Тайна Семи Циферблатов - Кристи Агата - Страница 24

Размышляя над этим, Бандл продолжала непринужденную беседу. Она услышала, что герр Эберхард уже приехал, но лежит с головной болью. Об этом ей сказал мистер О’Рурк, которому удалось занять место рядом с ней и не оставлять его.

В общем, Бандл отправилась переодеваться в приятном настроении ожидания, к которому примешивался легкий ужас перед скорым приездом миссис Макатты. Бандл чувствовала, что ее общение с миссис Макаттой не будет безоблачным.

Первое потрясение она испытала, когда, одетая в скромное черное кружевное платье, шла через холл. В дверях стоял лакей, по крайней мере человек, одетый лакеем. Но его квадратная, крепкая фигура была плохим подспорьем для затеянного им маскарада. Бандл остановилась и уставилась на него.

– Суперинтендант Баттл! – выдохнула она.

– Он самый, леди Эйлин.

– О, – неуверенно сказала Бандл, – вы здесь для того, чтобы…

– Чтобы присматривать за происходящим.

– Понятно.

– То предупреждающее письмо, помните? – объяснил суперинтендант. – Оно нагнало такого страху на мистера Ломакса! Ничто не могло успокоить его, кроме моего личного присутствия здесь.

– А вам не кажется… – начала Бандл и замолчала. Ей не хотелось говорить суперинтенданту, что его маскировка выглядела не слишком убедительной. Все в его облике говорило о том, что он офицер полиции, и Бандл вряд ли могла представить себе самого беспечного преступника, которого бы этот «лакей» застал врасплох.

– Вы считаете, – вяло спросил суперинтендант, – что меня могут узнать?

– Именно так я и думаю, – призналась Бандл.

То, что при известном воображении можно было принять за улыбку, осветило каменные черты лица суперинтенданта Баттла.

– Дать им узнать меня, а? А почему бы и нет, леди Эйлин?

– Почему бы и нет? – эхом отозвалась Бандл, как ей показалось, довольно глупо.

Суперинтендант Баттл медленно кивал.

– Мы ведь не хотим неприятностей, правда? – спросил он. – Не надо быть слишком активным, нужно просто показать ловкачам, которые могут крутиться здесь, ну, дать им понять, что кое-кто начеку, так сказать.

Бандл смотрела на него в восхищении. Она могла представить, каким разочарованием для заговорщиков явится внезапное появление такой известной личности, как суперинтендант Баттл.

– Большой ошибкой было бы проявлять излишнюю активность, – повторил Баттл. – Главное сегодня – не допустить никаких неприятностей.

Бандл прошла дальше, размышляя, как много из присутствующих гостей узнают, если уже не узнали, детектива из Скотленд-Ярда. Посреди гостиной стоял хмурый Джордж с оранжевым конвертом в руках.

– Чрезвычайно огорчительное известие, – сказал он. – Телеграмма от миссис Макатты о том, что она не сможет присоединиться к нам. Ее дети заболели свинкой.

Сердце Бандл учащенно забилось от облегчения.

– Выражаю тебе свое особое сочувствие по этому поводу, Эйлин, – мягко сказал Джордж. – Я знаю, с каким нетерпением ты хотела познакомиться с ней. И графиня тоже будет глубоко разочарована.

– О, ничего страшного, – ответила Бандл. – Хуже было бы, если бы она приехала и заразила меня свинкой!

– Да, мучительная болезнь, – согласился Джордж. – Но я не думаю, что инфекция может передаваться таким путем. В самом деле, я уверен, что миссис Макатта не рискует заразиться. Она женщина высокопринципиальная и с чувством ответственности за судьбы общества. В дни национальных потрясений мы должны принять во внимание…

И тут Джордж сам оборвал свою едва начавшуюся речь.

– Ну, в другой раз, – сказал он. – К счастью, в твоем деле можно не торопиться. Но вот графиня, увы, всего лишь гостья на наших берегах!

– Она венгерка, да? – спросила Бандл, весьма заинтересованная графиней.

– Да. Ты, несомненно, слышала о Молодой Венгерской партии? Графиня – ее лидер. Очень богатая женщина, рано ставшая вдовой, она посвятила все свое состояние и талант общественной деятельности. Она занимается главным образом проблемами детской смертности, принявшей ужасные масштабы в нынешнем положении Венгрии. Я… А! Вот и герр Эберхард!

Немецкий изобретатель оказался моложе, чем представляла его себе Бандл. Ему было не больше тридцати трех – тридцати четырех лет. Он казался неотесанным и чувствовал себя не в своей тарелке, но тем не менее не производил неприятного впечатления. Его голубые глаза были скорее застенчивыми, чем хитрыми, а причиной его самой ужасной привычки, которую Билл описал как глодание ногтей, являлась, как подумала Бандл, наверняка нервозность, а не что-нибудь еще. На вид он был худым и хилым и выглядел анемичным и болезненным.

Он завел с Бандл довольно неуклюжую беседу на неестественно правильном английском языке, и оба они были рады, когда ее прервал веселый мистер О’Рурк.

Вскоре в зал вломился, другого слова и не придумаешь, Билл и сразу же направился к Бандл. Он выглядел встревоженным и растерянным.

– Привет, Бандл! Слышал, что ты здесь. Был по уши в работе весь этот чертов день, а то я бы увиделся с тобой раньше.

– Обременительны теперь государственные заботы? – с сочувствием спросил О’Рурк.

Билл тяжело вздохнул.

– Сразу и не скажешь, что представляет собой этот парень, – пожаловался он. – Выглядит добродушным коротконогим толстячком. Но Филин совершенно невозможен. Давай, давай, давай! И так с утра до ночи. Что бы ни сделал, все не так, а все, что не сделал, нужно было обязательно сделать!

– Совсем как цитата из молитвенника, – заметил подошедший Джимми.

Билл укоризненно взглянул на него.

– Никто и не подозревает, – жалобно произнес он, – с чем мне приходится мириться!

– Развлекать графиню, например? – предположил Джимми. – Бедный Билл! Какая это, должно быть, пытка для такого женоненавистника, как ты!

– О чем вы? – спросила Бандл.

– После чая, – с ухмылкой объяснил Джимми, – графиня попросила Билла показать ей окрестности.

– Ну я ведь не мог отказаться? – вставил Билл, лицо его в этот момент приняло красно-кирпичный оттенок.

Бандл почувствовала легкое беспокойство. Она знала, и знала слишком хорошо, восприимчивость мистера Уильяма Эверслея к женским чарам. В руках такой женщины, как графиня, Билл станет пластилиновым. И она еще раз задумалась, стоило ли Джимми Тесайгеру посвящать Билла в их тайну.

– Графиня, – продолжал Билл, – очаровательная женщина! И не менее умная. Вы бы видели, как она обходила дом! Какие только вопросы не задавала!

– Какие вопросы? – спросила вдруг Бандл.

– Не знаю, – неопределенно ответил Билл. – О его истории. И о старинной мебели. И… ну какие угодно вопросы!

Тут в комнату величавой походкой вошла графиня. Она выглядела немного запыхавшейся. Она была великолепна в своем облегающем черном бархатном платье. Бандл обратила внимание, как Билла стало мгновенно притягивать поближе к графине. Его примеру последовал и серьезный молодой человек в очках.

– Все, Билл и Орангутанг пропали! – рассмеялся Джимми Тесайгер.

Но Бандл ни в малейшей степени не находила это смешным.

Глава 17

После обеда

Джордж не доверял современным новшествам. В аббатстве не было даже таких удобств, как центральное отопление. В результате, когда дамы собрались в гостиной после обеда, температура в ней далеко не соответствовала их вечерним нарядам. Огонь, пылавший за отполированной до блеска стальной решеткой камина, притягивал как магнит. Три женщины собрались около него.

– Бр-р! – Графиня издала непривычный иностранный звук.

– Дни становятся короче, – сказала леди Кут и плотнее закутала свои обширные плечи в некое цветастое подобие шали.

– Почему, в самом деле, Джордж не сделает нормальное отопление? – спросила Бандл.

– Вы, англичане, никогда не отапливаете свои дома, – заметила графиня.

Она вынула длинный мундштук и закурила.

– Камин такой старомодный! – сказала леди Кут. – Все тепло вылетает в трубу, вместо того чтобы распространяться по комнате.