Максимальный риск - Шоу Шантель - Страница 27

Джина все понимала, но это осознание не облегчало ее собственной боли. Она догадывалась, что Ланзо никогда не оплакивал своих любимых, а похоронил это горе глубоко внутри себя. Она понимала, почему он отказывался рисковать своими чувствами. Должно быть, ему тяжело открыть свое сердце для новорожденной дочери, но он любил Эндриа и хотел стать хорошим отцом.

После всего, через что ему пришлось пройти, как она могла лишить его дочери? Но она не могла выйти за него замуж, зная, что его сердце принадлежит девушке, чья красивая улыбка всегда приветствовала его, когда он входил в дом. Она сделала шаг назад.

— Ты не предал Кристину. Той ночью судьба поступила очень жестоко, но ты не мог этого изменить. И я не думаю, что женщина, которая освещает тебя своей любовью с портрета, хотела бы, чтобы всю оставшуюся жизнь ты провел под гнетом вины. — Джина проглотила подступающие к горлу слезы. — Я думаю, Кристина хотела бы, чтобы ты снова был счастлив.

Она ждала, что Ланзо ответит, что не может быть счастливым, поэтому удивилась, когда он снова обнял ее.

— Ты такая мудрая, cara,— проговорил он. — Я так долго не решался признаться себе в этом. Я знаю, что Кристина не хотела бы, чтобы я вечно страдал, но я использовал это обещание как защиту. Я не хотел снова испытывать ту боль, поэтому я прикрывался своей клятвой, чтобы больше не влюбляться. Но больше я не могу этого делать. Я люблю тебя, Джина, всем сердцем и душой.

Она молча смотрела на него, боясь поверить в эти слова. Она видела, как он смотрит на Эндриа, и молилась, чтобы он когда-нибудь так посмотрел на нее. Сердце подсказывало, что ее самая заветная мечта исполнялась, но она не могла поверить тому, что видели ее глаза, затуманенные слезами.

— Если это правда, то ты не можешь быть счастлив, любя меня, если считаешь, что ты предал Кристину, — прошептала она.

Ланзо улыбнулся и пальцами вытер слезы на ее щеках:

— Это, правда, и любовь к тебе делает меня счастливейшим человеком на свете. — Он оглядел сад, который создавался как мемориал женщины, которая стала его первой любовью. Он всегда будет хранить особые воспоминания о Кристине, но Джина научила его снова любить. Она подарила ему дочь и будущее, которое он хотел разделить с ней. Сердце переполнялось любовью к ней. — Ты моя жизнь, Джина, — прошептал он. — Ты и Эндриа — мои главные причины, чтобы жить, и я больше не буду рисковать своей жизнью.

Джина улыбнулась, стараясь скрыть бурлящую в ней радость:

— То есть ты бросишь прыжки с парашютом и гонки на катерах? — Трудно поверить, что такой сорвиголова может вести тихий образ жизни. — Как же ты будешь удовлетворять свою потребность в риске?

— Для выплеска адреналина мне нужна только ты, cara.

— Ланзо...

Он накрыл ее губы мягким поцелуем, но она хотела большего, хотела страсти, которая всегда присутствовала в их отношениях.

— Ты можешь кое-что для меня сделать. Выходи за меня замуж, любовь моя. И не ради Эндриа или по какой-то другой причине, а потому, что ты — любовь моей жизни, и я хочу провести остаток своей жизни с тобой, делая тебя счастливой. — Он провел пальцем по шраму на ее щеке. — Ты заслуживаешь счастья, Джина, и я обещаю, что никогда не сделаю тебе больно.

Он был совсем не похож на ее первого мужа, и она всегда знала это.

— Однажды ты сделал мне больно, — призналась Джина. — Я влюбилась в тебя, когда мне было восемнадцать, а ты разбил мне сердце. А потом ты сделал мне еще больнее, когда уехал и забыл обо мне.

Он покачал головой:

— Я никогда не забывал тебя. Многие годы я приезжал в Пул, не зная, что подсознательно ищу девушку с застенчивой улыбкой. И когда мы, наконец, встретились, я не сразу понял, что красивая, элегантная Джиневра Бейли — это моя Джина.

— Твоя Джина? — переспросила она.

Он кивнул:

— Я начал влюбляться в тебя десять лет назад, но понял, что ты угроза для моего сердца, и сбежал. Я боялся любить тебя. Но больше не боюсь.

Он погладил ее волосы, и Джина с удивлением заметила нерешительность в его глазах.

— Я был бы не против узнать, что девушка, которая любила меня десять лет назад, чувствует ко мне сейчас.

Она снова улыбнулась:

— Она все еще любит тебя. И никогда не переставала любить.

— И ты будешь моей женой и останешься со мной навсегда?

— Да, — искренне пообещала она.

Он поцеловал ее сначала нежно, а когда страсть захлестнула его, с жадностью. Его руки гладили ее тело, а язык проник в ее рот, и Джина задрожала.

Она улыбнулась, когда он снял с нее футболку, расстегнул бюстгальтер, обнажив грудь, и стянул джинсы с бедер. Ланзо встал на колени, чтобы снять с нее трусики, и начал ласкать ее с бесконечной заботой и нежностью, пока она не стала умолять его заняться с ней любовью.

— Телом и душой, — заверил ее он, снимая свою собственную одежду и опускаясь на ромашковую лужайку, которая окутала их своим сладким ароматом.

Он вошел в нее медленно, боясь, что может причинить ей боль, но она с готовностью приняла его и приподняла бедра, наслаждаясь каждым его движением, пока они больше не смогли сдерживаться.

— Я люблю тебя, Джина, и всегда буду любить, — простонал Ланзо.

Она поймала его голову руками и прижалась губами к его рту.

— Я тоже буду вечно тебя любить.

Эпилог

Ланзо и Джина поженились через месяц в церкви в Позитано. Вся семья Джины прилетела на свадьбу, и церемония стала радостной, наполненной любовью и смехом. Невеста была одета в простое платье цвета слоновой кости, ее волосы были украшены розами, а жених выглядел великолепно в темно-сером костюме. Нежная улыбка на его лице, появившаяся, когда он целовал свою супругу, заставила Дафну расплакаться. Но в центре внимания была самая маленькая гостья, потому что в этот же день состоялись крестины Эндриа Розы. Малышка напоминала ангела в белом кружевном платье, она все время улыбалась и радостно булькала и заплакала только один раз, когда ее папа попытался положить ее в кроватку.

— Наша дочь еще такая маленькая, но уже очень упрямая, — прошептал Ланзо, отдавая малышку Джине. — Интересно, откуда это у нее?

Празднование состоялось в саду, и, когда все гости разошлись, а Дафна забрала Эндриа, Ланзо подхватил Джину на руки и понес в дом.

— А где портрет Кристины? — спросила она, сразу заметив пустоту на стене.

— Я снял его. Ты моя жена, cara.И вилла ди Суссурри — твой дом, и я думаю, тебе не нужны напоминания о моем прошлом.

— Но Кристина была для тебя особенным человеком, и я знаю, ты никогда не забудешь ее. И я не хочу, чтобы ты это делал. Она часть твоего прошлого, и здесь ее место. Повесь картину назад, Ланзо.

— Я говорил, как сильно люблю тебя, синьора ди Козимо? — спросил Ланзо, неся ее наверх в спальню.

Она улыбнулась:

— Много раз. Но можешь сказать еще. И показать, — предложила она, когда он положил ее на кровать.

— Я как раз собирался это делать, cara.Всю оставшуюся жизнь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] Дорогая (ит.).

[2] Итальянский Дед Мороз