Один дома - Томпсон Джон - Страница 12

Утренний туалет подходил к концу. Последний штрих — дезодорант. Терпкий запах мимозы разносился по ванной комнате. Так пахнут настоящие мужчины.

Еще ни разу в жизни Кевин не посещал супермаркета. Вернее, он ходил туда пару раз с мамой, но это было очень давно. Однажды он разбил там бутылку с пепси. Мама очень огорчилась тогда и поклялась больше никогда не брать с собой в магазины неуклюжего сына, который не умел себя вести и не приносил ничего, кроме убытков и неприятностей.

Зато теперь Кевин важно катил тележку на колесиках по просторному торговому залу супермаркета. Как настоящий хозяин, он держал в руке бумажку со списком необходимых покупок. Так всегда делала мама, чтобы ничего не забыть.

Кевин надолго останавливался у рядов с товарами, тщательно, подобно дотошной старушке, выбирал жидкость для мытья посуды, стиральный порошок.

Когда он подошел к кассе, его тележка была доверху наполнена разноцветными свертками, бутылками, пакетиками.

— Как вы думаете, это вкусные ужины, которые надо разогревать?

Квадратнолицая продавщица с тонкими поджатыми губами пожала плечами.

— Я не знаю, — недовольно буркнула она в ответ. Кевин выгружал на прилавок содержимое тележки.

— Девятнадцать девяносто три.

— Хорошо.

— Ты здесь один? — спросила продавщица, недоверчиво оглядывая непринужденного малыша.

— Мэм, мне восемь лет. Как вы думаете, я могу в моем возрасте быть один?

— А где же твоя мама? — надутая физиономия подобрела.

— Мама сидит в машине.

— А отец?

— Он на работе.

— А братья и сестры?

— Я — единственный ребенок в семье, — Кевин складывал покупки в полиэтиленовые пакеты.

— А где ты живешь?

— Этого я не могу вам сказать.

— Почему?

— Потому что я вас не знаю.

Продавщица нахмурилась и недовольно поджала губы. Слишком умен для своего возраста этот молокосос!

Кевин долго шагал по дороге, еле волоча свои сумки. Они были слишком тяжелыми. Все-таки не надо сразу было набирать столько покупок.

Раскрасневшийся, вспотевший, он едва доковылял до Линкольн-стрит.

Дома он решил заняться хозяйством. Должен же он подготовиться к встрече Рождества.

С тряпкой в руках, он расхаживал по комнатам, вытирая пыль, пропылесосил ковры, даже сделал влажную уборку.

Он чувствовал себя абсолютно взрослым, самостоятельным мужчиной и вполне мог обходиться без старших, столь подло и бесцеремонно покинувших его.

На кухне Кевин перемыл всю грязную посуду, которой за последние дни скопилось немало.

Собрав в тазик грязную одежду, он загружал ее в стиральную машину. Но когда он включил ее и она загудела, по телу вновь пробежала дрожь. Никак он не мог избавиться от страха перед этим чудом техники. Кевин съежился, закрыл глаза. Но потом опомнился. Сколько раз говорил он себе, что стиральная машина — неодушевленное лицо, она не может его проглотить, если, конечно, он не влезет туда сам. В конце концов, чудес не бывает.

Отмахнувшись от глупых мыслей, Кевин продолжал домашнюю работу. Святой праздник нужно встречать в чистом и аккуратном жилище. Так всегда говорила бабушка.

Занимаясь уборкой, Кевин вскоре почувствовал, что проголодался. Может, заказать пиццу? Ну нет. Тот дурачок больше ни за что сюда не приедет. Еще бы. Ведь он здорово напугал его вчера.

Ладно. Можно вполне обойтись ужинами в пакете. Кевин открыл холодильник, достал один из немного примерзших мешочков и вытряс его содержимое на сковородку.

Получился вполне пристойный ужин. Куриное филе с овощами. Кевин с аппетитом уплетал его.

Оказывается, без родителей вполне можно обойтись. А ведь раньше он считал, что без них он просто беспомощен. Ничего подобного.

Видели бы его сейчас Баз с Майклом! Можно представить, как вытянулись бы их физиономии. Самонадеянные глупцы!

А вот окажись они на его месте, в его ситуации, то вряд ли свели бы концы с концами!

Кевин сидел за столом, ел горячий ужин и рассуждал, как вдруг услышал, что возле дома затормозила машина…

* * *

Марвин и Гарри сидели в своем сером «додже», не решаясь выходить. Все-таки они не были полностью уверены, что дома никого нет.

— Что-то здесь не то, — Марвину надоело торчать в машине, когда впереди столько дел.

— Надо проверить, — сказал Гарри. — Иди, посмотри.

— Что, прямо сейчас?

Балбес! Вечно он выводит из себя своей тупостью.

— Нет, завтра, придурок! — вспылил Гарри.

Он не выносил нерешительных и трусливых компаньонов.

Поняв, что спорить бесполезно, Марвин вышел из машины.

— Вот козел, а… — сплюнул ему вслед.

Кевин услышал хруст снега за окном. Кто-то подергал за дверную ручку.

Ясно! Воры опять пришли за добычей. Но теперь он не боялся. Он знал, что делать. Тем более этот метод удачно испробован над рассыльным из пиццерии.

Кевин включил видеомагнитофон. Еще вчера он оставил запись на нужном месте.

Марвин стоял на крыльце у двери черного хода, выходящей из кухни, приложив ухо к замочной скважине, прислушиваясь к звукам в квартире.

Вдруг он услышал грубый мужской голос, который звучал, как будто из-под земли.

— Если ты сию минуту не уберешься отсюда, я испоганю твою желтую рожу.

— Но мне нужны деньги, — проскрипел другой голос.

— Какие деньги?

— Но ты же обещал!

— Вот как! И сколько с меня?

— Пятьсот тысяч.

Физиономия Марвина перекосилась.

А в это время Кевин поставил перед дверью глубокую кастрюлю, предварительно положив туда положенные петарды.

— Я считаю до десяти и даю тебе время убраться отсюда, ничтожество, — рычал зловещий бас. — Иначе я накачаю тебя свинцом.

У Марвина от неожиданности отвисла челюсть. Он не знал, то ли бежать, то ли дослушать, чем кончится вся эта история.

Но тут внезапно раздалась автоматная очередь, от которой Марвина подбросило на месте. Он, словно марионетка, отлетел в сторону и распластался на снегу. Началась сумасшедшая стрельба. Пули, казалось, проносились над самой головой. Съежившись, Марвин пробирался ползком по-пластунски к машине. Он боялся, чтобы его не заметили и невзначай не подстрелили как нежелательного свидетеля. Видно, тот парень шутить не любит. Если увидит Марвина, тому ног уже не унести.

Задыхаясь и трясясь от страха, Марвин добрался до машины.

— Ну что там?

От ужаса Марвин потерял дар речи и только долго прерывисто дышал, хватая глотками воздух.

Гарри заметил, что его дружок весь в снегу и бледный как мел.

— Ну что? Что?

— Я не знаю, кто там есть, — Марвин пробовал отдышаться. Его всего трясло, — Но кого-то только что пришили.

— Что? — Гарри слышал, как у приятеля дрожали коленки и стучали зубы. Видимо, его здорово припугнули. Но кто? Дома ведь один ребенок!

— К-кажется, нас уже опередили, — Марвин заикался. — Их там было двое. Они спорили, делили какие-то деньги. И один убрал другого.

— Кто?

— Не знаю. Но их голоса мне знакомы. Один из них…— Марвин перевел дыхание. — Его кличка Змей.

— Змей?

Марвин кивнул. Гарри не знал никакого Змея. В этом городе он был знаком со всеми мошенниками, но такой клички не слышал. Тем более это было неслыханной наглостью. Это был их район. Они заплатили за это. И никакие «змеи» не имели права совать сюда свой нос.

— Змей, Змей! Я слышал. Точно. Но все равно поехали. Надо валить отсюда, — Марвина трясло.

Змей представлялся ему здоровенным громилой, который не замедлит расправиться с каждым, кто станет на его пути. Он, Марвин, уже стал свидетелем одной такой расправы.

— Нет, подожди, — Гарри протирал запотевшие стекла в машине. — Мы должны проверить, что это за люди. Ведь мы работаем в этом квартале.

Марвин вытаращил глаза. Ему показалось, что его дружок свихнулся. Да он просто не соображал, насколько опасен этот Змей. Он открыл было рот, чтобы возразить, но Гарри оборвал его.