Жди до полуночи - Кренц Джейн Энн - Страница 30

– Вы должны помнить, что Ирен Толлер – отъявленная мошенница, – твердо сказал он.

– Я знаю.

– Она беззастенчиво воспользовалась тем, что вы вдова, и преднамеренно задела ваши чувства.

– Я прекрасно понимала, что происходит. – Кэролайн защелкнула веер и крепко сжала руки, чтобы не выдать резким движением своего состояния. Разговор был ей неприятен, но она никак не могла заставить Хардести сменить тему. – Это весьма распространенный среди медиумов трюк.

Кулак Адама с тяжким звуком опустился на сиденье:

– Жестоко так обманывать людей! Это делает ее занятия не просто нечестными, но и безнравственными.

– Всегда найдутся люди, которые просто мечтают быть обманутыми, – откашлявшись, сказала Кэролайн.

Карета въехала на относительно освещенный участок улицы: здесь горело несколько газовых фонарей подряд. Адам внимательно всмотрелся в лицо сидящей напротив женщины. Оно показалось ему бледным и напряженным. Похоже, она с трудом сдерживала слезы.

– Должно быть, вы очень любили своего мужа, – проговорил он. – Примите мои соболезнования. Такая потеря...

– Благодарю вас, – Кэролайн. Поколебавшись, она добавила: – Это произошло уже достаточно давно, и мне почти удалось оправиться от горя...

Адам едва не застонал. Разговор явно шел в неверном направлении, и каждое его слово лишь усугубляло непростую ситуацию. Здравый смысл подсказывал Хардести, что надо замолчать и не открывать рта до самой Корли-лейн. Но он просто не мог заставить себя сдержаться. Мысль о том, что Кэролайн ждет возможной встречи с мужем – пусть и в иной жизни, – доставляла ему настоящие страдания. Словно в сердце поворачивался кинжал.

– Полагаю, известие о том, что ваш любимый муж ждет вас на той стороне вечной реки, может служить некоторым утешением в вашем горе. – Выпалив это, Адам не поверил собственным ушам. Неужели это сказал он?

– Достаточно! – Кэролайн резким движением открыла веер; раздался шуршащий звук. – Не говорите ничего больше, умоляю вас! Мне не хочется продолжать этот разговор.

– Простите.

«Что-то я сегодня повторяюсь, – с тоской подумал Адам. – За один сегодняшний день я извинялся больше, чем за весь прошлый год. К чему бы это?»

– Я понимаю, что затронутая тема весьма болезненна для вас. И я не допущу, чтобы вы продолжали участвовать в спиритических сеансах. С моей стороны было ошибкой позволить вам прийти сюда.

– Это не было ошибкой, – довольно резко возразила Кэролайн. – Если помните, таково было мое решение.

– При первой же возможности я разоблачу Ирен Толлер и докажу всем, что она не более чем ловкая мошенница.

– Даже не думайте! – В голосе Кэролайн прозвучал искренний страх. – Вы не можете позволить себе быть столь неосмотрительным. Уделив слишком большое внимание этому незначительному эпизоду, вы рискуете упустить что-то существенное в расследовании. Вдруг один этот ложный шаг приведет к раскрытию ваших секретов? Не забывайте, сэр, нам следует быть очень и очень осторожными!

– Толлер должна быть наказана за жестокий и бессмысленный обман и за то испытание, которому она подвергла вас сегодня, – не сдавался Хардести. – Я не могу оставить подобные действия безнаказанными. Использовать скорбь и горе женщины, потерявшей близкого человека, недопустимо.

Кэролайн судорожно вздохнула. «Бедняжка едва сдерживает слезы», – подумал Адам и торопливо извлек из кармана белоснежный платок. Увидев в руках мужчины шелковый прямоугольник, молодая женщина отрицательно покачала головой.

– Мне не понадобится ваш платок, сэр, – тихо сказала она. – Признаюсь, я не так уж убита горем, как вам кажется. Наверное, мне следует рассказать вам правду, иначе вы не успокоитесь, пока не наделаете глупостей.

– Правду о чем?

– Видите ли, Ирен Толлер не единственная мошенница на свете. Я тоже лгала вам. Не было никакого Джереми Фордайса. Я его придумала.

Адам во все глаза смотрел на свою спутницу. Ну и ну... Честно говоря, он предчувствовал, что эта женщина еще не раз удивит его. Но такой поворот событий не приходил ему в голову. Встряхнувшись, Хардести попытался навести порядок в своей голове и вынужден был признать, что не сопротивлялся обману и охотно верил сказанному Кэролайн. Почему? Просто ему очень хотелось верить, что перед ним светская женщина, вдова, достаточно искушенная и не связанная строжайшими ограничениями и условностями, соблюдения которых общество требует от незамужних женщин моложе тридцати лет.

– Значит, вы никогда не были замужем? – осторожно спросил он.

– Как ни прискорбно в этом признаться, нет. Не была. После скандала, случившегося в Чиллингеме три года назад, я решила, что жизнь моя будет намного легче, если окружающие будут считать меня вдовой, а не девушкой на выданье. Переехав в Лондон, я взяла себе новое имя. Теперь я не только издаю книги под фамилией Фордайс, но и живу с этим именем.

Адам мысленно отметил, что, упоминая о скандале, Кэролайн назвала другой город. В прошлый раз речь шла о Бате. Он не стал заострять на этом внимание и спросил:

– Может быть, теперь вы скажете мне свое настоящее имя?

– Кэролайн Коннор, – поколебавшись, ответила девушка.

Адам кивнул и вдруг осознал, что время уже позднее, а он в карете наедине с незамужней женщиной. Если бы все шло по правилам, никто не позволил бы ей находиться вне дома в столь поздний час без сопровождения. Да, думать, что Кэролайн – вдова, было гораздо удобнее.

– Я понимаю, что мои новости вас не порадовали, – сказала Кэролайн. – Но вы не можете не знать, что жизнь незамужней женщины моего возраста ограничена множеством запретов и условностей. В провинции на эти вещи смотрят несколько проще, и люди там более терпимы. Они склонны давать другим хоть немного свободы. Но здесь, в городе, самостоятельная женщина, которая к тому же пытается делать карьеру, становится легкой добычей для всякого рода досужих сплетников. Прибавьте к этому то, что мое имя уже было связано со скандалом три года назад. К тому же я автор популярных романов. Представьте теперь, как нелегко мне приходится. Немыслимо было бы достичь моего нынешнего положения, оставаясь мисс Кэролайн Коннор. И я решила, что она должна исчезнуть.

Адам вспомнил, сколько раз его сестрица Джулия, будучи незамужней девушкой, проклинала строгие правила, установленные обществом для незамужних девиц.

– Конечно, я понимаю, что условности, соблюдения которых требует общество, могут раздражать, – осторожно начал Адам. – Но для этих правил есть серьезные причины. Наш мир таит в себе массу опасностей, особенно для женщин. И к сожалению, во всех слоях общества немало негодяев, которые только и ждут возможности воспользоваться беззащитностью женщины.

– А самые опасные из этих типов принадлежат к высшим слоям нашего общества. – Голос Кэролайн стал хриплым и звучал едва слышно.

Возникла напряженная пауза. Адам не спешил развивать опасную тему, но отметил для себя, что слова женщины и ее горестный тон могли означать лишь одно: в скандале, три года назад круто изменившем ее жизнь, был замешан мужчина из высшего общества.

Тем временем Кэролайн удалось немного собраться с мыслями. Вздохнув, она заговорила почти спокойно:

– Можете мне поверить, сэр: я вполне понимаю все опасности нашего времени. Нет нужды читать мне лекцию о необходимых предосторожностях и прочем...

«Что ж, – сказал себе Адам, – она права. Эта женщина вольна называться тем именем, которое она для себя выбрала, и жить так, как считает нужным».

– Простите, если обидел вас, – сказал он.

– А вы простите меня за резкость... Но вы затронули болезненную для меня тему...

– Я уже понял это. К сожалению, то, что ваш статус вдовы оказался вымышленным, еще больше осложняет и без того запутанную ситуацию.

– Ничего подобного, – быстро возразила молодая женщина, – в наших отношениях это ничего не меняет.

– Полноте. Не можете же вы всерьез полагать, что это возможно. – Адам удивленно взглянул на нее и укоризненно покачал головой.