Огненные дороги Геона - Чужин Игорь Анатольевич - Страница 19

— Очень просто. Я должен ему обо всем написать и отправить письмо голубиной почтой. Маг подтвердит в этом письме, что я не вру, и Торвин вышлет расписку на пятьсот империалов.

— А если он тебя кинет?

— С магами не шутят, им за заверенное магическое свидетельство деньги платят, сразу без штанов останешься или на каторгу пойдешь.

— Ладно, отдыхай, а я пойду своими делами займусь.

Мне было необходимо переварить полученную информацию.

Известие о предательстве Торвина меня ошеломило. Голова лопалась от разных предположений и догадок. В моем сердце еще теплилась надежда, что все это неправда. Калека мог соврать или говорить о совершенно другом человеке, но факты доказывали обратное, слишком много совпадений. Торвин увел караван вместе со всеми магическими девайсами, и у него была возможность продать магам двигатель и запчасти от магических механизмов. О побоище в пустоши, наверное, стало известно в Керане. В город я не пришел, и он решил, что я погиб. С Колином и Виканой они тоже не встретились, и Торвин увел караван в Шателье. Без меня клан «Желтая змея» Торвину по барабану, и он захотел срубить денег по-легкому, а потом уйти на заслуженный отдых. Какой ему смысл тащиться за тридевять земель, чтобы воевать на стороне нищего клана хуманов. Клялся в верности он мне, а нет меня — нет и клятвы. Рис — парень молодой и влюбленный в Викану — мог воспротивиться этому, для него клятвы и честь еще не пустой звук. Они могли сцепиться, и старый наемник вынужден был убить парня. Чтобы оправдаться, он обвинил в убийстве Риса меня. Торвин — человек тертый, и у него возникли подозрения, что я мог остаться в живых, поэтому он и отправил Валлина в Керану, чтобы убедиться в моей гибели.

Такое объяснение произошедших событий очень походило на правду. Чужая душа — потемки, и жизнь часто преподносит и не такие сюрпризы. В прошлой жизни мне приходилось быть свидетелем не менее подлых поступков. Компаньоны по бизнесу за бабки режут друг другу глотки, словно бандиты на зоне. Так что Торвин на их фоне выглядел невинной овечкой.

После обеда я отправился на охоту, чтобы пополнить наши оскудевшие запасы и заодно подзарядить ауру. Потратив три часа на подзарядку и выслеживание оленя, я вернулся на стоянку. Первый к этому времени рассортировал трофеи и ожидал моего решения, что из барахла нужно выбросить. Я согласился с его выбором и полез в ручей мыться, оставив шаку одежду для стирки. Солнце клонилось к вечеру, и пришло время ужина. Валлин уполз в нишу под скалой, и я пошел помочь ему вернуться к костру.

Парень лежал, уткнувшись лицом в скалу, и всхлипывал.

«Опять двадцать пять!» — подумал я и потряс парня за плечо.

— Хватит нюни разводить, пошли ужинать. Давай я помогу тебе добраться до костра.

— Отстань от меня! Зачем ты меня спас? Лучше бы я подох на алтаре, чем оставаться калекой.

— Слушай, парень, прекрати свои причитания, у меня и так голова раскалывается. Может, тебе сюда еду принести?

— Пошел ты к черту со своей жалостью! Ты думаешь, что я тебе спасибо скажу за то, что ты меня в живых оставил? Хрен тебе, ты мои муки продлил — и только! — злобно сказал Валлин, прижимая к груди портрет, найденный в трофеях.

— Ну-ка, давай сюда эту штуку, — приказал я парню и отобрал портрет. — Кто это такая?

— Это моя невеста, Кетлин. Я уговорил ее отца отдать ее за меня, если встану на ноги после пожара. Она обещала меня дождаться и не выходить замуж за другого. Мы помолвлены, и, несмотря на мои ожоги, она не отказала мне, а теперь отец за нищего калеку ее не отдаст.

— Слушай, парень, я не мать Тереза и сопли тебе вытирать не буду. Не хочешь есть, ложись спать голодный. Мне еще нужно придумать, как тебя до Шателье довезти, а не истерики твои выслушивать, — прорвалась наружу моя злоба.

После откровений Валлина в подсознании пульсировала неприязнь к этому искалеченному человеку. В древности гонцу, принесшему дурные вести, рубили голову, а новости, которые я узнал от Валлина, меня не очень обрадовали. Мало того, он еще подряжался меня убить. Понимая умом, что парень ни в чем не виноват, я все-таки был зол на него, и эта злоба вырвалась наружу. Плюнув себе под ноги, я развернулся и ушел к костру.

Еда не лезла в горло, и мне с трудом удалось проглотить свою порцию похлебки. Первый, заметив мое настроение, отодвинулся подальше от костра, и я было остался один. Но подошел Тузик и положил свою лохматую голову мне на колени. Щенок почувствовал мое скверное настроение и пришел мне на помощь. Я гладил его голову и потихоньку начал успокаиваться, но на душе все равно было мерзко от того, что обидел калеку.

«Все-таки ты не совсем пропащий, Игорь Столяров, если тебя еще мучает совесть, — прозвучал в голове голос совести. — Ладно, пора ложиться спать, а завтра просканирую мозги Валлину, может, я и не зря на него зуб имею». Положив голову на Тузика, я заснул сном праведника.

Утром меня разбудил запах готовившегося завтрака, и я пошел умываться. Погода радовала, на небе не было ни одной тучки, значит, не придется мокнуть под дождем. Вернувшись к костру, я приступил к еде.

— Первый, отнеси еду Валлину, пусть поест, а то он вчера истерику устроил и есть отказался.

Шак взял котелок с похлебкой и отправился к раненому.

— Хозяин, он там мертвый совсем! — отвлек меня от еды голос шака.

— Как это мертвый, он вчера вечером в порядке был, — вскочил я.

Подбежав к скале, я Валлина под ней не увидел.

— Где он?

— Вон там, под деревом, — указал шак на ствол, видневшийся из-за валуна.

Я побежал за Первым. Валлин стоял на коленях с петлей на шее возле небольшого дерева, и его труп уже остыл. Сканирование никаких признаков жизни в его теле не обнаружило. Рядом с покойником лежал портрет его невесты.

«Ну что, добился своего? — раздался в голове голос совести. — Парень сам удавился, и ты теперь можешь со спокойной совестью забрать его документы и приехать в Шателье под его именем».

«Пошел к черту, я не хотел его смерти!»

«Так уж и не хотел? А планы строил, как же: и рожа обгоревшая, и по росту подходит. В Шателье его никто не знает, и кузница на халяву достанется. Документы также в наличии».

«Он меня тоже убить подряжался!»

«Так ведь не убил же. Торвин тебя как убийцу Риса представил, так что парень в своем праве был», — продолжил издеваться голос.

«Слушай, ты достал меня! Да, я думал об этом! Да, я строил планы, но никогда бы так не поступил, и ты это хорошо знаешь! Мало ли какое дерьмо у меня в голове плавает. Ты прекрасно знаешь, что я бы довез Валлина до Шателье и помог ему, чем смог. Я не виноват, что он принял решение уйти из жизни. Каждый решает сам, жить ему или умирать, это законное право человека. И мне плевать на твое мнение».

Голос в голове замолчал и вроде оставил меня в покое. Валлина нужно было похоронить, и эту неприятную миссию я поручил шаку.

— Первый, раздень и похорони его.

«Снова мародерствуешь?» — кольнуло иглой раскаяние.

«Да, мародерствую! И ты мне, кстати, подсказал план действий. Я должен приехать в Шателье в одежде Валлина, с его документами и отправить письмо Торвину, что Ингар погиб, а Викану и Колина я не нашел!»

— Первый, зароешь покойника, постирай его одежду — я в ней поеду.

К обеду шак похоронил Валлина, и я воткнул в холмик на могиле самодельный крест. Почему я это сделал, не знаю, на Геоне верили совсем в других богов, но оставлять могилу без памятного знака я не стал. Парень и так нахлебался в своей жизни по самое горло, и зарыть его как собаку было несправедливо.

Дождавшись, пока Первый поест, я подозвал его, и мы занялись документами Валлина.

— Что здесь написано, можешь прочитать?

— Да хозяин. Это именная грамота. Здесь написано, — начал читать Первый, —