Сказка о Лесном царе и Пионерском царстве - Баруздин Сергей Алексеевич - Страница 14

Кузе понравилась мысль Бибы.

— Пошли на речку! — предложил Кузя.

Они спустились в овраг, где речка еще была не речка, а так себе — ручеек, и долго пробирались вдоль ее берегов, но дедушки нигде не обнаружили.

— Может, вернемся? А то Вас-Сим… И Олимпиада… Опять будут нас… — неуверенно предложил Биба.

— Подожди, — сказал Кузя. — Еще минуту. Не спеши…

Не успел Кузя это сказать, не успел Биба вслед за Кузей сделать и шага вдоль речки, как откуда-то из-под ног раздалось:

— А вы не дедушку ищете?

Кузя и Биба посмотрели под ноги, по сторонам, чуть оглянулись.

— Это ты сказал? — спросил Кузя.

— А не ты? — спросил Биба. — Я думал…

— Это я вас спросил, — пояснил рыжевато-серый, чуть облезлый зайчишка, выскочивший из-за поникшей над речкой сломанной ольхи: — Я видел вас у дедушки. Вы из Пионерского царства. Да? Я знаю вас! А меня зовут Русак, может, слышали?

— Нет, — протянул Биба.

— Подожди ты! А я слышал, — сказал Кузя. — Я даже видел тебя, Русак. Здравствуй!

— Здравствуйте, — произнес Русак. — Так если вы дедушку ищете, то его не тут надо искать, а на большой речке, у моста, у поселка. Он купаться туда пошел и заодно за кефиром. Вы же знаете, как он любит кефир!

— Не слышал, — сказал Биба.

— Опять ты! Ну, что мне с тобой делать! — возмутился Кузя. — А я слышал. И не только слышал. Вспомни, когда мы познакомились и дедушке бороду чистили, так у него борода пахла кефиром, как в детском саду.

Биба промолчал. Вот всегда у него так получается! Не хочется выскакивать вперед, а выскакивает, и потом сам мучается, потому что попадает впросак.

— Нам, понимаешь ли, дорогой Русак, — сказал Кузя, — дедушка не как-нибудь нужен, а очень нужен, и по важному делу. — Телеграмма здесь ему пришла, срочная, из города…

— Я, конечно, могу вас проводить, — предложил Русак, — но не до поселка, а только до шоссе. Там, понимаете ли, машины и люди, а у меня сейчас… — Русак застеснялся и, кажется, даже чуть покраснел, если зайцы вообще умеют краснеть: — У меня дети! Два мальчика и две девочки! Это так хорошо, что я никак не могу рисковать своей жизнью зря…

Кузя готов был обнять Русака.

Биба нагнулся и обнял его, несмотря на то что Русак перепугался.

— Проводи нас до шоссе, — попросил Кузя.

— Пожалуйста, — неожиданно став вежливым, добавил Биба.

— Я и дорогу там вам покажу, — пообещал Русак. — Там очень просто, совсем просто…

— Проводи!

— Пожалуйста!

Они вышли к шоссе слева от школы-интерната и справа от автобусной остановки. По шоссе гремели машины в обе стороны, у школы галдели ребята, сажавшие сад и убиравшие мусор; лаяли собаки, бегавшие за каждым прохожим; кудахтали куры в сарае рядом с двухэтажным учительским домом; а у будки автобусной остановки гремела гармошка и кто-то плясал и пел.

— Мне дальше нельзя. Не сердитесь! — сказал Русак. — Да и рядом тут. Налево по шоссе до моста, там «р. Москва» написано, табличка синяя такая, а как мост перешли, направо. Там — пивная палатка, а у нее все и купаются. А я помчался!

Кузя и Биба поблагодарили Русака, а вежливый Кузя даже добавил:

— Передайте, пожалуйста, наш большой октябрятский привет вашим детям — двум мальчикам и двум девочкам!

Биба опять смутился от своей невежливости, но еще больше его смущало другое: не слишком ли долго они ходят?

Но Биба промолчал, а когда Кузя, выйдя на шоссе, бодро сказал «пошли», совсем успокоился.

По шоссе действительно мчались машины влево и вправо, и Кузе с Бибой все время приходилось прижиматься к обочине, чтобы не угодить под колеса.

Машины были разные, и Биба, конечно, отличал кое-какие из них — к примеру, грузовые от легковых, а легковые и грузовые вместе от автобусов или от тех, на которых было написано что-то — «Аммиак», «Мебель», «Хлеб», «Зоотовары» с добавлениями на тему «Осторожно, не обгонишь», «Рядность — твоя задача», «Скорость 45 км. Тише едешь, дальше будешь».

Главное, самое ужасное для Бибы, было в другом. Как и тогда в лесу, Кузя совершенно точно называл каждую машину:

— «Колхиду» видел?

— Это КРАЗ, знаешь?

— Смотри, «Урал-ЗИС»! Старенькая, а бегает! Правда?

— «Фиат», но не тот, который у нас «Жигули»! Ты тот видел? Верно?

— Новая «Волга», а по-другому «ГАЗ-24». Понимаешь?

— Автобус лианозовский. Не путай с львовским. Ничего себе!

Все эти «видел», «знаешь», «правда», «верно», «понимаешь», «ничего себе», которые произносил Кузя, били Бибу в самое сердце. Но что поделать, если он не видел, не знал, не понимал, а отсюда ему трудно было говорить, что правда и верно, а что ничего себе, потому что его сведения о машинах были такими же, как и сведения о птицах: машины — это машины, как птицы — это птицы.

— Смотри «р. Москва»! — Биба первым заметил мост и табличку, синюю, как говорил заяц по имени Русак, и обрадовался, что теперь уже они не будут говорить о машинах.

Они прошли мост и свернули направо. Пивная палатка там была, и около нее толпились люди, на берегу реки сидели еще три человека — все с удочками, но дедушки среди них не было.

Кузя и Биба посмотрели на реку, немного прошлись вдоль берега и трех скучных рыболовов, у которых ничего не клевало.

— Может, их спросить? — шепнул Биба.

— Спросишь, а потом рыбу их спугнешь! — сказал Кузя.

У пивной палатки было куда больше людей, чем у самой реки.

— Пойдем туда, спросим, — предложил Кузя.

Пошли. Спросили.

— Дедушка?

— С бородой такой, да?

— Как снежный человек?

— Почему, снежный?

— Загорал тут, долго загорал!

— Почему только загорал? А сюда еще подходил — кефир спрашивал, но это с полчаса как было…

Они уже собирались отойти от пивной палатки, как Кузя заметил:

— Там еще четвертый появился. Видишь? Четвертый рыбак. Давай на всякий случай и у него спросим…

Кузя и Биба отошли от палатки и вернулись к реке.

Четвертый рыбак не был похож на всех остальных. Вид у него был городской, брюки немятые и рубашка чистая, а китель и фуражка лежали рядом с ним, на травке, аккуратно сложенные, и пиво он не пил, а как пришел на речку, раскрутил удочки и занялся рыбалкой.

Кузя и Биба подошли к нему, замерли рядом.

— Интересуетесь? — спросил их рыбак, хотя они стояли не близко к нему, чтобы не мешать.

— Да, так, — неопределенно сказал Кузя.

— Из детского сада? — спросил рыбак.

— Что вы! Мы из лагеря, пионерского лагеря, — возмутился Кузя.

Биба подтвердил что-то и одновременно спросил:

— А вы?

— Мы? Мы сезонники, — сказал рыбак. — Летчики-сезонники. Слышали о таких?

— Нет, — признался Кузя.

— Не слышали, — подтвердил Биба.

— А что это? — спросил Кузя.

Рыбак вынул удочку, сменил червяка на крючке.

— Да как вам сказать. Опыляем, орошаем, иногда вам помогаем по части комаров.

— Как это? — удивился Биба.

— Уничтожаем комаров, опрыскиваем их, чтобы в детских садах и пионерских лагерях вашего брата комары не кусали.

— Значит, вы — летчик? — спросил Кузя.

— Летчик, — согласился рыбак.

— А тут? — спросил Биба.

— Тут тоже летчик, но вот три часа отдыха нам дали, так я на рыбалку.

Они еще поговорили о чем-то, пока Летчик без конца вынимал удочку и возился с крючком, выяснили, что рыба ловится плохо и вообще — река должна быть не такой рекой, за настоящей рекой надо следить и рыбу в ней не уничтожать, а рыба любит чистую воду и хорошую реку, и еще о многом.

— А вы? — спросил Летчик.

— Мы дедушку ищем, — сказал Кузя.

— Не видели такого, с большой бородой до земли? — спросил Биба. — Он еще кефир любит.

— Такого не видел, — признался Летчик. — Жаль, но не видел.

Все охотно отвечали на их вопросы, говорили о дедушке и даже сочувствовали им, но когда и куда он ушел, никто точно не знал.