Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 51

Он прошлепал по кухне и уселся рядом со мной.

– А ты чего такой счастливый? – спросил его старший брат, на самом деле, наш братишка сегодня просто мега-разговорчив, а значит настроение у него просто великолепное, что случается крайне редко.

– А я сегодня избежал счастливого замужества…

– Ой-ё! – мой восклик.

Брови Егора заинтересованно взметнулись вверх.

– А потом разгромил флотилию Реддса. А они, знаете, какие сильные? Самая сильная армада, между прочим, у них такие…

– Ну, ты крут, брат, – похвалил его Егорка, заливая воды в турку. – А кто тебя на себе женить-то хотел?

– Ленкин жених психованный, – и шепотом добавил, приставив боком ладошку у рта, дабы я не слышала, но при этом косясь в мою сторону: – И родня у него та еще!

– Вообще-то я тебя слышу, – оповестила его я, а Егор кивнул, размахивая туркой, как хоббит мечом:

– Слышит, точно. Но вообще – вау! И как этого «жениха» зовут? Уж не Шеридан ли?

– Нет. Я же сказал «жених», а не «муж». Это придурок с нижних этажей. И у него тоже идиотское имя.

– Какое?

– Что-то там на «ф».

– Это так изысканно фырчишь?

– Это я говорю, что имя начинается на букву «ф».

– Феоклист, – встряла я. – Но подожди, откуда ты знаешь про мужа?

– Ну, я много чего знаю… Все же вся домашняя компьютерная сеть в моих руках, а там у нас частенько всякий интересный материал проскальзывает…

– Какой еще материал? – кажется, это было сказано хором.

– Всякий, – не стал уточнять Стас, замолчав.

– М… Мне есть что послушать, да, ребятки? – заключил Егор, переводя взгляд то на меня, то на братишку.

– Пусть Ленин рассказывает. Мой словарный лимит на сегодня исчерпан, – заявил Стасик и, скрестив руки на груди, изобразил взаправдашнее внимание.

– А только ты знаешь про мое замужество? – решила сначала спросить я у кузена.

– Я и мелкий в курсах. Про остальных не знаю, но, судя по всему, куча народа в неведении? – он покосился на Егора и изобразил, как закрыл рот на замок.

– Я сегодня узнал. Случайно.

Они оба уставились на меня, и теперь мне предстояло начать говорить, что и пришлось исполнять.

Долгий и муторный рассказ я, удивительно, но умудрилась уложить в долгий и муторный рассказ, продлившийся до восхода солнца, а в объемном виде представляющий собой десять чашек кофе на троих. Закончился он тем, что мы с Артемом расстались и теперь ждем-не дождемся, когда истечет срок нашего условного замужества. Рассказывать о нашей последней ссоре я не стала, да и Егор позабыл меня об этом расспросить – он и так прибалдел от вываленной на его голову инфы.

Стас же удивлен вроде как ничем не был, он лишь зевнул, затем заметил:

– Да, теперь многое встало на свои места. Спокойной ночи, – и удалился, оставив меня переваривать брошенную фразу.

– Я тоже спать. А тебе советую принять душ, сестренка, – чмокнул меня в лоб Егор и тоже уполз в свою комнату.

Дойти до ванной комнаты я не успела, в коридоре меня настиг звук поворачивающегося в замке ключа, который свидетельствовал о приходе Сони. Ну, она и погулять!

– Вечеринка что, только что закончилась? – спросила я ее, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Но она быстро взяла себя в руки и оскалилась:

– Меня поджидаешь? А тебе какое вообще дело до меня? Думаю, тебе и так весело было. Вне вечеринки.

– Наоборот. В клубе было куда веселее.

– Да? – в ее голосе была тонна желчи. – А я думала ты счастлива вешать лапшу на уши своему мистеру Охренчику.

Я рассмеялась. Какая-то странно-неадекватная реакция, но получился некий истеричный смех. Соня посмотрела на меня как на умалишенную, повертела пальцем у виска и, толкнув меня плечом, ушла в комнату.

– Какой же он «мой»?..

– Ну и дура! Дура! Идиотка! – кричал Артем в пустоте салона, все сильнее вжимая педаль газа в пол. – Наивная курица!

Не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции, он, не сбавляя скорости, закусил ладонь правой руки с внутренней стороны и зарычал. Ему очень хотелось промыть мозг своей малышке от вмешательства Оливера, который, «действуя из наилучших побуждений», во что она свято верила, пытается добиться своих целей. Но Шер-то знал правду. Некрасивую, неприятную, тягучую, вязкую и пасмурную, как небо сегодня днем, похожее на залитый соседями сверху побеленный потолок, какую-никакую, но правду. И она ее еще узнает. И она ей не понравится. Но все это будет позже.

Сейчас она представляет собой мягкую глину: податлива до невозможности и из нее можно лепить все, что угодно мастеру, то есть Оливеру, ведь самого Шеридана она теперь уж точно слушать не будет. Особенно после этих выкрутасов с одеждой. Как же он глупо повел себя, выставляя свою ревность на ее обозрение. Рядом с ней он просто теряет самообладание и превращается в нелепого бездомного новорожденного котенка, который к тому же обнаружил, что у него есть коготочки и ими можно царапаться.

И ключевое слово в последнем сравнении – это бездомный. Ему некуда пойти. Он бомж. Можно, конечно, перекантоваться у друзей – они не откажут, но Шер так рассчитывал на эту квартиру, что даже не рассматривал каких-либо иных вариантов. Но что если попробовать поговорить с тем, кто сидит там на ресепшене, мелькнуло в голове Артема, и это показалось ему толковой идеей, даже несмотря на то, что время уже давно перевалило за полночь.

И вот он стоит на пороге перед стеклянными дверями, закрытыми на замок, попинывая собранную на скорую руку спортивную сумку, и пытается придумать достойные ответы для таращегося на него из видеоглазка невидимого собеседника:

– Здравствуйте, вы кто?

– Я владелец одной из квартир этого вашего чудесного, – он выделил это слово, как особый комплимент, – комплекса.

– Из какой вы квартиры?

– М… я не знаю номер квартиры.

– Хотя бы этаж назовите? – не растерялся голос.

– Допустим… пятый, – наугад назвал Артем.

– Это этаж для рекреации. У нас там теплица, бассейн и прочие человеческие радости.

– Да? Тут и такое есть? Вау, круто, – обрадовался он, но потом сразу осадил себя, ведь он еще не попал внутрь, да и вряд ли у него есть шанс осуществить это. – Слушай, брат, я взаправду не знаю номер своей квартиры, но она точно есть.

– И что вы предлагаете?

– Пустить меня и вместе посмотреть списки тех квартир, в которые еще никто не заехал.

– С чего вы решили, что у вас есть допуск к этим данным?

– Потому что там должна быть моя фамилия.

– А вдруг это квартира вашего однофамильца?

– Ну да, засада тогда. Но я уверен, что с моей фамилией их точно не предвидится. Я, можно сказать, единственный в своем роде. Да и квартира моя, по любой, пустая. Нам ее с женой подарили пару недель назад. Очень влиятельные люди подарили. И если… – он уже хотел применить новую методу – запугивание, но даже не успел начать.

– Вы случайно не Артем Охренчик?

– Ага, – вздох облегчения был ему ответом.

– А жена ваша – Елена Охренчик?

– Она самая.

– Секунду.

В динамиках раздалось шубуршание, а вскоре двери ключом открыл высокий парень с сияющей улыбкой на глазах.

– Здрас-сти, – пробормотал Артем.

– Здравствуйте! Меня зовут Мартин и я очень, – он крепко сжал ладонь Шера и начал ее трясти, как умалишённый, – очень рад, что вы наконец-то вылечились.

«И тебе бы не помешало подлечиться,» – подумал немного удивленный Артем.

– А откуда сведения, что я… болел?

– О, ваша жена все рассказала. Сказала, что тяжелый случай. Но вы выкарабкались, видимо, у вас, и правда, здоровье как у гризли.

– Ясно… – он отметил в своем мысленном блокнотике «припомнить малышке». – А я в квартиру попасть могу?

– А вы там с Олесей жить будете? – настороженно спросил Мартин.

– Олеся?

– Подруга вашей молодой семьи. Она живет пока в вашей квартире, пока вы лежите в больнице.

– Ну, если ты заметил, братанчик, меня из больнички уже выписали, – не растерялся Шер, мысленно припоминая Лесю, ту самую темноволосую девушку, которая сидела с ним в одной камере.