Боль милосердия (СИ) - "Фриза" - Страница 16

Подруга посмотрела на меня так затравленно, что я чуть не потеряла сознание. В глубине голубых глаз мелькнула боль и тут же пропала, когда на той стороне телефона раздался незнакомый голос.

— Я… я… — Катя взяла трубку обеими руками и начала изъясняться заплетающимся языком. — Она здесь… В селе… в доме… тут…Я говорю тебе, что она… Дай мне… Сначала дай мне! Потом… обещай мне…

Меня охватила самая настоящая паника. Я отпихнула соседку на диван и выхватила трубку. Сердце пропустило один удар. Меня заколотило от страха. Екатерина наркоманка. Моя Катька, соседка моя… на игле. Как… Как, чёрт возьми?!

— Кто вы? — спросила, нервно вытирая пот со лба. — Какого чёрта творится?!

У меня подкашивались ноги, но я старалась не показать слабину в голосе. На той стороне долго молчали, чем только ухудшали моё психическое состояние. Я была готова к тому, чтобы выскочить с подругой из дома и словить первую попутку. Если это были нарики из Любинского, я могла разобраться с ними в два счета, созвав старых знакомых, но про подобные элементы в городе я не знала. Да и наверняка за ними стояли какие-нибудь люди с пистолетами, угрожать которым было недальновидно.

Господи, что если Катька влипла во что-то крупное?

— Если ещё раз продадите ей эту хрень… я вас из-под земли достану и кастрирую.

На той стороне раздался скрип, хлопок и сдавленный утробный смешок, от которого меня буквально кинуло в дрожь.

— Вот я и услышал тебя, ненаглядная. Оставайся в доме, если шкура дорога. Скоро буду.

Короткие гудки.

— Чёрт!

Не помню, когда в жизни собиралась так быстро. За десять минут из квартиры были изъяты все упоминания о нашей с Катькой дислокации. Документы, фото и ценности я положила в сумку, её телефон выкинула в грязь. Сердце колотилось как бешеное, а все коробки из-под медикаментов в шкафу были, как на зло, пусты.

— Вы куда? — крикнули съемщики.

— Закройтесь и не выходите! Скоро приедет мужик, который довёл её до такого состояния, ничего ему не говорите, ради вашего же блага!

Надев пиджак, я последний раз взглянула на дом в котором выросла и, схватив Катьку за руку, поволокла прочь из посёлка. Мы никогда сюда не вернемся. Только через мой труп. Кто был ни был этот урод из системы, вероятнее всего он волочился из центра. Мы бы наверняка столкнулись с ним, попытавшись выйти на автобусную остановку, поэтому вариант "короткой дороги" удалился сразу. Я повела нас на объездную трассу за поселком.

Дальнобойщик Володя не потребовал денег, сразу завалив нас смешными, на его взгляд, историями из жизни. Прижимая трясущуюся Катьку к себе, я молилась, чтобы все было хорошо, параллельно изображая активного слушателя.

В сумерках мужик высадил нас у Исилькуля, небольшого городка на западе от Омска. Население здесь в три раза превышало любинское, поэтому мы без труда вышли в центр и нашли такси. Катька слегка успокоилась и заснула, я же была готова выдергивать на себе волосы от переизбытка нервов.

— Вам куда?

— К музыкальному. И заезжай с Ленинского округа, не по любинской трассе. Заплачу.

Мужик выдался сговорчивым. В городе мы оказались к пяти утра.

— Будете выходить?

— Д-да.

Кое-как растолкав подругу, мы вывалились на воздух. Перед моей пятиэтажкой не наблюдалось никакой подозрительной активности. Да и с чего бы? Вряд ли этот наркобарон знал с кем разговаривал, а съемщики понятия не имели, где я поселилась в Омске. Здесь мы были в безопасности.

Оказавшись в квартире, я закрыла нас на все замки и отправила подругу в ванную. Через полчаса ожидания оказалось, что соседка со своей заторможенностью только и делала, что роняла мыло. Я отмыла подругу и закутав в халат, отвела на тахту. Распарившаяся и чистая Катька, наконец, проявила признаки жизни и начала оглядываться:

— Ты тут живешь?

— Да, — кивнула. — Теперь и ты тут будешь жить. Не о чем не волнуйся. Хочешь есть?

— Да!

Довольно улыбнувшись, я пошла готовить нам завтрак. Глаза слипались, но я по-прежнему сильно нервничала и все равно заснуть бы не смогла. Имело смысл перебить сон большой кружкой крепкого кофе. Пока он готовился, я набрала номер начальника, который исправно приходил к семи и, попросила ещё один отгул, дав обещание поработать дома. Так как с проектами я давно шла впереди графика, мою просьбу тут же удовлетворили.

Сервировав стол яичницей, бутербродами, молоком и хлебом, я потерла лицо и пошла звать подругу. Нам требовалось много обсудить, но до этого следовало заморить червяка.

— … да, я вижу его, немного вдали… да, и набережную вижу…

Катька стояла напротив окна с моим мобильным и активно шепталась:

— … не обратила внимания… нет… не знаю…

Мой полуиспуганный, полуозабоченный крик "Катя!" заставил подругу подпрыгнуть на месте и оглянуться.

— Нет, пятиэтажный, — начала говорить быстрее, — Последний этаж. Лифта нет. Темно очень было, я…

Преодолев расстояние между нами в три огромных шага, я выхватила трубку и закрылась на кухне. Как глупо. Следовало спрятать все средства связи с самого начала.

— Если есть какие-то условия, по которым вы перестанете контактировать с Катей, я с удовольствием их выслушаю, — скрипнула зубами. — Не знаю, какую парашу вы ей…

— Эфедрон.

— Что?

— Она на эфедроне.

Собираясь сесть на стул, я чуть не промахнулась:

— На стимуляторе? Как это п…

— Давай поговорим о тебе, — перебил. — Кира, да? Где ты сейчас находишься, Кира?

Страх вернулся в трехкратном размере. Слышать собственное имя из уст неизвестного мужика, который, судя по всему, имел дела с наркотой — было сомнительным удовольствием. По всем законам жанра я почувствовала себя обязанной молча оглядеться. За окном рассвело. Люди шли на работу. Никаких подозрительных машин под окнами или людей в черном, говорящих по трубке.

— Пойми, Кира, мне ничего не стоит отследить твой телефон. К вечеру я уже буду знать твои паспортные данные. Сэкономь нам обоим время.

— Я не наркоманка и не собираюсь пополнять ваш гербарий. Мы даже не знакомы.

— Ошибаешься. Чем раньше мы встретимся, тем лучше. Для тебя. И для Кати, если хочешь, — мужик немного помолчал. — Эфедрон не вызывает физической зависимости, но психологически твоя подруга уже вляпалась по самые не балуйся. Ей нужны деньги, которые она привыкла от меня получать.

Краем глаза я заметила, как дверь на кухню начинает отпираться.

— Знаешь, что, эфедринист? Иди как ты в зад! Если ФСБ сделает тебе приятное и отследит телефон, я самолично сниму шляпу и подсяду на какой-нить опиат!

Катька вошла как раз, когда я засунула выключенный телефон в карман джинс.

— Кира… — подруга начала издалека. — Послушай, я не хотела…

Я принялась за еду.

— Ты бы только знала, как это, Кира. Люди совсем другие здесь. И развлечения не те, что у нас. Тут это нормально! Они сказали, что один раз можно…

Один раз? Ну-ну.

— Мне просто нужно ещё раз… чтобы понять наверняка…

Колбаса у меня застряла поперёк горла:

— Я тебя вылечу, мы запишем тебя куда-нибудь. Обязательно. Не волнуйся, ещё одного раза не будет.

Катька мотнула головой:

— Нет, Кира! Нет! Просто дай мне позвонить, скажи свой адрес! Он даст мне деньги…

— Какие деньги, Катя?! Кто даст?! — я едва не опрокинула кружку. — Забудь об этом вообще! Я не дам тебе скатиться до уровня городских кислотников! Забыла, что с братом Ивана стало, да?!

Подруга брезгливо поморщилась:

— Степан травкой баловался, а мне даже героин пару раз дали.

Я едва не схватилась за сердце:

— Катя! Одумайся! Зачем?! Это в Любинском могло быть круто и престижно, здесь ты только приравниваешь себя к местным дегенератам…

— Да как ты можешь так говорить, если ни разу не пробовала?! Дай телефон! Мне нужны деньги! Этот урод тебя ищет…

Я аж зажмурилась от страха:

— Кто этот урод? Твой знакомый? Новый парень? Или как вы там называете поставщиков…