Долина страха - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 7

— Да, так.

Почтенный Уильсок покачал головой.

— Сдается мне, что чем скорее передадим мы это дело в Лондон, тем лучше. Уайт Мейсон — ловкий человек. Еще ни одно местное дело ни разу его не затруднило. Но я все же думаю, что нам придется обратиться в Лондон раньше, чем сами что-либо поймем.

Глава 4. Потемки

Во всяком случае, я не стыжусь признаться, что это дело не по силам нашему брату.

В три часа утра, по срочному вызову сержанта Вильсона, начальник сыскной полиции в Сассексе прибыл из главной квартиры в легком кэбе, запряженном быстроногим пони. С первым утренним поездом он послал сообщение в Скотланд-ярд и в двенадцать приветствовал нас на Бирлстонской станции. Мистер Уайт Мейсон, спокойный и, по-видимому, симпатичный человек, с гладко выбритым загорелым лицом, мужественной фигурой и сильными слегка кривыми ногами в гетрах, походил в своем широком сюртуке на мелкого фермера, на жокея, только не на видного специалиста по уголовным делам.

— Ну, мистер Мак-Дональд, каверзный случай, — говорил он. — На наше дело газетчики слетятся, как мухи, стоит им только узнать о нем. Но я надеюсь, мы его окончим раньше, чем они успеют сунуть сюда свои носы. Здесь никогда еще не происходило ничего подобного, если память мне не изменяет. Тут найдется много лакомых кусочков вам по вкусу, мистер Холмс. И для вас также, доктор Уотсон, так как и медику придется высказать свое мнение. Вам отведены помещения в отеле «Уествиль». Это единственная гостиница, и, я слышал, там довольно чисто.

Сыщик из Сассекса оказался большим хлопотуном и умницей. Через десять минут мы расположились в отеле, как у себя дома, а еще через десять — сидели в гостиной и составляли схему событий, о которых рассказано в предыдущей главе.

Мак-Дональд делал заметки, между тем как Холмс молча слушал, и лицо его выражало то изумление, то нескрываемое восхищение, с каким ботаник рассматривает редкий цветок.

— Замечательно! — сказал он, когда ход событий был изложен. — В высшей степени замечательно! Я, право, не могу припомнить ни одного дела из своей практики с более странными особенностями.

— Я так и думал, что вы это скажите, мистер Холмс, — восторженно воскликнул Мейсон. — Можете себе представить, как я взволновался, получив известие от сержанта Уильсона! Ей-богу, я чуть не загнал свою старую лошадку! Но все-таки я не думал, что это так спешно, да и к тому же, я ничего не мог начать один. У Уильсона все факты. Я сличил их и рассмотрел, и, быть может, это несколько продвинет дело.

— Какие же? — с живостью осведомился Холмс.

— Во-первых, я осмотрел молоток. Вуд помогал мне. Мы не нашли на нем ничего подозрительного. Я думаю, что если бы мистер Дуглас защищался молотком, то прежде чем бросить его на ковер, он должен был нанести убийце какое-либо ранение, но пятен крови на нем не оказалось.

— Это, положим, еще ничего не доказывает, — заметил инспектор Мак-Дональд. — Часто встречаются убийства с помощью молотков, а на последних, между, тем, не находят никакого следа.

— Допустим. Потом я осмотрел ружье. Оно было заряжено крупной дробью, и, как показал сержант Уильсон, курки были связаны вместе, так что если вы потянете за спуск, оба ствола разрядятся сразу. Вероятно, это рассчитано на случай промаха. Спиленное ружье длиною не более двух футов, его можно было легко пронести под одеждой. На нем не осталось полного имени фабриканта, только печатные буквы «Pen» на планке между стволами; остальное оказалось спиленным.

— Большое «P» с украшением над ним, а «e» и «n» поменьше? — спросил Холмс.

— Совершенно верно.

— «Пенсильваниа Смолл Арме Компани» — очень известная американская фирма, — сказал Холмс.

Мейсон уставился на моего друга, как деревенский лекарь на специалиста с Харли-стрит, одним словом разрешившего все трудности консилиума.

— Это очень кстати, мистер Холмс. Несомненно, вы правы. Удивительно, удивительно! Неужели вы можете удержать в своей памяти имена всех оружейных фабрикантов?

Холмс не пытался прервать поток красноречия.

— Без сомнения, это американское охотничье ружье, — продолжал Мейсон. — Я, кажется, где-то читал, что спиленными охотничьими ружьями пользуются в некоторых штатах Америки. Эта мысль уже приходила мне в голову, независимо даже от букв между стволами. Теперь очевидно, что человек, прокравшийся в дом и убивший его хозяина, был американец.

Мак-Дональд покачал головой.

— Вы, вероятно, заработались до переутомления, — сказал он. — Я до сих пор не уверен, что кто-нибудь чужой был в доме.

— А открытое окно, кровь на косяке, странная карточка, следы в углу, ружье?…

— Все могло быть устроено нарочно. Мистер Дуглас был американцем или долго жил в Америке, также и мистер Баркер. Вам совершенно не нужно вводить в дом американца, чтобы приписать ему все эти штуки.

— Эймс, дворецкий…

— На него можно положиться?

— Он десять лет жил у сэра Чарльза Чандоса и надежен, как скала. Он жил у Дугласа еще до того, как Дуглас снял усадьбу. Так вот, этот самый Эймс не видел в доме подобного ружья.

— Ружье старались скрыть. Поэтому и спилили стволы. Его легко можно было держать в любой коробке. Как он может клясться, что такого ружья не было в доме?

— Все же он никогда не видел ничего подобного.

Мак-Дональд покачал своей упрямой шотландской головой.

— Я все-таки далеко не убежден, что никакого ружья не было никогда в этом доме, — сказал он. — Я прошу вас рассудить, — чем больше он горячился, тем явственнее проступал в его речи абердинский акцент, — я прошу вас рассудить, что будет, если мы предположим, что ружье было кем-либо принесено в дом и что все странные шутки устроены человеком со стороны. О, господа, как неубедительно! И явно противоречит здравому смыслу! Я предлагаю вам, мистер Холмс, разобраться в том, что вы слышали.

— Хорошо, дайте ваши показания, мистер Мак — сказал Холмс судейским тоном.

— Человек этот — не вор, если он только вообще когда-либо существовал. История с кольцом и карточка указывают на предумышленное убийство из-за личных счетов. Прекрасно. Человек прокрадывался в дом с обдуманным намерением совершить убийство.

Он знает, — если он вообще что либо знает, — что столкнется с трудностями, так как дом окружен водой. Какое же оружие ему выбрать? Конечно самое бесшумное. Тогда бы он мог надеяться, совершая убийство — живо проскользнуть в окошко, перейти ров и благополучно вернуться. Но непонятно, зачем он принес с собой самое шумное оружие, какое только можно выбрать, прекрасно зная, что каждый человек в доме бросится на шум со всех ног и что это даст возможность обнаружить его прежде, чем он переберется через ров. Не так ли?

— Да вы основательно разобрали положение вещей, — задумчиво отвечал мой друг. — Необходимы очень веские доказательства обратного. Скажите, мистер Уайт Мейсон, когда вы исследовали внешнюю сторону рва, вы не нашли следов, оставленных человеком, вылезшим из воды?

— Никаких следов, мистер Холмс, но там есть каменная облицовка, которую надо бы еще хорошенько осмотреть.

— Ни следов, ни знаков?

— Пока ничего.

— Гм! Мистер Мейсон, вы не против того, чтобы мы теперь же отправились на место? Новая черточка, найденная там, хотя бы и незначительная, может оказаться очень важной впоследствии.

— Я только что хотел предложить это, мистер Холмс, но я рассчитывал познакомить вас со всеми фактами еще здесь. Я полагаю, что если вас что-нибудь поразит… — Мейсон с сомнением взглянул на своего коллегу-любителя.

— Мне уже приходилось работать с мистером Холмсом, — заметил инспектор Мак-Дональд. — Он понимает эту игру.

— Во всяком случае, у меня собственная система этой игры, — сказал Холмс, улыбаясь. — Я вхожу в дела, чтобы удовлетворить правосудие и помочь полиции. Если же когда-либо и действовал отдельно от официальных лиц, то лишь потому, что они отделялись от меня первыми. Но я не буду полиции ставить в счет ее ошибки. Теперь, мистер Мейсон, я буду работать, как хочу, и представлю свои выводы тогда, когда захочу.