Дневники няни - Маклохлин Эмма - Страница 61

— А вот и вы. Я уже думала, что ошиблась адресом, — говорит она вместо приветствия, развязывая шарф и осторожно маневрируя к двери, чтобы ненароком не коснуться сырых заплесневелых стен.

— Мама…

Мистер N. застывает с таким видом, словно стал жертвой электрошокера. Впрочем, он довольно быстро приходит в себя и направляется к родительнице, чтобы механически клюнуть ее в щеку.

— Что ты здесь делаешь?

Ничего не скажешь, радостная встреча! Сразу видно любящего сына! Твоя очаровательная жена позвонила мне вчера и пригласила насладиться жизнью в лагере для беженцев, за который вы, вероятно, заплатили целое состояние, — презрительно фыркает она, оглядывая облупившуюся краску. — Впрочем, не понимаю, почему я не могла приехать завтра. Едва успела на рейс девять тридцать. Пыталась позвонить с парома, но линия была занята, и, как бы ни было забавно подождать под дождем и съесть то изделие из поджаренного хлеба, которое предлагают пассажирам на вашей прелестной станции, я решила взять такси.

Я стою чуть поодаль треугольника, рассматривая гранд-даму и фактическую главу этого семейства. Я встречала женщин, подобных Элизабет N., только однажды, когда бабушка потащила меня на встречу выпускниц Вассара 1962 года. Настоящая Бостонская Браминка, смесь Кэтрин Хепберн и Оскара Ворчуна[74].

— Элизабет! Добро пожаловать!

Миссис N. выдвигается вперед, чтобы подарить свекрови сдержанный поцелуй.

— Можно взять ваше пальто?

Звоните в профсоюз — миссис N. предложила принять у кого-то пальто!

Элизабет выскальзывает из бежевого пальто военного покроя, оставшись в синем в белый горошек платье с юбкой в складку.

Миссис N. сообщает мистеру N., который все еще выглядит несколько ошарашенным:

— Ты вечно жаловался, что недостаточно времени проводишь с матерью, вот я и решила устроить тебе небольшой сюрприз.

— Я сказал: привет, бабушка! — нетерпеливо повторяет Грейер.

Она слегка сгибает колени, упираясь кулаками в бедра.

— Ну просто копия своего папы! А теперь беги!

И тут, выпрямляясь, замечает меня.

— Кто это? И что это?

— Элизабет, это Нэнни. Она присматривает за Грейером.

Я перехватываю щенка левой рукой и протягиваю ей правую.

— Очень мило.

Проигнорировав мой жест, она вынимает из сумочки пачку сигарет.

— Это собачка Грейера! — жизнерадостно объявляет миссис N.

— Я ее ненавижу, — ноет Грейер с дивана.

— Хочешь коктейль, мама?

— Скотч и сода, дорогой. Спасибо.

— О, по-моему, у нас только водка, Элизабет, — вставляет миссис N.

— Пошли… простите, как вас зовут? — спрашивает меня Элизабет.

— Нэн.

— Я сам могу съездить, мама.

— Я только что провела три часа под проливным дождем, чтобы увидеться с сыном. Со своим сыном, которого, судя по физиономии, в любую минуту может хватить инфаркт.

Она бесцеремонно похлопывает его по брюшку и повторяет:

— Пошли Нэн,

— Но, мама, страховка не покрывает… Она поворачивается ко мне:

— Нэн, вы водите машину?

— Да.

— И носите при себе водительские права?

— Да.

— Сынок, дай ей ключи. Нам нужно что-то еще? — спрашивает она миссис N.

— Нет, по-моему, у нас есть все, Элизабет.

— Завтра приезжают Кларки и Хейвмейеры, а зная тебя, дорогая, с уверенностью могу сказать, что холодильник набит кроличьей едой. Нэн, идемте со мной на кухню. Составим список.

Не выпуская клетки, я послушно следую за ней на кухню цвета незрелого авокадо, паркую клетку у стола и осторожно сажаю щенка на коврик. Стоит задвинуть засов, и тявканье возобновляется.

Элизабет открывает шкафчики. А я тем временем вырываю из блокнота листок.

— Не дом, а какая-то выгребная яма, — бормочет она про себя. — О'кей. Слушаете? Скотч, джин, тоник, томатный сок, табаско, вустерширский соус, лимоны, лаймы.

Она открывает холодильник и брезгливо морщится:

— Что это еще за соевое молоко? Черт возьми! Или у соевых бобов вымя выросло? Да, я ничего не пропустила? Крекеры «Каррз» и еще бри. Может, вы что-нибудь добавите?

— Э-э… соленые орешки, крендельки и картофельные чипсы?

— Превосходно.

Бабушка учила меня, что, когда развлекаешь важных шишек, главное — насыпать в крошечные серебряные чашечки всего понемногу, и тогда даже «Принглз» неожиданно приобретают класс!

— Сынок, ты не можешь отнести в гараж чертова пса? От его скулежа у меня мигрень начинается! — кричит она.

— Иду, мама.

Миссис и мистер N. входят на кухню.

— Совершенно с вами согласна, Элизабет. Нэнни, помогите мистеру N. отнести клетку в гараж, — наставляет она.

Я берусь за передний конец ящика и, пока мы тащим щенка в неотапливаемый гараж, пытаюсь издавать ободряющие звуки. Карие глаза умоляюще смотрят на меня. Тонкие лапки разъезжаются во все стороны.

— Молодец, молодец, хорошая девочка, — шепчу я.

Мистер N. смотрит на меня так, словно не совсем понимает, к кому я обращаюсь. Миссис N. спускается за нами по шатким деревянным ступенькам, едва мы успели поставить ящик на сырой цементный пол.

— Нэнни, я принесла ключи, — сообщает она, позванивая связкой и с некоторым пренебрежением взирая на клетку. — Вы уже устроили щенка? Думаю, здесь ему будет гораздо лучше…

Мистер N., не дав ей договорить, хватает ее за локоть и тащит в угол, к бойлеру.

— Как ты посмела пригласить ее без моего ведома? — рычит он сквозь зубы.

Так и не получив ключей, я присаживаюсь на корточки, чтобы поправить подстилку щенка, стараясь при этом сделаться как можно более незаметной.

— Но, милый, говорю же. Это сюрприз. Я всего лишь пыталась…

— Я прекрасно понимаю, чего именно ты добивалась. Что ж, надеюсь, теперь ты счастлива.

Он круто разворачивается и устремляется в кухню. Миссис N. продолжает стоять в углу, спиной ко мне, лицом к ржавым мусорным бакам.

— О, я счастлива.

Она поднимает руки и старательно разглаживает лоб.

— Счастлива. Настоящее долбаное счастье, — тихо повторяет она в темноту.

И, чуть спотыкаясь, идет мимо меня к кухонной лестнице. Забытые ключи по-прежнему сжаты в руке.

— Э… миссис N., — лепечу я, вставая.

Миссис N. уже успела добраться до обшарпанной двери. И теперь оборачивается, поджав губы.

— Что?

— Э…Э, ключи.

— Да, точно.

Она швыряет мне ключи и исчезает за кухонной дверью, чтобы воссоединиться с семьей.

Глава 11

УДАР И ВИЗГ

Впав наконец в беспамятство, я через секунду просыпаюсь под тихие всхлипы. Вскакиваю с постели и ложусь рядом с мечущимся Грейером. Похоже, бедняга снова сражается с чудовищами, лишившими нас сна.

— Шшшш… Шшшш…

Я пытаюсь обнять его, но не раньше, чем беспомощно болтающийся кулачок попадает мне прямо в глаз.

— О черт!

Я сажусь.

— Буду крайне благодарна, если вы не станете употреблять при Грейере подобные выражения.

Я оглядываюсь. В двери маячит силуэт миссис N. в ночной сорочке с рукавами-фонариками.

— Ну? — спрашивает она, не пытаясь подойти ближе.

— По-моему, у него кошмар.

— Вы так думаете? Не важно, постарайтесь его успокоить. У мистера N. сегодня теннисный турнир.

Она исчезает в коридоре, оставляя нас наедине.

— Тише, Гров, я с тобой, — шепчу я, гладя его спинку. Он трясется, уткнувшись носом мне в шею.

— Нет, ты тоже уйдешь.

И принимается рыдать у меня на плече.

— Гров, я здесь. Я никуда не денусь.

Он слегка отстраняется, приподнимается на локте, прижимает пальчики к моей щеке, поворачивает к себе мое лицо и долго смотрит в глаза при тусклом свете ночника-Гровера. Я не отвожу взгляда, пораженная сковавшим его напряжением. Он будто пытается запечатлеть меня в памяти. Немного погодя он снова ложится. Его тельце постепенно расслабляется, пока я прижимаю его к себе и прогоняю монстров тихими заклинаниями.