Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 45

Медведь мигом трансформировался из заливающегося истерикой в грозного и устрашающего и схватил Сеньку за шкирняк, вперив в него немигающий взгляд ярко-голубых глаз. Такой нереальный цвет, но по-своему красивый и завораживающий, цвет лазурного моря. Теплого, прогретого нещадным солнцем, и даже в гневе не знающего льдов. А сейчас он был очень зол… Чуть ли не искры из глаз летят.

– Ты сейчас наврал, да? У тебя фантазия шибко активная, да? – прошипел он ему в лицо.

Сеня стушевался, но виду не подал. А с весьма достойным видом отрицал, резко мотая головой из стороны в сторону.

– Уверен?

Теперь он стал кивать китайским болванчиком.

– @uncensored@! – не стал сдерживать бурных эмоций Шер.

Да что ж такое? Что ни слово мат… Мат на мате и матом погоняет. При девушке. И не совестно ему? Ой, кажется, не совестно. Лишь бы братика мне не покалечил, эгоцентричный, нахальный гад. Судьба, значит, моя… Он – моя судьба? Эта провидица, Леди Га, теперь я точно вспомнила ее имя, сказала, что когда засверкает лоза, я найду то, что искала, но, главное, не упустить, не обменять, не предать. Лоза – это моя татушка, совершенно точно. Она зафосфоресцировала, то есть засверкала. Но что я искала? Замужество? Нет, я хоть и не искала, но, верно, где-то на подсознательном уровне всегда хотела любви. Может это и засчитывается в пользу «искала»? Да, наверное, так. А вот то, что я его не упустила – точняк! Схватила и привязала самыми крепкими узами – узами брака. Значит, нельзя его предавать и обменивать, ха! Я бы с удовольствием обменяла. На версию без мата. И с чувствами ко мне… А в принципе зачем? Я к нему любовью не пылаю… или пылаю, но в своем репертуаре дурочки с переулочка – интуитивно? Как понять?

– Ты не рад? – не нашла ничего лучше я, как спросить.

Мое сердце бухнуло в предсмертных конвульсиях, потому что его взгляд, буравящий дыры величиной с пушечное ядро, с мелкого был переведен на меня, что меня, жуткую трусиху, повергло в жуткое состояние эпилептической трясучки. Надо как-то разрядить обстановку, думала я, но как это сделать оставалось для меня тайной. Может анекдот отмочить?.. Колобок повесился. Ха-ха. Убойная шутка. Убийственная просто. Он меня после нее точно убьет… А я разве виновна? Да, я виновна. Виновна в том, что перебрала с алкоголем, что ведусь на все предложения, тем более идиотские, что я такая лопушинка… Эх, нет во мне железного стержня.

Артем отпустил Сеню и одарил меня хищным оскалом и приторным, как бочка меда, голосом произнес:

– Рад. До жути.

Это мне сейчас до жути. До жути страшно!

Неуравновешенный, беспокойный, мятежный… Так, краткий список его характеристик. Самое первое, конечно, что он псих, а дальше остальные красочные эпитеты. Так что мне оправданно страшно. А что мне ждать от него? Что он будет счастлив обручиться с неизвестной девушкой и будет на руках ее, то есть меня, таскать? Не реал. Бесподобнейшая чушь. Скорее, он меня убьет, одним взмахом обрушит на мою бедную хрупкую головушку свой железный кулак – и всё, нет человека. Он же неадекватен. Он меня точно убьет. А труп закопает. Сначала изрежет на мелкие кусочки… Ааа!..

Я зажмурилась, ожидая скорой кончины, и уже даже ощутила, как его стальные оковы берут меня в крепкий захват, чтобы задушить, но на деле – для того, чтобы разрядить атмосферу, им же, кстати, и нагнетенную, обняв и прижав к сердцу.

Умильно, конечно, прижать к сердцу, как маленькую крошку, обижаемую в детском садике детьми-садюгами. Это если не брать в расчет, что он и дети-садюги, и дружеское плечо в одном лице. Вот только почему мое лицо насильно уткнуто в его мощное плечо и у меня нет способа дышать? Типа, заткнись, женщина, без тебя тошно? Мне самой тошно! А еще моя рука. Эй, мистер, она в гипсе и ей не очень приятно обжиматься!

– Слушай, детка, – тем же приторным голосом, но с успокаивающими нотками, продолжил муж (а я думала, у него ко мне чувства сочувствия…), – ты ведь не плачешь, нет?

Оказывается, этого гада интересует, плачу я или нет. Им совсем не движет сострадание и милосердие, а хитрый расчет, чтобы потом не пришлось успокаивать разбушевавшуюся мятежницу… Значит, он из тех, кто на дух женские слезы не переносит. Я бы, может, в кои-то веки и отступила от правил, и поиздевалась бы над ним, не ему же одному это делать, но плакать не умею. Какая жалость!..

Я сказала «нет», но и сама не поняла, что пробубнила в грудь Шерхану, потому что он отнимать мою в его фантазиях обливающуюся слезами голову от груди не спешил. Тогда я попыталась высморкаться. Ух ты, хваленая реакция вновь проявила себя. Я снова одна на кровати, а Шер стоит рядом и старательно вглядывается в мое лицо.

– Я не плачу, – гордо известила я его.

– Супер.

– Пупер.

– Ну, и чего ты такая мрачная? Я, кстати, крутая шишка…

– Крутышка ты, – соединила я два слова в одно,

– Да, это в точку.

Дорогой, ты просто не знаешь, что я про тебя говорю молча…

Блин, мне надо влюбить в себя этого придурка, неожиданно пришла в мою больную голову идея. Надо это сделать, потому что пророчество именно об этом. Но у меня же совсем нет опыта… У Лески что-ли помощи попросить?.. Нет, я не смогу ей рассказать, что случилось. Мне стыдно!

Мысли скачут в совершенном беспорядке.

– Значит, мы женаты… – у тебя у самого тон мрачный, а еще на меня клевещешь, морда уголовная.

С таким количеством нательных росписей – точно уголовная. На локтях непонятные надписи, на плече проволока колючая, на другом – змеёныш, обвивающий до самого горла. На груди снова надписи и дракон, выдыхающий струю огненного пламени, на кубиках пресса опять загогулины какие-то, ноги также вытатуированы причудливыми узорами, аккуратно огибающими мышечную массу, обтянутую загорелой кожей… Не тело, а книга. И к чему так коверкать себя? Вот состаришься, а твои рисунки сморщатся вместе с тобою, и будешь смотреть совсем не айс. Я считаю, природная естественность в тысячу раз лучше напускной.

– Ага, видимо, – подтвердила я его предложение.

– Как смотришь на развод?

С удовольствием! Хотя ты же моя судьба… А по фигу! Был бы настоящей судьбой, не предлагал бы развод. Но я согласна.

Я закивала, не смея произнести рвущиеся наружу слова, дабы не спугнуть момент искреннего облегчения. Наверное, это жуткая ошибка. Судьбоносный принц оказался совсем не принцем, и это к счастью! И мне не придется его в себя влюблять. Весь фатализм – к чёрту!

– Надеюсь, ты не будешь претендовать на моё имущество? – прикольнулся супруг и с пафосом произнес: – Предлагаю отметить нашу скорую размолвку!

– С ума сошел?

Нет, он точно чокнутый и стукнутый в детстве диваном по голове. Мы только что по пьяни поженились. Кто знает, что мы еще может натворить в идентичном состоянии? Нет, я пас. Тем более, я себя закодировала. Ни капли.

– А, точно, – наконец-то до него дошло.

Шерхан плюхнулся попой на кровать, сдвинув меня, а потом разлегся полностью, лишь ноги болтались на весу.

– Пить, значит, нельзя. Я такой дурак бываю, когда выпью, – разоткровенничался мой благоверный.

Скажу тебе по секрету, ты по жизни дурак. Да, может я и злобный гоблин, с неимоверной жестокостью комментирующий каждое его движение и любой изданный звук, и на душе не самые приятные ощущения от этого, но ведь и правда – мы не пара. Потому что, хоть он и, я искренне верю, очень хороший в душе, порядочный и маму любит, но все же жизнь загнала нас в такой идиотский тупик; потому что такой поворот событий слишком неожиданный; потому что мы разные, мы любим разные вещи, разную музыку слушаем, говорим на разных языках (его сленг – что-то с чем-то!); потому что судьба и пророчество – глупости… Или нет?.. Ненавижу решать и делать выводы, выбирать, во что стоит верить, а что полный бред!

– Да, я тоже не подарок… – тихо поддержала я беседу.

– Хотя мы здорово отожгли! Я, конечно, них… ничего не помню, вообще ничего из того, что прострел этот рассказал…

– И я…