Занавес - Кристи Агата - Страница 13

Пуаро укоризненно покачал головой.

— Разве я не говорил вам, что это вопрос техники Икса? Ничто не будет связывать его с преступлением. Это уж точно.

— Вы хотите сказать, что связь с преступлением будет скрыта?

— Она будет настолько незаметна, что мы с вами не сможем всё обнаружить.

— Но, если изучить прошлое Икса…

— Не стоит этого делать. Нет времени. Вы понимаете, что убийство может произойти в любой момент?

— Убийство кого-нибудь в этом доме?

— Да.

— И вы не знаете, кто это и как это произойдёт?

— Если бы я знал, я бы не стал просить вас вести для меня поиски!

— Значит, вы базируетесь на предположении о присутствии здесь Икса? — спросил я с сомнением.

Пуаро, чьё самообладание было ослаблено болезнью, закричал на меня:

— Сколько раз я буду объяснять! Если в какой-нибудь европейский город неожиданно прибывают многочисленные военные корреспонденты, что это означает? Войну! Если куда-нибудь со всего света приезжают врачи — о чём это говорит? О том, что там будет проходить медицинская конференция. Если над каким-нибудь местом парят грифы, значит, там кто-то убит. Если на пристань высаживаются разбойники, значит будет стрельба. Если вы видите, как кто-нибудь резко останавливается, срывает с себя одежду и кидается в море, значит, там будет утопленник. Если вы видите, как пожилые женщины респектабельной наружности поглядывают через изгородь, из этого можно сделать вывод, что у соседей что-то происходит! И, наконец, если вы чувствуете приятные запахи и видите, как все идут по коридору в одном направлении, ясно, что там сервирован хороший стол.

В течение одной — двух минут я размышлял об этих аналогиях и затем сказал:

— Всё равно появление военного корреспондента не означает войну!

— Конечно, нет. Также, как одна ласточка не делает весны. Но наличие одного убийцы, Гастингс, означает убийство.

Этого, конечно, нельзя было отрицать. Но всё же мне пришла в голову мысль, которую, возможно, упустил из виду Пуаро, что даже у убийцы, может быть отдых. Икс, возможно, приехал в Стайлз просто, чтобы провести отпуск, без всяких преступных намерений. Пуаро, однако, был так погружен в свои мысли, что я не осмелился высказать это предположение. Я просто сказал, что всё это дело кажется мне безнадёжным. Мы должны ждать…

— Именно этого, — закончил Пуаро, — мы не должны делать. Я не говорю, заметьте, что нам повезёт, так как я уже говорил раньше, что если убийца намерен совершить преступление, то не просто перехитрить его. Но мы можем, по крайней мере, попытаться. Представьте себе, Гастингс, что вы видите в газете загадку по игре в бридж. Вы представляете себе все карты. Единственное, что от вас требуется, — предсказать результат…

— Бесполезно, Пуаро, — я покачал головой. — Не имею ни малейшего представления. Если б я знал, кто такой Икс…

Пуаро вновь прикрикнул на меня, причём так громко, что из соседней комнаты выбежал испуганный Кёртисс. Пуаро прогнал его прочь и заговорил со мной более спокойно.

— Успокойтесь, Гастингс, вы не настолько глупы, как вам кажется. Вы изучили те дела, которые я давал вам прочитать. Вы можете не знать, кто такой Икс но вы знаете его технику совершения преступлений. Вся беда в том, что вы медленно соображаете. Вы любите играть в карты и отгадывать, но не любите работать головой. Какой существенный элемент техники Икса? Не тот ли, что преступление, когда совершается, уже закончено? То есть, есть мотив для совершения преступления, есть возможность его осуществления, есть средства и, самое главное, есть явный виновный.

Я сразу же уловил суть его слова и понял, что был глуп, не видя этого.

— Понимаю, — сказал я. — Я должен искать человека, отвечающего всем этим требованиям, т, е, потенциальную жертву.

Пуаро со вздохом откинулся на спинку кресла.

— Наконец — то! Я очень устал. Пришлите ко мне Кёртисса. Теперь вы понимаете свою задачу. Вы деятельны, можете всё узнать, со всеми поговорить, незаметно за всеми следить, и я позволяю вам подсматривать в замочные скважины…

— Я не буду этого делать, — горячо возразил я.

Пуаро прикрыл глаза.

— Ну, хорошо. Не будете подглядывать в замочные скважины. Вы останетесь английским джентльменом, а кто-то будет убит. В общем, это не имеет значения. Для англичанина на первом месте — честь. Она для вас важнее чьей-то жизни!

— Но, Пуаро, к чёрту всё…

— Пришлите ко мне Кёртисса, — холодно произнес Пуаро. — Можете идти. Вы упрямы и очень тупы. Если бы я только мог довериться кому-нибудь ещё, но мне приходится терпеть вас и ваши абсурдные мысли о честной игре. Поскольку вы не можете воспользоваться своим серым веществом, так как его у вас нет, то, по крайней мере, используйте свои глаза, уши и нос в пределах, диктуемых вам честью.

На следующий день я вернулся к мысли, которая уже приходила мне в голову. Я сделал это после долгих колебаний, так как не известна была реакция Пуаро.

— Я долго думал, Пуаро, — сказал я, — и знаю, что от меня мало толку, что я глуп, как вы говорили. Что ж, отчасти это так. Но сейчас я не такой, как прежде. После смерти… Сайндерс…

Я замолчал. Пуаро хрипло кашлянул, что было у него признаком сочувствия.

— Но есть человек, — продолжал я, — который может нам помочь. Умён, находчив, с богатым воображением, с большим жизненным опытом. Я говорю о Бойде Каррингтоне. Именно такой человек нам и нужен, Пуаро. Доверьтесь ему, посвятите его в наше дело.

Пуаро прикрыл глаза и решительно произнёс:

— Ни за что!

— Но почему? Вы не можете отрицать, что он умён — значительно умнее меня.

— Это, — ехидно заметил Пуаро, — не так трудно. Но выкиньте эту идею из головы, Гастингс. Мы никому не доверим нашей тайны. Это следует знать. Поймите, я запрещаю вам говорить об этом деле кому бы то ни было.

— Хорошо, если уж вы так хотите, но Бойд Каррингтон…

— Ах, да, да. Бойд Каррингтон! Почему у вас такая навязчивая идея? Кто он, в конце концов? Большой напыщенный мужчина, довольный тем, что люди называют его «ваше превосходительство». Тактичный человек с приятными манерами. Но он не так уж хорош, ваш Бойд Каррингтон. Он повторяется, говорит одно и то же дважды — и, что самое важное, его память настолько плоха, что он излагает вам ту же историю, что вы ему рассказали! Человек блестящих способностей? Ничуть. Старый ухарь, болтун, в конце концов, напыщенное ничтожество!

— О! — единственное, что я смог произнести. Память Бонда Каррингтона, действительно, нельзя было назвать хорошей. Он, на самом деле, присваивал себе заслуги других, что, как я только сейчас понял, сильно раздражало Пуаро. Пуаро как-то рассказал ему историю о своей службе в бельгийской полиции. Спустя какие-то два дня, когда несколько человек собрались в саду, Бойд Каррингтон, в полном неведении, рассказал эту историю Пуаро, начав со следующего замечания:

«Помню, начальник уголовной полиции в Париже рассказывал мне…».

И только сейчас я понял, насколько это было неприятно.

Из чувства такта я не произнёс больше ни слова и вышел из комнаты.

Я спустился вниз и вышел в сад. Там никого не было, и я прошёл через рощу к зелёному холму, на котором возвышалась приходящая в ветхость беседка. Там я сел, закурил трубку и погрузился в размышления.

Был ли у кого-нибудь в Стайлзе мотив для убийства?

Отбросив в сторону полковника Латрелла, который вряд ли, играя в бридж, поднял бы нож на свою жену в разгар роббера, как бы оправдано это ни выглядело, я вначале не мог подумать ни о ком.

Вся беда была в том, что я плохо знал этих людей. Нортон, например, или мисс Коул? Каковы могли быть обычные мотивы преступления? Деньги? Бойд Каррингтон, насколько я помню, был очень богатым человеком. Если бы он умер, кто унаследовал бы его состояние? Кто-нибудь из присутствующих в доме? Вряд ли это могло быть, так, но это следовало выяснить. Он мог оставить свои деньги для научных исследований, назначив Фрэнклина попечителем. Это могло плохо обернуться для рыжеволосого доктора, учитывая его довольно неблагоразумные замечания о необходимости искоренения восьмидесяти процентов человечества. Или, возможно, Нортон или мисс Коул были его дальними родственниками и получили бы наследство автоматически. Маловероятно, но возможно. Может быть, полковник Латрелл, бывший старым другом Бойда Каррингтона, унаследовал бы по его завещанию? На этом, казалось, все варианты с деньгами были исчерпаны. Я обратился к более романтическим вариантам. Фрэнклины. Миссис Фрэнклин — инвалид. Может быть, она подвергалась воздействию медленно действующего яда, и её муж был повинен в этом? Он — доктор, и, без сомнения, располагает всеми необходимыми для этого средствами. А мотив? Меня пронзила неприятная мысль, что Джудит может быть во все это вовлечена. Я достаточно хорошо знал, насколько отношения между ними были сугубо деловыми, но поверит ли в это общество? Поверят ли в это полицейские? Джудит — очень красивая девушка. Привлекательная секретарша или ассистентка были мотивом для многих преступлений. Эта возможность ужаснула меня.