Земленыр или каскад приключений - Михасенко Геннадий Павлович - Страница 19

Взяв её и рассмотрев, Земленыр бросил медаль в Любину корзинку.

— Не потеряй! — и обратился к щуке: — Ну, спасибо, соседка, и за подарок, и за полезные сообщения. Но беда в том, что нам надо именно на ту сторону, в Королевство Берёзовых Рощ! Эта сторона нам уже осточертела! Как же попасть туда?

— А по воздуху можно? — спросила Ду-ю-ду.

— Пожалуйста!

— Ах, моё крылышко! — опять вздохнула птичка.

— Даже я, когда в приподнятом настроении или в случае опасности, пересекаю нож по воздуху. Разгоняюсь как следует и перепрыгиваю. Рискованно, конечно, маленький просчёт — и нет башки, но интересно! У нас тут одна столетняя щука обитает, чтоб ей ни дна ни покрышки, от старости выжила из ума, наверно, — жрёт всех подряд, даже родственников. Раза два за мной гонялась, дура! О, идея! Заманю-ка я старую ведьму под нож: разгонюсь и сигану вверх, а у неё реакция уже не та — влипнет, как миленькая!

— Ну, всем не взлететь, — заметил Пи-эр, явно отяжелевший после купанья. — Надо срочно открывать заседание кружка мыслителей! Авось, что-нибудь придумаем.

Люба почувствовала, что кувшин, который она продолжала держать в руках, сильно разогрелся, и не без удивления опустив его на землю, спросил:

— А можно мне, не члену кружка, одну мысль высказать?

— Конечно, можно! — важно разрешил Пи-эр. — На мысли у нас запретов и ограничений нет.

— Тогда я тоже попробую рассуждать логически: если Земленыр ныряет в землю, как в воду, то почему бы по воде ему не ходить, как по земле?

— Грандиозная идея! — воскликнул круг. — Люба, ты достойна нашего кружка!

— Ну-ка, Зем, пробуй!

— А что, вполне возможно! Я такой! — хвастливо отозвался старик, смело шагнул с берега и с бульканьем скрылся в глубине. Всплыв, он забарахтался, истошно крича:

— Тону! Спасите!

Вася с Пи-эром кинулись на выручку разом и вытолкали деда на берег. Оказалось, что Земленыр не только ходить по воде не может, но и плавать не умеет, что он вообще отродясь не окунался в воду.

— Вот вам и грандиозная идея! Нет, девочка, тебе ещё рано в кружок мыслителей — чуть не утопила старика, — откашливаясь, ворчал дед.

— Зем, ты не прав! — возразил круг. — Мысль как правильное умозаключение ценна сама по себе, а не из-за своей мгновенной пользы. Одна мысль не принесла пользу, а вторая перевернёт земной шар, в лучшем, конечно, смысле слова. Важно, чтобы здравые мысли рождались! Для этого и существует наш кружок и наши головы. А Любина мысль — шедевр. Краткая и стройная! Земля и вода и ты, Зем, посередине! И ничего лишнего! Блестяще! Никто из нас не додумался, а Люба — пожалуйста! Талант! На досуге мы ещё порассуждаем об этом!

Щука хохотала, тряся по жабры высунутой головой, потом осеклась и громко объявила:

— Внимание! Вам повезло! Я знаю второй секрет Нож-Реки. Ради Любы я открою его, но при условии, что вы примете её в свой кружок этих, как их?

— Мыслителей, — подсказал Вася.

— Да-да, мыслителей! Люба, ты ведь хочешь этого?

— Хочу.

— Считай, что ты уже вступила! — И щука сделала круг по воде.

— Нет! — горько заявила девочка. — Так нечестно. Насильно я не хочу! Надо, чтобы меня приняли добровольно!

— Браво, девочка! — воскликнул Пи-эр. — Отличное заявление! Оно подтверждает, что ты достойна нашего кружка! Не будем откладывать дело в долгий ящик! Как председатель я ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтобы принять Любу в наше общество? Я — за!

— И я! — Вася поднял руку.

Земленыр задумчиво оглядел каждого, гмыкнул и тоже поднял руку.

— Единогласно! — заключил Пи-эр. — Поздравляю тебя, девочка! И вас, друзья, с приобретением ценного товарища!

— Спасибо, кружочек-дружочек! — Люба шагнула к Пи-эру и ласково прижалась к его холодным досточкам.

— Ну, хорошо! Пусть будет по-вашему, законно. Не помогла, так ускорила — тоже заслуга! — подытожила щука. — А теперь, — внимание! Второй секрет! Раз в сутки, в полдень, Нож-Река останавливается. Оба течения замирают на некоторое время и меняются направлениями. В этот момент её и можно пересечь! Ясно? Ну, желаю удачи! Люба, до встречи через сто пятьдесят лет!

— Минуточку, соседка! — окликнул её Земленыр. — А что охрана, убралась домой?

— Не знаю, не видела. Говорю, что я в земных делах не сведуща.

— А сколько их было?

— Четверо: трое солдат и офицер. Спрашивай ещё, старик, мне нравится, как ты ко мне обращаешься — соседка. Обычно меня зовут злюка, злодейка, а тут — соседка. А почему — соседка?

— Все мы на земле соседи, — просто ответил дед.

— Вот это правильно!

— Тогда ещё вопрос: как ты, соседка, думаешь, знают барбитураты о секретах Нож-Реки?

— Могу только предполагать. С таким же успехом можете предполагать и вы. Охрана сменяется раз в полгода. Представьте себе — полгода безделья и ничего вокруг, кроме моста и реки, поневоле заметишь. Так что о первом секрете они скорее всего знают, может быть, даже на чьём-то горьком опыте — не исключено, что кто-то из солдат, купаясь, далеко заплыл. Кстати, один из них хромой. А вот второй секрет не такой очевидный, хотя не такой уж и скрытный. Словом, и да и нет.

— Логично! Спасибо!

— Ну, счастливо, соседи!

Щука пошла описывать круги, все больше и больше, и вот на самом большом, набрав критическую скорость, она, как ракета, сорвалась по касательной орбиты и канула в неизвестность, откуда и появилась.

— Подходящей попутчицей могла бы быть, умей она жить без воды! — вздохнул Пи-эр.

— Да, славная щучка! — согласилась Люба.

— Я тоже долго не могу без воды, но и на суше временно чувствую себя превосходно. В этом смысле я — амфибия, — рассудил круг.

Люба уловила ноздрями запах укропа и лаврового листа, глянула на кувшин — он булькал. Стоял на сырой траве, метрах в пяти от костра, из пены торчали рыбьи головки с белыми глазами.

— Уха готова! — объявила девочка и добавила тише, только для Васи:

— Ты прав — кувшин волшебный, сам варит!

— Я же говорил! Вот здорово!

— Прошу к столу!

Пи-эр услужливо распластался на земле кверху ручкой и зачмокал, распаляя у присутствующих и без того адский аппетит. Вася отыскал на берегу берёзовый коротыш, привычно снял с него ножом большой шмат бересты, вырезал из него три круглых блина, согнул их воронками и защемил складки раздвоенными концами прутиков — получились отличные ложки. Земленыр разыскал в кустах лопухи, и три листа стали тарелками, на которые Люба и разложила поровну рыбу, а хлебать принялись из общего. Уха удалась на славу, в ней было все необходимое, даже картошка. И Люба рассудила, что кувшин варит, наверное, не что попало, не что взбредёт на ум владельцу, а лишь то, для чего есть исходный продукт. Значит, круглый лодырь, который не умеет и не может для себя палец о палец ударить, помрёт с голоду даже с этим кувшином-полусамоваром, для которого сперва нужно что-то добыть, а уж потом он сварит.

«Что ж, — подумала Люба, — в этом есть, пожалуй, высокая мудрость: даже чудеса ограничиваются во всемогуществе, чтобы человек не разбаловался и не разленился окончательно. Очень мудро!»

Что в ухе главное? Рыба! Рыба есть, остальное, побочное, кувшин, значит, вырабатывает сам. Впрочем, это предположение предстояло ещё проверить.

Ели торопливо, подгоняемые Земленыром, который, сев лицом к Нож-Реке, не спускал с неё глаз, следя за плывущими предметами, и два раза вскрикивал: «Все! Остановилась!», но ошибался.

Люба наелась быстро. Швырнула пару ложек юшки, обобрала губами одну рыбинку — и сыта. И стала с удовольствием наблюдать, как едят мужики. А Вася с Земленыром насыщались страстно, самозабвенно.

— Люба, последи за рекой, коли ты насытилась, — сказал дед.

— Ладно, не волнуйся!

Какое-то время она следила за течением, потом отвлеклась: прибирая ложку в корзинку, Люба наткнулась на голубую медаль и принялась рассматривать её. На лицевой стороне было лишь одно слово «ЗА», а за что — неизвестно, ни многоточия, ни чёрточки не было, даже никакого намекающего рисуночка. Голая плоскость и — «ЗА». Или в королевстве и без уточнений было известно, за что именно даётся такая медаль, или медаль выпустили на всякий случай, на такой, например: надо обязательно награждать, а награждать не за что — вот и выдают медаль «ЗА», мол, отвяжись, худая жизнь. На реверсе, то есть за обратной стороне, курчавились, цепляясь одна за другую, три буквы — КБР.