Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 18

Парень подхватил меня под руку и повел по дороге в обратную сторону.

– Как ты? Можешь говорить? – обеспокоенно прозвучало над ухом.

Да, теперь, вдали от исчадия моих страхов я пришла в норму.

– Да, – прозвучало хрипло, но прочистив горло, я повторила уже четко. – Да. Все хорошо.

– Правда? – он развернул меня к себе, чтобы заглянуть в лицо. – Ты уверена? Я все же склоняюсь к тому, что необходимо посетить больничку…

– Нет! – слишком резко перебила я. – Никаких больниц.

– Тоже не любишь эти пропахнувшие лекарствами стены?

– Ненавижу, вообще-то.

– Понятно. Есть причины?

– Нет, это врожденное наверно. А у тебя есть?

Он неспешно отвернулся от меня, провел рукой по ежику коротких светлых волос и побрел вперед. Я двинулась следом, незаметно для себя залюбовавшись его широкой спиной. Он долго молчал, видимо, решив не удостаивать меня ответом, так что либо я сейчас что-нибудь говорю, либо…

– Тоже самое, – выдохнул он, вновь вперив в меня взгляд. – Я, кстати, Артем, – он протянул мне свою мягкую ладонь, я, не преминув воспользоваться этим, вцепилась в нее, а он галантно чмокнул ее тыльную сторону.

– А я Лена. И, кажется, мне стоит извиниться…

– Точно не стоит. С меня хватило извинений Вениамина Аристарховича, – усмехнулся Артем.

– В свое оправдание скажу одно. Мне жаль, что я отправила ва… – ой, кажется мы уже на «ты». – Тебя, отправила тебя в нокдаун.

– Если тебе станет легче – я тебя прощаю. Но учти, что я не успел даже рассердиться, – он легко рассмеялся. – Так ты значит любительница бокса?

Артем одарил меня легким прищуром глаз, при этом правая бровь воспарила в высоком выгибе так, что на лбу проступили морщинки. Не те, которые говорят о старости, а те, что присущи любому человеку. Никогда не видела, чтобы брови двигались так четко. Определенно, меня это завораживает.

– Нет. Но пару раундов на своем веку посмотрела. По-моему, бокс слишком жесток, – я скривила лицо, вспомнив тот самый бой – первый и последний смотренный мною.

Лицо чемпиона было, словно пропущено через мясорубку и прилеплено на место неумелыми руками детсадовца. Незабываемое ужасающее зрелище.

– Я рад, нет, правда, рад, – начал он оправдываться на мой недоверчивый взгляд, вопрошающий «чему?» – Рад, что больше ты не интересуешься боксом. Иначе мне было бы реально страшно рядом с тобою. Знаешь, меня еще никто не укладывал на лопатки. Считай, это твоя первая победа над чемпионом. Поздравляю!

Артем шуточно пожал мою ладонь, схватив обеими руками, а затем, стремительно выпустив ее, метнулся к клумбе и сорвал цветочек, и вручил его мне с торжественным видом.

– Спасибо.

– Обещаю не претендовать на чемпионский пояс, – продолжил он паясничать.

– Возьму на заметку.

А он вроде хороший парень. Веселый. Интересный. Симпатичный.

Мы молча шли, медленно ступая по тропинке. Солнце, отрываясь от горизонта, начинало свой ежедневный бесконечный путь по орбите. Его не было видно, зато утренние лучики, весело прорывались сквозь листву, играли на наших лицах.

– Значит, Пушистик тебя напугал? – прервал Артем наше молчание.

Я вздрогнула, вспомнив его скалящуюся пасть. Мой сопроводитель обратил на это внимание и уставился на меня выжидающе.

– Да. То есть, нет. Я сама. В общем, я немного побаиваюсь. Собак. Они… Они такие устрашающие, – бросилась я в путанные объяснения.

– Собаки? – как бы не веря моим словам спросил он.

– Ну да. У них клыки. И еще они рычат, – я решила перечислить самые шокирующие качества животных.

– На самом деле они добрые. А весь этот арсенал – для самозащиты.

– Считаешь их беззащитными пушистыми цыплятами в душе?

– Да. Поверь, они никогда не бросаются на людей ради забавы.

– То есть это я сама его на себя натравила? – я типа психопатка и дразнила агрессивную псину, заранее зная о ее способностях лишить меня жизни в считанные секунды?!

– Нет, конечно. Он не хотел наброситься. Мне кажется, он просто прочувствовал твой страх и хотел лишь показать, что тебе нечего бояться. Он не стал бы кусать.

– Знаешь, как-то с трудом верится.

– Зря. Конечно, я не могу тебя убедить в его добрых помыслах. Но я уверен в своих словах.

– И мне бы твоей уверенности, – вяло вздохнула я. – Ты о нем так говоришь, будто он твой.

Артем поумерил свой пыл в оправдании собаки и вновь замолчал.

– Не мой, – ответил он после небольшого молчания. – Вениамин Аристархович мой сосед. Я знаю Пушистика, можно сказать, «с пеленок».

– Ясно.

А что я хотела услышать? Да, это мой песик, а ты его оскорбляешь, обвиняешь во всех грехах. Что ему это неприятно и отвратительно с моей стороны. Что ж, ему все еще неприятно. Но собачка не его. Мне показалось, или ему от этой мысли грустно? А вот мне всего лишь стало обидно, что в этой истории виновница всех бед я. И это даже не чье-то личное мнение. Общественное Я сама то знаю. И стыжусь, что позволила своим глупым страхам взять верх над разумом. Сейчас, когда пара черных глаз не сверлит меня, признаться в этом стало значительно проще.

– Эй, ты обиделась что-ли? – выдернул меня Артем из активного самобичевания.

– Нет. Это я виновата.

– Тут никто не виноват. Это нормально бояться чего-то. Пусть собак. Да хоть тараканов, – я поежилась, а он метко вспомнил еще один мой давний страх. – Я знаю, как выглядит Пушистик. Все эти прибамбасы типа мощных лап, острых клыков, они ведь являются вроде как антуражем для его чуткой натуры, – это сейчас парень говорит? – Не удивляйся моим высокопарным словам. Знаю, звучит, особенно из моих уст, слишком фальшиво. Или же неуместно. Но я от своих слов не отступаюсь. Собака – друг человека. Если бы ты позволила им войти в твое сердце…

Не знаю, что он там увидел на моем лице, и на сколько оттенков оно побелело, но он резко оборвал оду собакам. А я всего лишь очень ярко представила себе как собака пробирается к моему сердцу. Естественно, физически.

– Возможно… – вымолвила я. – Но когда-нибудь потом.

– Теперь мой черед извиняться. Не в моих правилах навязывать людям свои собственные мысли. Я просто делился.

– Я поняла…

– Но возможно, – уцепился он за мое колебание, которым, однако, я пыталась отгородиться. – Ты бы захотела…

Его речь оборвала незнакомая мелодия. Громкая и ритмичная, привлекающая к себе внимание. Артем вытащил из кармана широких джинс телефон, посмотрел на экран, скривил лицо, мол, звонка от этого абонента ему меньше всего хотелось получать, бровь его снова взметнулась вверх, изогнувшись в задумчивости отвечать или нет, затем на меня, изобразив «прости, но родина-мать зовет», и, извинившись, снял трубку.

– Да, брат. Привет-привет, – радушно поприветствовал он абонента. – Узнал, конечно. В городе? Давно приехал? Я тоже. В парке. Да. Тоже прислал? Почему не удивлен? Еще как. Но это, в принципе, ожидаемо. Ты не хочешь включать его или кто-то из ребят? Я бы на твоем месте не кипишился. Пусть. Или тебя устраивают бэйбики? Вот-вот. Соглашайся. Все, давай. А сколько времени сейчас? Да ладно? Сейчас буду. Конец связи.

Ой, а я и не заметила, как мы добрели до пруда. Ну вот, а я хлеб в погоне посеяла. Бедные уточки, простите, но сегодня завтрак придется добывать самим или же подождите других своих сердобольных фанов.

Артем договорил, а значит, сейчас начнутся новые нападки на меня, предложения как бы побороть мой страх. Почему парню нельзя быть просто милым и хорошим, без всяких бзиков. Не спорю, было бы здорово, если бы я перестала бояться клыкастых, но чувствую, что в предложении в продолжении «возможно, ты бы захотела…» будет нечто из ряда «потихонечку к ним приспособиться».

– Так о чем мы говорили? – вернулся к разговору Артем.

Супер, кажется, мне подфартило, и он забыл то, что собирался мне присоветовать. Надо срочно сменить тему или просто сделать вид, что я и сама не помню.

– О чем? А, не важно… Значит, ты каждое утро бегаешь? – я попыталась состряпать благостное выражение лица.