Империя звёзд - Бэрд Элисон - Страница 22

Эйлии было жутко одиноко. Отец остался в Мирамаре, друзья уехали в Пустоши. Только By и Лира поехали сюда с нею.

Она стояла и смотрела, как меняется свет от золотого к розовому на восточных стенах башен и склонах гор, когда у нее за спиной раздался чей-то голос, и Эйлия слегка вздрогнула.

— Драконы — повелители Ветра и Волны, — произнесла благородная дама Синдра тихим голосом. Она стояла в нескольких шагах за спиной девушки, тоже глядя на врата. — Но они же — повелители Эфира. Самые древние существа во всем Творении после самих древних. Сказано, что они витают над жилищами богов в Небесах и парят над течениями магии, что невидимо струятся сквозь нашу физическую плоскость. Никто не смеет войти в царство Эфира без их согласия, и в умах их содержится вся мудрость веков, коей они могут одарить лишь тех смертных, которых сочтут того достойными. Немногие немереи были удостоены чести быть учениками лоанана. Но уже много столетий ни один арайниец не лицезрел ни одного лоанана. Сейчас драконов здесь нет. Хотя никто не знает, где может оказаться дракон.

Эйлия вздрогнула, вспомнив страшное превращение Мандрагора. Синдра посмотрела на нее внимательно.

— Мне говорили, что ваше высочество и ваши спутники видели драконов.

— Да. И надеюсь еще когда-нибудь увидеть. — Эйлия вспомнила золотого дракона, который ее спас. — Но тогда я думала, что они — всего лишь животные. Скажите мне, Волхв, из этих врат магия ушла навеки? Я слышала, что немереи не могут их открыть.

Синдра повернулась к башенке.

— Ах эти Врата Земли и Неба! В самих этих статуях магии нет: они то, чем кажутся, — просто резной камень. Врата служат знаком, указывают наличие трещины, которая ведет из этого мира на какую-то дорогу Эфира. Лоананы — стражи и главные пользователи таких троп, и потому многие называют их путями драконов, но большинство из них сделаны древними. Они состоят из квинтэссенции и работают на магии, а ведут они через Эфир, подобно сети дорог на любом из других миров прежней Империи. Но арайнийские врата закрыты лоананами давным-давно, и меранские тоже, и никогда люди из наших миров не войдут снова в плоскость Эфира.

— Но почему? — спросила Эйлия.

— Мне неизвестно. Несомненно, у лоананов были причины, достаточно веские для них. — Но Эйлия уловила возбужденный блеск серых глаз отвернувшейся Синдры. — Здесь холодно, ваше высочество, вам следует отправиться к себе в комнату. Вон ваша горничная вас ищет.

Эйлия последовала за Синдрой обратно к главному входу, где их ждала графиня Лира. Длинный каменный коридор был весь покрыт резьбой и фресками на сюжеты элейских преданий: крылатые создания, герои в колесницах, запряженных крылатыми конями или херувимами. Много было стилизованных изображений драконов — влетающих и вылетающих из нарисованных туч, держащих на чешуйчатых спинах воздушные дворцы, плывущих по морям с пенными гребнями. Из их тел исходили волнистые линии — может быть, стрелы молний или лучи магической силы. Синдра остановилась и рукой показала на фрески с изображением ангелоподобных фигур в величественном зале:

— А вот это — древние при небесном дворе. Рядом с троном Эларайнии стоит ее дочь Элмирия: она готовится к сошествию в мир смертных. — Одеяние крылатой фигуры было белоснежный, длинным, развевающимся, а в волосах — звезды, подобно лепесткам цветов, под ногами — лунный серп. — Она предсказала свое пришествие немерейскому мистику Зартору три тысячи лет назад. И предсказала, что бросит вызов аватаре Валдура.

Синдра показала на другую фреску, где та же фигура билась с огромным драконом.

Лира бросила на немерейку острый взгляд.

— Принцесса Элмирия присутствует здесь, — перебила она, — почему же вы говорите о ней в третьем лице?

Синдра склонила голову.

— О, непростительная глупость с моей стороны. Мне до сих пор странно, что та, о ком говорят самые древние письмена, ходит по земле в образе человека. Конечно же, ваше высочество, вы помните точные слова, которые говорили Зартору.

Эйлия, ничего такого не помня, сделала смущенный жест, боясь, что Синдра ждет от нее повторения этих слов. Это какое-то испытание?

— И теперь, когда вы явились во плоти, ваше высочество, — сказала Синдра, — окончательная победа над врагами в ваших руках, как написано. Ваша сила, не наша, спасет миры.

Эйлии снова стало неуютно. Ей послышался какой-то невысказанный вопрос в этих словах, даже вызов, быть может. И трудно было смотреть в агатово-серые глаза элейки.

— Простите, — сказала она, сворачивая в боковой коридор, — мне нужно идти. Я кое-что вспомнила…

— Ваше высочество! — окликнула ее Лира. — Разве вы не пойдете к себе?

— Одну секунду, графиня. Мне бы хотелось увидеть одну вещь сейчас, когда село солнце.

Эйлия быстро направилась к обсерватории по прохладному камню коридора. Под просторным куполом больше никого не было, и она села перед огромным телескопом с золотой облицовкой. Она уже много раз смотрела в него с тех пор, как приехала, разглядывая звезды и планеты, но чаще всего направляла этот дальновидящий огромный глаз в сторону Меры. Глядя на синие моря и знакомые континенты первой своей родины, она мучительно гадала, что там происходит. Где теперь ее приемная семья, беспокоятся ли о ней — или уже сочли ее погибшей?

Глядя сейчас в окуляр, она заметила, что телескопом недавно пользовались: объектив смотрел на тройку звезд в созвездии Дракона. Она уставилась на три светлые круглые точки, сверкающие на темно-синем поле, и попыталась себе представить их как могучие солнца, пылающие в небесах своих планет. Этот мир и Мера были лишь самыми мелкими королевствами. За пределами неба лежала огромная вселенная света и тьмы, огня и пустоты — Империя Звезд. Когда-то люди по-настоящему летали к этим чужим землям, ходили по ним, видели их чудеса…

Тихий звук шагов заставил ее оторваться от телескопа глазами и от небес мыслями. Рядом стоял мастер By, глядя на нее.

— На что вы смотрите, ваше высочество?

— Мастер By, — сказала она, поднимаясь и поворачиваясь к нему, — можете ли вы рассказать мне о звездах и планетах и про Империю, которая, как вы говорите, их объединяла?

— О Талмиреннии — Небесной Империи? Да, ваше высочество. Я собирался какое-то время вашего обучения посвятить космологии. Так что именно вы хотите знать?

— Все, — просто ответила она.

— Все? Гм! Это серьезное заявление, когда речь идет о космосе.

Он сделал какое-то движение рукой, и вдруг исчез круглый зал обсерватории — Эйлия и мастер By парили в звездном небе. Быстро глянув под ноги, Эйлия не увидела земли. Ока знала, что это всего лишь наведенный мысленно образ, но иллюзия была полной.

— Оглянитесь, — велел наставник, слегка улыбаясь.

Она оглянулась — и ахнула. Точка наблюдения была поднята на много лиг над планетой. Вдалеке виднелся синий шар, испещренный узорами облаков — длинными лошадиными хвостами перистых облаков, предвещающих дождь, совсем не так выглядящих сверху, как снизу. И всего в нескольких лигах оказалась арка небес. Отсюда видно было, что она все-таки не сплошная, но состоит из многих слоев ледяных обломков, лежащих в плоскости экватора. Обломки всех размеров — от величественных бело-синих гор размером с Халмирион и до мелких градинок — висели в невесомости над планетой, будто волшебством помещенные сюда. Солнце палило, не ослабленное завесой облаков или воздуха, и лучи его сверкали на ледяных поверхностях, когда ледяные горы поворачивались и кувыркались на лету. Это и было причиной алмазного блеска, который так часто она видела над аркой… и тут, хотя окружающая действительность не изменилась, но изменилась точка наблюдения: Эйлия вдруг поняла, что она смотрит не на мир, над которым воздвигли арку, а на планету, окруженную кольцом. В великой внешней Ночи Мирия смотрелась светло-синим полушарием, но виден был и пепельный блеск ее темной стороны при свете звезд, мшистые побеги растительности в нимбе солнечного света. Никогда больше Эйлия не будет думать о Мирии как о луне. Это полноправная, хоть и маленькая, планета.