Жажда войны (СИ) - Лик Анастасия Владимировна - Страница 34

   - Кастор, как вы сами понимаете, Евпатора я не знаю лично, и поручиться за него перед мужем не могу, - начала говорить Лина. - Единственное, что я могу вам пообещать, это то, что предложу Максимилиану кандидатуру вашего сына на место правителя Византия.

   - Этого вполне достаточно, - удовлетворённо кивнул царь Фракии. - И Лина, напомните мне имя той наложницы, о которой ты говорила, Дора кажется?

   - Да, её имя Дора, - рассмеялась она такой быстрой смене темы. - Но это на мой вкус, и если вы предпочитаете тихих и молчаливых, то она вам не подойдёт.

   - Нет, молчаливые мне без надобности, - плотоядно улыбнулся Кастор.

   - Хорошо, - усмехнулась Лина этому странному диалогу. - Если я вам больше не нужна, позвольте мне удалиться.

   - Дорогая Лина, я бы конечно хотел чтобы ты осталась, но боюсь это невозможно, - произнёс Кастор, а Лина смущённо улыбнулась, услышав этот странный и двусмысленный комплимент.

   - Наложниц вам позвать? Двоих, троих?

   - Двоих достаточно, - благодарно кивнул Кастор, и Лина поспешила покинуть комнату.

   Через полчаса Лина входила в спальню к Максимилиану. Тихо закрыв за собой дверь, стараясь не разбудить мужа, она быстро разделась и легла рядом.

   - Наконец-то, - сонно прошептал он и прижал к себе прохладное тело жены. - О чём вы говорили?

   - Завтра расскажу, спи мой полководец.

   Лина поцеловала обнимающую её руку и закрыла глаза.

   На следующий день

   Солнце ещё не взошло, воздух был пока прохладен и влажен, но Максимилиан уже не спал и с нетерпением смотрел на жену. Она мерно и глубоко дышала, а длинные локоны жидким золотом рассыпались по подушке. Её сон был сладок, и прерывать его не хотелось. Но полководца очень волновало, о чём могли говорить Кастор с Линой, и почему такие секреты вокруг этого. Полководцу это совсем не нравилось. Хотя то, что Лисимах признал свою ошибку, было хорошим знаком, вопрос только в том, сделал он это по своей воле или под давлением Кастора.

   Максимилиан глубоко вздохнул и, всё же решив жену не будить, лёг рядом. Лина сладко потянулась во сне и прижалась к мужу.

   - Ты уже проснулся? - тихо прошептала она, не открывая глаз.

   - Да, не спится. Я думаю о твоём разговоре с Кастором.

   - Разговоре? А.. да. Он хочет... как его там... второго сына зовут, забыла, - сонно произнесла Лина и сморщила свой изящный носик, так и не открывая глаз.

   - Евпатор.

   - Ага, Евпатор. Кастор хочет видеть его правителем Византия. Говорит, Тиберий умрёт скоро, а этот, сын его... ой Максим, я ещё сплю, и голова не соображает совсем... ну ты понял, что я имею в виду, - тихо сказала она и уткнулась носом ему в плечо.

   Византий отдать фракийцу? Максимилиан посмотрел на жену, но она уже уснула и глубокое горячее дыхание, щекочущее мужскую руку, подтверждало это.

   Ему были ясны мысли Кастора, разумеется, если бы он сам обратился к нему с этим предложением, то скорей всего получил отказ. И не потому, что Максимилиан поддерживал Тиберия и его сына, нет, Грациан ему совсем не нравился. И когда Лина, во время пребывания в Византии, предложила убить его, он очень долго и серьёзно думал над её предложением. Но убивать, чтобы посадить на его место своего человека, было подлым. Но по всей видимости, Кастор так не считает.

   На самом деле, Евпатор Максимилиану нравился гораздо больше чем Лисимах. Хотя он и приходился младшим сыном, но у него был жёсткий характер, сильная воля. Удивительно деятельный человек и Византий под его правлением, действительно, может вырасти. Но он был фракийцем... Конечно, уже как год Фракия вошла в состав Греции и практически все племена на этой земле признали Максимилиана как своего царя, а Кастора правителя Фракийских земель. Но этот договор всё ещё хрупок, слишком мало времени прошло, чтобы можно было бы верить Кастору на столько, чтобы отдать ему Византий. Но, надо отдать должное Кастору, он ни разу, ни словом, ни действием не дал повода усомниться в его верности. Он понимает, что одному ему не справиться с многочисленными и весьма воинственными племенами и с радостью поделился своим бременем с греческим царём.

   Нужно поговорить с Евпатором. Без него принимать подобное решение было неразумным. Максимилиан желал видеть его глаза и услышать, что он скажет.

   За своими мыслями он не заметил, как взошло солнце и осветило своим мягкими ласковыми лучами комнату. Тёплые золотистые лучи уже добралось до кровати и Лина морщилась, недовольная слишком ярким светом, мешающим ей спать.

   Максимилиан аккуратно поднялся с кровати, старясь не разбудить жену. Она была прекрасна, его Лина. Жена... кто бы мог подумать, что он женится по любви. Кто бы мог подумать, что он полюбит. Интересно, какой была бы жизнь без неё...

   Только познакомившись с Линой, полководец понял, что терзало его всю жизнь, почему ни одна наложница не могла удовлетворить его желания, он ждал её. Лину.

   Максимилиан постарался выбросить из головы не к месту возникшие мысли, нужно было успеть ещё поговорить с советниками перед военным советом.

   Спустя двадцать дней

   - Локоть подними! Выше! - толкнула Лина непутёвого солдата, уже и забыв, как это тяжело с новыми учениками. К тем солдатам она уже привыкла, да и они к жене царя тоже. А эти... какие то трусливые, нерешительные, неумелые. Хотя, Лина, конечно, понимала их. Предыдущая группа была такой же, когда начинала своё обучение, но каждый раз, во время занятий, она хотела придушить их. И не за то, что они чего-то не умели или не понимали, нет, за то, что они боялись.

   Сейчас, пока Максимилиан с Валерием и фракийцами всё время проводили на бесконечных военных советах, она решила более плотно заняться тренировками с солдатами, и каждый день, по пять часов они занимались на площадке перед дворцом. А всё оставшееся время проводила с Алкменой и детьми. Фотина и Деметрий очень сдружились, и весь день играли вместе, а Деметрий как настоящий мужчина, перетаскал в комнату маленькой девочки все свои игрушки. Хотел ещё коня привести, но Лина не разрешила.

   - Привет, - раздался голос за спиной. Лина обернулась и нахмурилась, увидев перед собой незнакомого мужчину. По одежде похож на фракийца, такая же белая туника с ромбовидным красным орнаментом как у Кастора и Лисимаха. Высокий, можно сказать что худой, но с широкой грудью и сильными руками, и какое-то знакомое лицо. Пригляделась, нет, она его не знала, это совершенно точно.

   - Привет, - недоверчиво сказала Лина.

   - Посмотреть можно? - широко улыбнулся он.

   - А ты кто такой?

   - Я? Я Евпатор.

   - Аааа, - улыбнулась она неожиданному гостью, - младший сын Кастора.

   - Он самый, - хмыкнул он. - Ну так посмотреть можно?

   - Смотри, мне не жалко, - пожала она плечами и повернулась к своим ученикам, которые нерешительно замерли, наблюдая за знакомством. - Так, а чего остановились? Продолжаем!

   Лина ходила между солдатами и пыталась рассмотреть Евпатора уже более внимательно. После разговора с Максимилианом о Византии, они больше не возвращались к этой теме, и, судя по тому, что этот мужчина здесь, полководец принял какое-то решение.

   Он стоял, скрестив руки на груди, и очень внимательно наблюдал за тренировкой.

   - Они устали, - вдруг подал голос Евпатор спустя полчаса.

   - И что? - повернулась к нему Лина.

   - Они устали и не понимают, что ты им говоришь. Сколько вы уже тренируетесь?

   - А мне не нужно чтобы они понимали, эти движения должны уйти в разряд рефлексов. Чтобы рука сама знала, что нужно делать. И, дорогой мой Евпатор, четыре часа это не много. Когда я училась, тренировалась по восемь.

   - Но это простые солдаты... - сказал он и как-то странно посмотрел на учеников.

   - Пока простые. Евпатор, ты пришёл мешать мне? - уже недовольно спросила Лина.