Земленыр или каскад приключений - Михасенко Геннадий Павлович - Страница 18

— Пусть двести!

— Это срок! Спасибо! А ты все ещё не узнала меня?

— Нет. Вы такие похожие.

— Не больше, чем вы. Но тебя-то я сразу узнала, и не только по жёлтому платью, а вообще! Глаз — вот в чем дело. У меня глаз — алмаз!.. Ну?

— Сдаюсь! — сказала Люба.

— А помнишь ремешок фокусника Корбероза?

— А! — воскликнула девочка. — Неужели это ты?

— Я!

— Ты вроде была поменьше, — усомнилась Люба.

— Раздобрела! — довольно произнесла щука и вытянулась, показывая свою Широкую зеленовато-пятнистую спину. — Тут такие харчи! Охотиться почти не надо, сами лезут в рот! Полнею, как на дрожжах! Я это, Люба, я, не сомневайся! Тогда я не успела отблагодарить тебя, не до того было, а сейчас — самое время! Спасибо тебе, красавица! Дай бог здоровья и хорошего женишка! Или у вас так не говорят?

— Говорят! И ещё не так! — смутилась Люба. — Но мне до жениха ещё далеко!

— А по-моему, не очень, метров десять! — ответила щука, дёрнув головой в сторону Васи, который волок на костёр целую корягу.

— Я имею в виду расстояние не в метрах, а во времени, — пояснила девочка.

— Расстояние во времени ещё короче, чем в метрах, уж поверь мне! Это только кажется, что далеко и долго, а на самом деле все близко, все рядом, один удар хвоста — и там!.. Мне ещё вчера, когда я опоясывала комбинезон Корбероза, казалось, что мне далеко-предалеко до щучьего облика, а сегодня я уже щука плюс в сказочной стране! Далёкое приближается, близкое удаляется — это прелестное свойство жизни. Скоро сама поймёшь! Ты подарила мне эту жизнь — проси что хочешь взамен! Правда, чудес я не обещаю, потому что я всего лишь взбалмошная и болтливая, но не волшебная щука, так что договора типа «по щучьему велению, по моему хотению» у нас не получится, что-нибудь попроще!

— А мне и ничего не надо!

— А если подумать?

— Если подумать, то все равно — ничего!

— Так не бывает! Живым всегда что-то надо, по себе знаю! Поесть, попить, на солнце погреться, в тени постоять.

— Да, вот поесть можно бы! — спохватилась Люба.

— Вот видишь!

— И то не мне, а Васе! Он будущий мужчина, а мужчины всегда много едят!

— Понимаю! Ну что ж, поесть так поесть! Разносолами я не богата, а вот рыбой помогу!

Щука ударила хвостом, ушла в глубину и тут же к ногам Любы один за другим стали падать, ловко швыряемые щучьей головой, пескари, ерши и окуни.

— Хватит! — остановила девочка щучью прыть, когда кувшин наполнился. — Даёшь уху! Ещё бы картошечки!

— Чего нет, того нет! — клацнула зубами щука.

— И на том спасибо!

А Пи-эр продолжал бултыхаться.

— Это ваш там резвится? — спросила щука.

— Наш! — ответила Люба, сама поражаясь нежности и теплоте, с которыми вдруг отозвалась о вчера ещё безразличной для неё деревяшке, а сегодня таком милом и строго-забавном существе, без которого их компания была бы просто немыслимой. «Сближать и сдруживать — это тоже, наверно, прелестное свойство жизни, — на щучий манер подумала девочка, радостно удивляясь своей рассудительности. — Так, чего доброго, и я попаду в кружок мыслителей. Вот смеху-то будет! А, собственно, почему бы и нет? Рассуждать, оказывается, так приятно!»

А Пи-эр продолжал бултыхаться.

— Скажи ему, чтобы не заплывал далеко, — сказала Щука.

— А что?

— Опасно для жизни!

— Он деревянный, не потонет!

— Не в этом дело!

— А в чем?

— Секрет. Но тебе я скажу.

— Пи-эр, вернись! — крикнула Люба, и тот послушно поплыл назад. — Щучка, погоди, на секрет я позову друзей.

— Не надо! Не твои друзья, а ты подарила мне жизнь, и благодарна я только тебе.

— Но я все равно скажу друзьям!

— Это твоё дело, а моё — спасти тебя, как спасла меня ты. Правильно?

— Ну, хорошо!

— Ты слышала про опасность HP?

— Наверно. Мы, по-моему, уже про весь алфавит опасностей слышали. И не только слышали. Но и хлебнули!

— Так вот, перед вами опасность HP! Нож-Река! Или Река-Ножницы — все равно суть не меняется, не меняется и название. Это особенная река, купаться в ней можно, но переплыть её нельзя. Она губит всех, кто достигает середины! Она хитро устроена — делится пополам, как бы на две реки, одна половина течет на восток, вторая — на запад, а в середине быстрые течения встречаются, как лезвия ножниц, и перерезают все, что им попадается. — Люба хлопала глазами. — Не понимаешь?.. Тогда смотри! — Щука перехватила проплывавшую мимо хворостину, понеслась с нею к середине реки и вскоре вернулась. Хворостина укоротилась, вершинку ей словно отхватило ножом. — Вот так бывает с каждым, кто пересекает реку, все равно — бревно или соломинка.

Подошли Вася с Земленыром, приплыл Пи-эр, Люба познакомила их со щукой и рассказала об опасности HP. Компания приуныла.

— Так вот откуда эти аккуратные дровишки на берегу! — догадался Вася. — Их речка нарезала и наколола! Занятно! Кстати, Люба, костёр готов, можешь ставить свой чай.

— Будет уха! — с гордостью за свою хозяйскую расторопность сказала девочка, показывая рыбу. Мальчик аппетитно потёр ладони.

Земленыр, снова и снова осматривая обугленные остатки моста, спросил:

— А кроме этого, мост ещё есть?

— Нет. Это был единственный. Вчера сгорел, точнее — его сожгли солдаты охраны. Какая глупость — уничтожать то, что охраняешь!

— Да, глупость, — согласился старик, — но лишь с первого взгляда. А какая на них была форма? Не заметила?

— Кто не заметила? Я? Да за кого вы меня принимаете? Пожар начался вечером, ещё при солнце. Я все отлично заметила и запомнила! Берестяной расцветки — белая, с черными мазками. Правда, к концу пожара она стала скорее чёрной с белыми мазками.

— Это барбитураты, солдаты Королевства Берёзовых Рощ. Смешно сказать, но это моя родная армия! Я ведь оттуда родом.

— Не слышала о таком. Где это?

— Там, недалеко, — Земленыр неопределённо махнул рукой.

— Не знаю. Вообще в знаниях о суше у меня большие пробелы, но о реке я знаю все, уверяю вас. Да, сгорел начисто! — вернулась она к разговору о пожаре. — Не скрою, это было величественнейшее зрелище в нашем пустынном и диком крае! — Щука описала на воде большой круг, рассекая поверхность спинным плавником. Фигурой этой она выражала, очевидно, своё благодушное настроение. — Все рыбье стеклось полюбоваться огнём. Особенно любопытные даже поджарились и уплыли вниз кверху брюшками. А на берег сбежалось зверье, но оно трусливее — издали смотрело. Красиво было: сыпались искры, стреляли бревна, летели головёшки, шипели угли. Фантастическая ночь! Жечь солдаты начали с этой стороны и, отступая, заваливали мост соломой. Командовал поджогом тощий, длинноволосый, с крючковатым подбородком — каков мой глаз! — офицер, с большой голубой медалью на груди. Нет, каков глаз?

— Потрясающий! — воскликнул Пи-эр, поддерживая бурное щучье настроение.

— А вы — заметила ли? Хм! Я даже, рискуя свариться, разыграла офицера. Захлебнувшись дымом, он раскашлялся и перегнулся через перила глотнуть свежего воздуха. А мост сидел низко. И тут я как высунулась да как крикну: «Именем короля, что здесь происходит? Кто приказал?» Бедняга, видать, был не храброго десятка и — кувырк! — прямо на меня. Я со злости хотела ему нос откусить, но, к его счастью, была сытой, поэтому откусила голубую медаль. А он выплыл. Хорошо, что на той стороне упал, а то бы — каюк!

— А где медаль? — спросил Вася.

— Выплюнула, как блесну! Лежит где-то на дне, песочком затягивается.

— А найти можешь? — что-то прикинув, поинтересовался Земленыр.

— Могу, конечно!

— Найди, голубушка! Найди, милая! — взмолился дед. — Эта медаль, чую, нам здорово пригодится!

— Просите Любу, — ответила щука. — Я к её услугам!

— Найди! — с улыбкой повелела девочка.

Глава тринадцатая

ВТОРОЙ СЕКРЕТ ОПАСНОСТИ HP

Круто развернувшись, щука исчезла и вскоре появилась, держа в зубах большую, отлитую из какого-то голубого металла, медаль с обрывком плотной белой ткани, к которой была пристёгнута.