положении.

Али быстро поставила кружку на стол и уселась на диван рядом с Винтер. Она обвила подругу рукой за плечи, а Винтер прижалась к ней.

– По логике вещей, вообще-то это я должна тебя утешать. – Сказала Винтер, прижавшись щекой к плечу Али.

Али уперлась подбородком в макушку расчувствовавшейся подруги. – Да уж.

– Так тяжело, когда ты ничего не можешь сделать чтобы что-то исправить.

– Я знаю.

– Спасибо, что поделилась со мной.

– Пожалуйста. – Али закрыла глаза, благодарная за то, что Винтер не стала спрашивать, почему она так много стала думать о Сэмми именно сейчас. Она не хотела отвечать на этот вопрос. Ей не хотелось ни говорить, ни думать о том, что Бо каким-то образом заставила ее отпереть ту дверь, за которой она прятала воспоминания о сестре. Особенно, Али не хотелось думать о том, как сильно Бо напоминала ей Сэмми, вспоминать, насколько катастрофической оказалась для нее эта утрата.

Глава девятая

Бо вздрогнула, когда кто-то зашел за штору и подошел к кровати Бобби. Заморгав от внезапно загоревшихся на потолке флуоресцентных ламп, Бо растерялась, на несколько секунд ей показалось, будто она снова оказалась в застекленной комнате и лежит на жестких стерильных простынях, окруженная незнакомыми людьми в хирургических масках.

– Простите, шепотом извинилась беременная женщина, которую Бо видела в тот первый вечер с Али. – Я не знала, что вы здесь.

– Все нормально, – сиплым голосом сказала Бо. Пульс у нее бился с космической скоростью. Вдобавок, ее стало подташнивать, но это Бо списала на нарушенный сон и съеденный в местной столовке ужин. Она встала со стула, потерла лицо руками и посмотрела на Бобби. Сердце у нее так и подпрыгнуло. Бобби лежал с открытыми глазами! Бо потянулась через металлический поручень и отыскала ого руку среди трубок и капельниц. Она по собственному опыту знала, как это ужасно – лежать привязанным к больничной койке, быть запертым в теле, которое тебе больше не подчиняется. – Привет, напарник.

Бобби перевел взгляд на женщину, стоявшую рядом с Бо.

– Я доктор Томпсон, – представилась та. – Вы находитесь в реанимации, в отделении травматологии. Сейчас я возьму у вас кровь на анализ. Если результаты окажутся хорошими, как я ожидаю, то я вытащу трубку у вас из горла.

Бобби на секунду закрыл глаза, а потом кивнул.

Бо почувствовала, как он сжал ее пальцы. Ему наверняка было страшно. – Вот блин, пока он спал, было так тихо и спокойно. Теперь придется снова слушать, как он хнычет, – объявила Бо.

Бобби отпустил ее руку и с трудом изобразил средним пальцем неприличный жест.

– Да, я тоже тебя люблю, – насмешливо сказала Бо, но сломавшийся голос выдал ее, и она поспешила отвести взгляд.

Винтер закончила брать кровь. – Я вернусь через несколько минут.

Бо снова просунула руку под перекладины и взяла Бобби за руку. – Вытащить трубку – это не такое уж большое дело. Всего лишь минуту будет офигительно больно, но разве это сравнится с тем, когда тебе за шиворот ненароком попадут горящие угли или руку лебедкой прищемит. Конечно, если ты вдруг вздумаешь разрыдаться, пожалуйста! Сто баксов, и я могила, никто не узнает.