Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 34

Они стояли у входа, пока глаза привыкали к полумраку внутри. Вдруг там засветились два маленьких огонька. Волк зарычал, а Эйла ощутила запах, который взбудоражил ее.

— Не входи, Джондалар! Волк! На место! — крикнула она, подавая сигнал и рукой.

— В чем дело, Эйла?

— А ты не чувствуешь запаха? Внутри какой-то зверь, от которого сильно пахнет… Наверное, барсук. Если его тронуть, то он напустит такую вонь. Тогда уж нам не жить здесь, да и люди, которые живут здесь, еще долго будут избавляться от этого запаха. Если ты опустишь шкуру, может быть, он сам выберется оттуда. Они норные животные и не любят свет, даже если и охотятся днем.

Волк издал низкий звук, и было ясно, что он готов ворваться внутрь и напасть на это очаровательное животное. Подобно всем животным из семейства ласок, барсук выпускает на нападающего мощную едкую струю из анальной железы. И Эйле совсем не хотелось, чтобы от Волка несло этим сильным мускусным запахом, — кто знает, сколько дней придется потом его сторониться. Если барсук не выскочит из жилища сам, то придется применить более крутые меры для выдворения животного.

Барсук мало что видел своими маленькими близорукими глазками, но на свет у входа смотрел внимательно. Когда стало ясно, что барсук выходить не собирается, Эйла сняла с головы пращу и достала из сумки камни. Вложив камень, она прицелилась в светящиеся огоньки и, искусно уловив момент, послала камень в цель. Послышался глухой удар, и огоньки пропали.

— Ты попала в него, Эйла!

Они подождали немного и, убедившись, что внутри все тихо, вошли. Довольно большое — три фута длиной — животное лежало на земле с кровавой раной во лбу. Ужаснее было другое. Видимо, животное провело в жилище какое-то время и активно исследовало все вокруг. Помещение напоминало бойню. Твердо утрамбованный пол был изрыт, из хранилищ было вытащено все, вплоть до ненужных обрезков мяса. Плетеные циновки и корзины были истерзаны в клочья. Меха и шкуры на постелях изжеваны и порваны, везде разбросаны перья, шерсть и травы. Даже в плотной стене была дыра: барсук прогрыз себе выход.

— Только посмотри! Мне было бы просто противно, вернувшись сюда, увидеть все это.

— Всегда опасно оставлять жилище без охраны. Великая Мать не защищает жилища от других Ее созданий. Ее дети должны напрямую общаться с животными, их духом. Может быть, мы слегка наведем здесь порядок, хотя, конечно, ущерба нам не восполнить.

— Я хочу снять шкуру с этого барсука и оставить ее, чтобы живущие здесь знали, из-за кого это все. Да и в любом случае шкура им пригодится, — сказала Эйла, за хвост вынося животное из дома.

При свете дня она увидела седую спину, более темный живот, черно-белую полосатую морду и убедилась, что это действительно был барсук. Ножом она сделала разрез на горле и выпустила кровь. Затем вернулась в жилище, но прежде взглянула на другие постройки и попыталась представить их обитателей, почувствовав глубокое сожаление, что их нет. Было как-то одиноко без других людей. И она ощутила глубокую благодарность к Джондалару и на какой-то миг опять с ошеломляющей силой ощутила прилив любви к нему.

Она потрогала амулет на груди и подумала о своем тотеме. Она уже давно не вспоминала о Духе Льва, который так сильно когда-то охранял ее. Мамут тоже говорил, что ее тотем всегда будет с ней. Джондалар, когда говорил о Духе Мира, имел в виду Великую Земную Мать, и сейчас она тоже чаще думала о Ней, особенно после обучения у Мамута.

Используя старинный священный язык знаков, применяемый для общения с миром духов и с племенами, говорившими на другом языке, Эйла закрыла глаза и обратилась всей душой к своему тотему.

«Великий Дух Львиного стойбища, — прожестикулировала она, — эта женщина благодарна за оказанное ей доверие, благодарна, что ее выбрал Лев. Мог-ур всегда говорил этой женщине, что с могущественным духом трудно ужиться, но дело того стоит. Мог-ур был прав. Хотя общение и было трудным, но результат перевешивал трудности. Она благодарит не столько за результаты, сколько за путь к знанию и пониманию. Эта женщина благодарит за мужчину, к которому привел ее Дух тотема, сейчас он ведет эту женщину в его дом. Мужчина не понимает до конца, что был избран Духом Львиного стойбища, но женщина благодарит, что избрали именно его».

Уже собираясь открыть глаза, она вдруг подумала о другом.

«Великий Дух Львиного стойбища, — продолжала она. — Мог-ур говорил этой женщине: духи тотема хотят иметь дом, место, куда можно вернуться, где их приветствуют и хотят оставить. Эта дорога кончится, и у женщины будет новый дом, но народ мужчины не знает ее тотема. Они должны узнать и оценить Дух Пещерного Льва. Эта женщина просит, чтобы Великому Духу Пещерного Льва были рады везде и всегда, чтобы для него нашлось место там, где радушно примут женщину».

Когда Эйла открыла глаза, то увидела, что на нее смотрит Джондалар.

— Ты… кажется, занята? Я не хотел помешать тебе…

— Я думала о моем тотеме, о моем Пещерном Льве… и о твоем доме. Надеюсь, что там ему будет хорошо.

— Духам животных всегда хорошо рядом с Дони. Великая Земная Мать дала им жизнь. Так говорят легенды.

— Легенды? Рассказы о том, что было давно?

— Ты можешь называть их рассказами, но рассказываются они определенным образом.

— В Клане тоже были легенды. Мне нравилось, когда Дорв рассказывал их. Мог-ур назвал моего сына в честь одного из героев легенд, в честь Дарка.

На мгновение Джондалар усомнился в том, что у этих плоскоголовых из Клана могли быть легенды. Ему было трудно преодолеть представления, усвоенные с детства, но он уже понимал, что с Кланом все гораздо сложнее, чем можно было подумать. Почему бы им тоже не иметь легенд?

— Ты знаешь какую-нибудь легенду о Земной Матери?

— Да, вроде бы помню отрывок. Их сказывают так, чтобы было легче запомнить. Только специально обученные Зеландонии знают их все.

На секунду он замолчал, затем начал петь:

— Как прекрасно! — улыбнулась Эйла. — Эта история полна чувства и прекрасных звуков, она немного похожа на песни у Мамутои. Очень легко запоминается.

— Она часто исполняется. Мелодии бывают разные, но слова почти всегда одни и те же.

— А ты еще знаешь?

— Немного. Я слышал всю легенду и помню ее смысл. Стихи длинные, и многое нужно заучивать. В первой части рассказывается, как Дони сотворила солнце Бали: «Радостный смех звонок, у Матери есть солнце-ребенок». Затем рассказывается, как Она теряет его и снова остается одна. Ее возлюбленным становится месяц Луми, но его тоже Она создала. Затем Она сотворила животных и дала душу мужчине и женщине и вообще всем земным созданиям.

Волк рявкнул, но как-то по-щенячьи: он был доволен, что нашел чем заняться. Люди посмотрели на него и поняли, чему он радуется. На зеленом берегу, в лесочке, мелькало небольшое стадо зубров. Дикие животные были огромными, с массивными рогами и клочковатой темно-рыжей шерстью, настолько темной, что ее цвет казался почти черным. Но в стаде было два зубра с большими белыми пятнами на морде и груди.

Эйла и Джондалар, едва взглянув друг на друга, кликнули лошадей. Быстро отнеся груз в жилище, взяв копьеметалку и дротики, они вскочили на лошадей и направились к реке. По мере приближения Джондалар прикидывал, как лучше подобраться к пасущемуся стаду. Эйла последовала за ним. Она знала повадки хищников — таких, как рысь или пещерная гиена, когда-то вместе с ней жил лев, а сейчас вот Волк, — но травоядные жвачные, на которых обычно охотились, ей были малознакомы. Хотя у нее был собственный способ охоты на них, но Джондалар вырос среди охотников и обладал большим опытом.