Рождество Эркюля Пуаро - Кристи Агата - Страница 37

— Я понимаю… — отозвалась Хильда.

— Я очень рада, что наконец-то познакомилась с тобой и Дэвидом, — призналась Лидия. — Как хорошо, что вы приехали.

— А я все эти дни думала, что лучше бы мы вообще не приезжали! — со вздохом сказала Хильда.

— Я знаю. А что еще ты могла думать… Но только мне кажется, что случившееся не так уж сильно потрясло Дэвида, могло быть и хуже… Я хочу сказать, при его чувствительности вся эта история могла вообще выбить его из колеи… А он, похоже, вроде даже окреп духом…

На лице Хильды отразилась смутная тревога.

— Значит, ты тоже это заметила? — спросила она. — Мне даже как-то не по себе… Но это в самом деле так, Лидия!

Она помолчала, вспоминая слова, произнесенные ее мужем накануне вечером. Откинув со лба светлую прядь, он лихорадочно ей втолковывал:

«Хильда, помнишь то место в „Тоске“[36], когда Скарпиа умер, и Тоска зажигает свечи у его изголовья? Помнишь, как она поет: «Теперь я могу простить его». Вот и я испытываю нечто подобное. Теперь я понимаю, что, хотя все эти годы я не мог простить отца, на самом деле мне очень этого хотелось… А сейчас.., сейчас ненависть исчезла, испарилась, и у меня такое ощущение, будто с плеч моих свалилась огромная тяжесть».

Пытаясь преодолеть внезапно охвативший ее страх, она спросила:

«Потому что он умер?»

«Нет, н…нет, ты не понимаешь. — Он так хотел поскорее ей все объяснить, что даже стал запинаться. — Не потому что он умер, а.., а потому что умерла ненависть, ну да.., по-детски слепая ненависть…»

Хильде конечно же вспомнились эти слова…

Ей хотелось повторить их женщине, стоявшей рядом, но она инстинктивно чувствовала, что лучше этого не делать.

Лидия направилась в холл, и Хильда последовала за ней.

В холле они наткнулись на Магдалину — в руках у нее был небольшой сверток. Увидев их, та вздрогнула.

— Я видела, как мистер Пуаро только что положил этот сверток здесь, на столик. Интересно, что бы это могло быть?

Она, хихикая, поочередно посмотрела на Лидию и на Хильду, но взгляд у нее был настороженным и тревожным, а веселость — явно напускной.

Лидия удивленно подняла брови, но ничего ей не ответила, сказав только:

— Я должна пойти посмотреть, что там с обедом. Магдалина, все с той же детской дурашливостью, которая, впрочем, не могла скрыть отчаянья, слышавшегося в ее голосе, произнесла:

— Так хочется хоть одним глазком взглянуть…

Развернув сверток, она вскрикнула и уставилась на извлеченный из бумаги предмет.

Лидия и Хильда обернулись, и в их глазах тоже отразилось крайнее изумление.

— Фальшивые усы, — озадаченно сказала Магдалина. — Но.., зачем…

— Может, для маскировки? — предположила Хильда. — Но…

— Но у мистера Пуаро собственные роскошные усы, — докончила за нее Лидия.

Магдалина снова завернула усы в бумагу.

— Ничего не понимаю, — пробормотала она. — Это какое-то чудачество! Зачем мистеру Пуаро фальшивые усы?

Когда Пилар, выйдя из гостиной, медленно брела через холл, из двери, ведущей в сад, появился Стивен Фарр.

— Ну что, торжественная процедура закончена? Прочли завещание?

— Мне не досталось ни единого пенни, — ответила расстроенная Пилар. — Завещание было составлено много лет назад. Дед тогда завещал часть денег моей матери, но, раз она умерла, ее доля возвращается им.

— Да, приятного мало, — посочувствовал Стивен.

— Был бы дед жив, — продолжала Пилар, — он составил бы новое завещание и вписал бы туда меня. Оставил бы мне кучу денег! А со временем, может, переписал бы на меня все свое состояние!

— И это было бы вполне справедливо, не так ли? — улыбнулся Стивен.

— А почему бы и нет? Я ему нравилась больше всех!

— Ну и ненасытное же ты создание, моя маленькая кладоискательница!

— Мир очень жесток к нам, женщинам, — мрачно отозвалась Пилар. — И мы должны позаботиться о себе сами, пока молоды. Уродливым старухам никто помогать не станет.

— Пожалуй, в этом ты права, — задумчиво сказал Стивен, — но все же не совсем. Альфред Ли, например, искренне любил отца, несмотря на то что тот буквально изводил его своим эгоизмом и старческими причудами.

— Дуракам закон не писан. — Пилар гордо вскинула голову.

Стивен засмеялся.

— Ладно, не переживай, красавица, — сказал он. — Ты же знаешь, что семейство Ли не бросит тебя на произвол судьбы.

— А что в этом хорошего? — с сумрачным видом спросила Пилар.

— Да в общем-то ничего, — согласился Стивен, — Не могу представить тебя здесь… А в Южную Африку не хочешь поехать?

Пилар кивнула.

— Там много солнца и воздуха. Но и работать там придется много. Ты готова к этому, Пилар?

— Не знаю, — неуверенно откликнулась Пилар.

— Ты бы, конечно, предпочла весь день сидеть на балконе и грызть конфеты? И превратиться в толстую-претолстую матрону с тремя подбородками?

Пилар засмеялась.

— Ну наконец мне удалось тебя рассмешить, так-то лучше, — сказал Стивен.

— Я так надеялась вволю посмеяться на Рождество, — вздохнула Пилар. — Я читала, что в Англии на Рождество все страшно веселятся и едят печеный изюм, а еще к столу подают полыхающий огнем сливовый пудинг. И еще жгут большое полено.

— Все так и было бы, не случись этого убийства, — сказал Стивен. — Зайдем-ка сюда на минутку. Это кладовая. Мне ее вчера Лидия показывала.

Он ввел ее в комнатку размером чуть больше стенного шкафа.

— Видишь, целые ящики печенья, варенья, апельсинов, фиников, орехов… А здесь…

— Ой! — хлопнула в ладоши Пилар. — Золотые и серебряные шары! Какие красивые!

— Они должны были висеть на елке вместе с подарками прислуге. А вот снеговички, видишь? Блестят как на морозе… Ими собирались украсить праздничный стол. А вот — разноцветные воздушные шары, которые оставалось только надуть!

— Ой! — Глаза Пилар сияли. — Можно мне надуть хоть один? Лидия не будет сердиться. Обожаю воздушные шарики!

— Ребенок! — усмехнулся Стивен. — Какой тебе больше нравится?

— Красный, — ответила Пилар. Они взяли по шарику и начали старательно их надувать. Пилар засмеялась, и ее шарик сдулся.

— Какой ты смешной, когда дуешь в шар! У тебя такие толстые щеки!

Ее смех звенел на весь дом. Насмеявшись, она снова энергично принялась надувать свой шар. Аккуратно завязав бечевку, они принялись подкидывать их вверх и бросать друг другу.

— Пойдем в холл, там больше места, — предложила Пилар.

Когда в холле появился Пуаро, игра была в самом разгаре. Некоторое время он снисходительно за ними наблюдал.

— Решили вспомнить lesjeux d'enfants?[37] Замечательно!

Запыхавшаяся Пилар выпалила:

— Мой красненький. Он больше, чем у него, гораздо больше. Если отнести его в сад и отпустить, он улетит прямо в небо!

— Давай так и сделаем. Отпустим шары и загадаем желание, — предложил Стивен.

— Здорово!

Пилар побежала к двери, ведущей в сад. Стивен за ней. Пуаро все с тем же снисходительным видом улыбнулся, однако тоже побрел в сад.

— Хочу получить кучу денег, — воскликнула Пилар. Она стояла на цыпочках и держала шарик за самый конец бечевки. Когда подул ветерок, шар заколыхался. Пилар разжала пальцы, и тот, подхваченный легким бризом, взмыл вверх.

— Желание нужно держать в тайне, — засмеялся Стивен.

— Почему?

— Потому что иначе оно не исполнится. А теперь моя очередь.

Он отпустил свой шар, но ему не повезло. Шар отнесло в сторону, он зацепился за ветку остролиста и лопнул.

Пилар помчалась к кусту.

— Лопнул… — не на шутку огорчившись, сказала она. Потом, дотронувшись до кусочка сморщившейся резины носком туфли, добавила:

— Я такой же подобрала тогда в комнате деда. Там тоже был шарик, только розовый.