Убийство в Восточном экспрессе - Кристи Агата - Страница 35

Миссис Хаббард в сопровождении троих мужчин отправилась в свое новое обиталище.

– Здесь очень хорошо, – сказала она, оглядевшись.

– Вам нравится? Видите, это купе ничем не отличается от вашего прежнего.

– Это правда… только здесь полка с другой стороны. Впрочем, это не имеет никакого значения: ведь поезда то и дело меняют направление. Так вот, я говорю дочери: «Я хочу ехать по ходу поезда», – а она мне отвечает: «Что толку выбирать купе, если, когда ложишься спать, поезд идет в одну сторону, а когда просыпаешься – в другую?» И она оказалась права. К примеру, вчера вечером в Белграде – въезжали мы в одном направлении, а выезжали в другом.

– Но теперь, мадам, вы вполне довольны?

– Ну, не сказала бы. Мы застряли в заносах, и никто ничего не делает, чтобы выбраться отсюда, а мой пароход отплывает послезавтра.

– Мадам, – сказал мсье Бук. – Все мы в таком положении.

– Вы правы, – согласилась миссис Хаббард, – но ведь ни к кому из вас не врывался посреди ночи убийца.

– Одного я по-прежнему не могу понять, – сказал Пуаро, как убийца мог попасть в ваше купе, если дверь в соседнее купе, как вы говорите, была задвинута на засов? Вы уверены, что засов был задвинут?

– Ну как же! Эта шведка проверила засов у меня на глазах.

– Попробуем воспроизвести всю сцену. Вы лежите на полке вот так. Оттуда, как вы говорили, не видно, закрыта дверь или нет. Так?

– Да, не видно, потому что на ручке висела моя сумочка. О Господи, теперь мне придется покупать новую сумочку! Мне делается дурно, как только взгляну на нее.

Пуаро поднял сумочку и повесил ее на ручку двери, ведущей в соседнее купе.

– Совершенно верно, – сказал он, – теперь мне все понятно; засов проходит прямо под ручкой, и сумочка его закрывает. С полки вам не было видно, закрыта дверь или нет.

– А я вам что говорила?

– Эта шведка, мисс Ольсон, стояла вот здесь – между вами и дверью. Она подергала засов и сказала вам, что дверь заперта.

– Совершенно верно.

– И все же она могла ошибиться, мадам. Вы сейчас поймете почему, – втолковывал ей Пуаро. – Засов представляет собой обыкновенный металлический брус – вот он. Если повернуть его вправо – дверь закрывается, влево – открывается. Возможно, она просто толкнула дверь, а так как дверь была закрыта с другой стороны, она и предположила, что дверь закрыта с вашей стороны.

– Ну что ж, и очень глупо.

– Мадам, добрые и услужливые люди далеко не всегда самые умные.

– Что правда, то правда.

– Кстати, мадам, вы ехали в Смирну этим же путем?

– Нет, я доехала на пароходе до Стамбула, там меня встретил друг моей дочери мистер Джонсон – прелестнейший человек, вам обязательно надо с ним познакомиться, – он показал мне Стамбул. Город меня разочаровал – сплошные развалины. И всюду эти мечети, а в них заставляют надевать шлепанцы, да, на чем, бишь, я остановилась?

– Вы говорили, что вас встретил мистер Джонсон.

– Да, он посадил меня на французское торговое судно – оно шло в Смирну, а там прямо на пристани меня уже ждал зять. Что скажет он, когда услышит об атом! Дочь уверяла меня, что так ехать всего проще и удобнее. «Сиди себе в купе до самого Парижа, – говорила она, – а там тебя встретит представитель американской туристической компании». О Господи, как мне отказаться от билета на пароход? Ведь для этого нужно предупредить компанию? Нет, это просто ужасно… – и миссис Хаббард снова пустила слезу.

Пуаро – он уже ерзал на месте – поспешил прервать словоохотливую даму:

– Вы пережили такое потрясение, мадам. Мы попросим официанта принести вам чаю с печеньем.

– Я не так уж люблю чай, – сказала миссис Хаббард жалостно, – это англичане во всех случаях жизни пьют чай.

– Тогда кофе, мадам. Вам надо прийти в себя.

– От этого коньяка у меня закружилась голова. Я, пожалуй, и в самом деле выпила бы кофе.

– Отлично. Вам надо поддержать свои упавшие силы.

– Господи, как вы смешно говорите!

– Но прежде всего, мадам, небольшая формальность. Вы разрешите обыскать ваш багаж?

– Для чего?

– Мы собираемся обыскать багаж всех пассажиров. Мне не хотелось бы об этом говорить, но вспомните о вашей сумочке.

– Господи помилуй! Еще один такой сюрприз – и мне конец.

Осмотр провели очень быстро. Багажа у миссис Хаббард было немного: шляпная картонка, дешевый чемодан и туго набитый саквояж. Вещи у нее были самые что ни на есть простые и незамысловатые, так что, если б миссис Хаббард не тормозила дела, поминутно подсовывая фотографии дочери и ее двоих довольно уродливых детей: «Малышки моей дочери. Правда, прелестные?», они справились бы с осмотром за две минуты.

Выдавив из себя пару любезных фраз и заверив миссис Хаббард, что ей подадут кофе, Пуаро и его спутники наконец отбыли восвояси.

– Ну что ж, для начала мы вытащили пустой номер, – сказал мсье Бук. – За кого примемся теперь?

– Я думаю, проще всего будет заходить во все купе по порядку. Следовательно, начнем с номера шестнадцатого любезного мистера Хардмана.

Мистер Хардман – он курил сигару – встретил их как нельзя более приветливо:

– Входите, входите, господа, если, конечно, поместитесь. Здесь тесновато для такой компании.

Бук объяснил цель визита, и верзила сыщик понимающе кивнул:

– Я не против. По правде говоря, я уж было начал удивляться, почему вы не занялись этим раньше. Вот вам мои ключи. Не хотите ли обыскать мои карманы? Я к вашим услугам. Достать саквояжи?

– Их достанет проводник. Мишель!

Оба саквояжа мистера Хардмана быстро обследовали и возвратили владельцу. В них обнаружили разве что некоторый переизбыток спиртного. Мистер Хардман подмигнул:

– На границах к багажу не слишком присматриваются. Особенно, если дать проводнику на лапу. Я ему сразу всучил пачку турецких бумажонок – и до сих пор не имел неприятностей.

– А в Париже?

Мистер Хардман снова подмигнул:

– К тому времени, когда я доберусь до Парижа, все мое спиртное можно будет уместить в бутылочке из-под шампуня.

– Я вижу, вы не сторонник «сухого закона», мистер Хардман? – спросил улыбаясь мсье Бук.