Приют изгоев - Кублицкая Инна - Страница 16

Рукав как раз выплюнул двенадцатый мешок. Ожидавшие на помосте грузчики тут же бросились их растаскивать, но не успели они выбраться на помост, жерло рукава вновь задрожало, и он вновь начал плеваться мешками.

– Ну! – вскричал парень, простирая руку. – Что ты с ними будешь делать?.. Вы тут погодите, я сбегаю, шар подниму да на сигналку…

– И еще одну артель пригнать, – прибавил мужик с шестом.

– Это уж само собой.

Когда они остались вдвоем, Батен спросил, а что, собственно, происходит? .

Не глядя на него, его бывший попутчик объяснил:

– Большая частота сброса. Хороший порыв ветра – рукав пережмет, и все – пробка. – Он помолчал и добавил: – Хорошо, если скользящая, а то разбирать пробку посреди рукава занятие не из приятных.

И замолчал.

Краем глаза Батен заметил что-то оранжевое и оглянулся. Из-за Стены поднимался большой, в несколько саженей, ярко окрашенный пузырь; не шар, а именно пузырь, внизу которого видна была дыра, а под ним на тонких канатах болталась плетеная корзина. В ней находился человек; он смотрел на горящую у него над головой странного вида лампу и дергал за какие-то веревки, от чего лампа то притухала, то вспыхивала ярче. Зрелище было потрясающее. Батен, открыв от изумления рот, провожал медленно уплывающий в небо пузырь. Много он об этом слышал, даже видел пару раз сверху, но вот так, близко, не видел никогда. И даже не представлял себе, как это красиво…

– Это они специально, – по-прежнему возбужденно заговорил вновь возникший рядом парень-распорядитель. – Да еще сверкают по сигналке: установите второй рукав да установите! А до грузового дотащить слабо?

– Обнаглели, – поддакнул мужик.

– Шиш им, а не рукав, – продолжал парень. – А трезвонить будут – и этот отберу. Не велики птицы!

Мужик кивнул и, напоминая, ткнул шестом в сторону Батена.

– Ага, – встрепенулся парень. – Ты вот что. Ты сейчас на почтовую площадку, там как раз крыло вниз пойдет. Покажешь это, – он протянул Батену его же сопроводительную бумажку, – скажешь, Корпиус послал… Корпиус – это я. – Парень улыбнулся и протянул руку. Батен пожал, представился ответно. Парень кивнул и продолжал: – А внизу пойдешь на седьмой причал и найдешь Пиксиса. Он тебе объяснит, как до ушных чеков добраться. Понял?

Батен кивнул, хотя понял далеко не все.

– Он с Плато, – снова напомнил его мужик. Парень хлопнул себя по лбу и принялся растолковывать подробнее.

Ошибиться было невозможно. Батен сразу увидел просторную, достаточно сильно углубленную в Стену террасу, к которой вела широкая дорога. Терраса, а точнее настоящая площадка, располагалась ниже, и сверху хорошо были заметны три большущих полотнища, в виде крыльев лежащие на ней.

Вокруг одного из них копошились несколько таласар; рядом валялись какие-то тюки.

Спускался Батен по дороге спокойно. Она была широкой и хорошо утоптанной. К тому же по краю ее росла густая и прочная на вид, переплетенная и перевитая изгородь высотой по пояс, так что высота не ощущалась совершенно.

Ступив на площадку, Батен понял, что крылья, лежащие на ней, большие, саженей по пять-шесть размахом каждое, не просто лежат на земле, а полотнища их располагаются на странных, сложных конструкциях. По передней части они были натянуты на каркас из гибких суставчатых стволов каких-то растений, сходящихся под углом в середине и укрепленных от краев к центру почти невидимыми канатами к вертикальному штырю. Сам штырь возвышался над крыльями и заканчивался крюком. Под крыльями находился ажурный каркас из тех же суставчатых стволов, скрепленных короткими полосками металла, посредине которого висел большой металлический треугольник, а позади что-то вроде шелкового гамака, точнее – полугамака, так как для нормального он было короток, едва для верхней части тела; свисавшие сверху в кажущемся беспорядке ремни дополняли конструкцию.

– Эй, Ланис, кажется, к тебе захребетник, – услышал засмотревшийся Батен. Он поднял глаза и увидел копошащегося у торчащего над крыльями штыря с крюком парня, который тоже смотрел на него. – Никак ты и есть тот самый чудак с Плато, о котором давеча Волантис трепался…

Батен кивнул. Упоминание Волантиса его несколько озадачило, но уточнять он не стал. Честно сказать, события сегодняшнего утра притупили его любознательность. Ему хватало впечатлений и от уже увиденного и ощущенного. Ему даже не интересно было, как парень вообще догадался, что он не таласар.

Откуда-то из-за дальнего от Батена полотнища вынырнула взлохмаченная голова, а следом, словно ящерица из-под камня, появился невероятно длинный и тощий таласар. Одет он был снова непривычно. Просторный, вроде бы сплошной костюм висел на нем как на вешалке. Видимый объем создавался тем, что в поясе костюм был перетянут широченным кожаным ремнем, а на бедрах красовались здоровенные, в полноги карманы, из которых торчали раструбы кожаных перчаток. Обут он был в высокие до колен сапоги, перехлестнутые крест-накрест тонкими ремнями. Чем-то они напоминали башмаки, виденные Батеном в первый день своего пребывания за Обрывом на Мергусе, но в отличие от тех подошвы были толстые, из нескольких слоев кожи. Шелковые шнуры на груди костюма были распущены, и в разошедшихся краях видна была его тощая мускулистая грудь, по самую шею заросшая волосами.

Таласар обошел крыло, остановился в нескольких шагах от Батена и оценивающе оглядел его наглыми зелеными глазами. «Что они меня сегодня все разглядывают, словно я не человек, а мешок, – подумал Батен. – Не смотрят, а просто взвешивают взглядом». Он вздохнул и произнес:

– Меня Корпиус прислал. Вот мои бумаги. – Батен протянул свою сопроводиловку и добавил: – А вешу я примерно сто сорок фунтов.

В разглядывающих его зеленых глазах мелькнул огонек любопытства, однако на заявление Батена таласар никак не отреагировал. И на бумаги не взглянул.

Батен опустил руку и стал ждать.

– Вроде бы человек как человек, – сказал наконец таласар, непонятно к кому обращаясь. – Не знал бы, не подумал бы, что оттуда.

– А ты думал, мы там что, на росомах похожи? – парировал Батен, вспомнив разговор с Волантисом. – Не хуже вас люди.

– Это как сказать, – ухмыльнулся таласар. – Видел я ваших стражников, так они жутко на хайр похожи. Только тем и отличаются, что крыльями не машут и из пукалок своих почем зря палят. А так – все в шерсти, одни глаза видны.

Батен молча глянул на выглядывающую из распахнутого ворота волосатую грудь.

– Среди вас тоже не все гладкошерстые.

В глазах таласара на мгновение блеснула холодом старая бронза, но он тут же рассмеялся.

– А ведь верно, – сказал он весело, и его рука, дернувшаяся было к свисающему почти до колена здоровенному тесаку, просто поправила ножны на поясе. Таласар поскреб себя по груди. – Не зря говорят, что в моем роду без хайры не обошлось. Ох, грешница была моя бабка, пусть пепел ее прорастет золотой лозой… Только вот беда, не растет у нас, таласар, прическа на лице.

Батен расслабился. Если там, наверху, за рыбоеда можно было получить по морде, то здесь за один только намек…

Парень протянул ему мослатую ладонь и сказал:

– Зови меня Ланис.

– Батен из Шеата, – привычно представился Батен и сразу поправился: – Просто Батен. И извини, если я тебя задел.

– Ничего. – Ланис просто покровительственно похлопал его по плечу. – Со мной можно. Но с другими – не советую. У нас хоть и не принято почем зря убивать, но кто иной может и рискнуть. Тем более, что… за тебя даже и за Столбы не сошлют.

– Извини, – еще раз повторил Батен. – Я здесь всего две недели. Да и на Краю тоже неделю всего прожил.

– Экий ты прыткий, – рассмеялся Ланис. – Там всего неделю, тут – две. И уже на Отмели… Тебя ведь на ушки послали? Мама Корви?

Батен подтвердил.

– Я вижу, слухи у вас быстрее ветра распространяются.

– А как же, – заговорил тот парень, что возился на крыле. Он спрыгнул на землю и, отряхивая ладони, подошел к ним. – Ланис сам их и разносит. Прямо на крылышках, туда-сюда, туда-сюда…