Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сокровище Чингисхана - Касслер Клайв - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Сверху послышалось металлическое клацанье — это Хари­тонов отдал приказ поднять якорь, — и тяжелая тридцатифуто­вая якорная цепь вслед за тросом, громыхая по корпусу, по­ползла в клюз. Когда последнее звено ее показалось над водой, Питт заметил, что нос «Верещагина», не удерживаемый якорем и цепью, поднялся еще на два-три фута.

— Бросаем причальный трос, — раздался сверху голос.

Посмотрев наверх, Питт увидел, как Джордино, стоявший у перил рядом с Ганном, утвердительно кивнул. Через секунду они подтащили к борту бобину с канатом и, перебросив его конец с петлей через борт, стали опускать все ниже и ниже. Попович, опытный моряк, туг же начал медленно подавать суд­но назад и остановился, только когда Питт смог дотянуться до петли. Тот подтянул канат, набросил петлю на шпиль и поднял вверх большой палец.

— Канат закреплен. Давай тяни нас, Иван! — крикнул Пигг.

Попович включил дизель и неторопливо повел судно впе­ред. Когда канат натянулся, Попович начал понемногу прибав­лять обороты и вскоре судно шло уже на предельной скорости.

Стоя на корме, Питт слышал тонкое жужжание двигателей. Вода кипела вокруг подводных крыльев, однако он не только не чувствовал скорости, но и не ощущал движения вперед. «Вос­ход» в сравнении с «Верещагиным» казался просто комариком, но Питт хорошо знал, что этот комарик умеет очень больно ку­саться и сможет вытянуть из пучины даже слона. «Восход» раз­вивал скорость тридцать два узла благодаря двум дизелям мощ­ностью в тысячу лошадиных сил каждый.

Никто поначалу не ощущал движения, но шли секунды и корабль дюйм за дюймом, фут за футом пополз к берегу. Джор­дино и Ганн, находившиеся на мостике вместе с капитаном «Верещагина» и частью команды, затаив дыхание следили, как медленно, но верно приближается к ним берег. Попович из­брал самый короткий маршрут, ведя «Восход» в самый центр Листвянки.

Время от времени над водой разносились скрежет и треск — тревожные звуки, доносившиеся из недр «Верещагина». Корабль проходил своего рода проверку на прочность конструкции в экстремальных условиях битвы, которую вели между собой его гордо задранный к небу нос и полузатопленная корма, где пер­вый старался выжить, а вторая — утонуть. Питт с напряжением следил за ходом корабля, видел, как содрогается его корпус, и был готов сбросить петлю каната сразу, как только «Вереща­гин» полностью скроется под водой, потому что иначе тот по­тянул бы за собой и «Восход».

Пока «Верещагин» тащился к берегу и корма его все боль­ше и больше оседала в воду, минуты всем казались часами. От­куда-то из воды, из металлических внутренностей «Верещаги­на» снова донесся скрежет, заставивший все судно вздрогнуть. Скорость его упала почти до нуля. В ту же секунду по палубе заиграли пятна желтого света от уличных фонарей. Попович подвел «Восход» к берегу, вышел на мелководье возле старой заброшенной пристани и повел судно вдоль полуразрушенных лодочных причалов. Со стороны могло показаться, будто По­пович хочет выйти на сушу, и все молились, чтобы он не оста­навливался. И капитан двигался вперед. Рев двигателей, отра­жавшийся от стен зданий, эхом разносился по всей Листвянке. Попович остановился в нескольких ярдах от берега, когда по приглушенному скрежету днища «Верещагина» о гальку все поняли — корабль прочно лежит на твердой поверхности.

В капитанской каюте «Восхода» Попович не слышал скре­жета, он почувствовал, что исследовательский корабль лег на грунт, и сразу выключил перегретые дизели. Эхо еще разноси­ло по деревне их рокот, а у берега внезапно наступила мертвая тишина. Она продолжалась несколько секунд и разорвалась громкими радостными криками — сначала со стороны прича­ливших шлюпок, затем их подхватили столпившиеся на берегу жители, а вскоре к ним присоединились те, кто все это время оставался на борту «Верещагина». Крики смешались с руко­плесканиями в честь героических усилий Питта и Поповича. Капитан в знак признательности ответил двумя короткими гуд­ками, после чего вышел на кормовую палубу помахал рукой пассажирам «Верещагина».

— Восхищаюсь вами, капитан, — сказал Питт. — Вы управ­ляетесь с рулевым колесом так же великолепно, как в свое вре­мя Рахманинов с клавишами фортепьяно.

— Разве я мог допустить, чтобы мой дедушка ушел на дно? — ответил Попович, грустно глядя на «Верещагина». — Когда-то я еше сопливым юнцом драил его палубы. — Он мягко улыб­нулся. — К тому же Харитонов — мой старинный друг. Я не мог оставить его в беде.

— Благодаря вам, капитан, «Верещагин» снова выйдет в Байкал. Надеюсь, под командованием капитана Харитонова.

— Дай Бог. Он связывался со мной по рации — сказал, что кто-то пробил днище специально. Возможно, эти, как их там,

энвироменталисты. Ведут себя так, словно Байкал принадле­жит только им.

Питт впервые задумался над таким предположением. «Са­ботаж? Но кому понадобилось дырявить корпус исследователь­ского судна. И зачем? Нужно расспросить Саргова — может быть, он что-нибудь знает о местных экологах».

В Листвянке кипела жизнь, словно был полдень, а не пол­ночь. Жители торопливо сбегались к берегу, спрашивали, не нужна ли помощь. Все радовались спасению «Верещагина», и неудивительно — и судно, и капитана здесь хорошо знали. Не­сколько лодок сновали между берегом и кораблем, доставля­ли с него остававшихся там членов экипажа. Несколько де­сятков крепких мужчин с помощью лебедок крепили судно тросами, чтобы оно не завалилось набок. Для пассажиров с «Верещагина» открыли здание расположенной неподалеку ма­ленькой рыбокоптильни, уже приведенной в порядок после не­давнего наводнения, к счастью, не очень ее затронувшего. Лишь сырой пол напоминал об ударившей в берег волне. Вско­ре сюда потянулись жители: кто — с рыбой, кто — с водкой, кто — с кофе. Свежекопченый омуль оказался очень кстати для тех, кто, несмотря на пережитую опасность, не страдал отсут­ствием аппетита.

Вошедших в помещение склада Питта и Поповича встре­тили приветственными возгласами и аплодисментами. Капи­тан Харитонов, растроганный до слез, поблагодарив всех за помощь, неуклюже обнял своего старинного друга Поповича.

— Спасибо, Иван. Ты и меня спас, и «Верещагина», — про­бормотал он.

— Всегда рад тебе помочь, — ответил Попович. — Да и не меня нужно благодарить, а мистера Питта. Это он догадался использовать в качестве буксира мой паром. Молодец.

— Надеюсь, Иван, в следующий раз мне не придется будить вас среди ночи, — отозвался Питт и с улыбкой посмотрел на домашние тапочки, которые Попович второпях забыл сменить на ботинки. Затем он повернулся к капитану Харитонову и спросил: — Вся команда в сборе?

Во взгляде капитана скользнули неуверенность и беспокой­ство.

— Вы знаете, я так и не увидел вахтенного Анатолия. И док­тора Саргова что-то нет. Я думал, они уплыли с вами.

— Александр? Нет, он оставался на корабле. Я не видел его с тех пор, как мы расстались после ужина.

— Я не заметил его ни в одной из спасательных шлюпок, — сказал Харитонов.

К ним подошли Джордино и Ганн. Вид у обоих был подав­ленный.

— Еще кое-кого нет, — вмешался в разговор Джордино, ус­лышав краем уха, о чем идет беседа. — Пропала вся геологораз­ведочная группа, которую мы спасли. Ганн не нашел их в каю­тах, в спасательных шлюпках их тоже не видели.

— Я все каюты проверил, за исключением той, что занимал капитан рыбацкой лодки. И все были пусты.

— Никто не видел, как они покидали корабль? — спросил Питт.

— Никто, — ответил Джордино, с сомнением покачав голо­вой. — Как сквозь землю провалились. Исчезли, словно их и не было.

6

Спустя несколько часов солнце выползло из-за юго-восточ­ной части горизонта, и в его свете бедственное положение «Ве­рещагина» обнаружилось еще явственнее. Машинное отделе­ние, кормовой трюм и каюты нижней палубы полностью исчез­ли под водой, залившей еще и почти треть основной палубы. Сколько бы еще продержался корабль, если бы его не отбукси­ровали, можно было только гадать, но явно недолго.