Эльфред. Юность короля - Ковальчук Вера - Страница 44

– Оставь его, воин, – мягко сказал лекарь, приподнявшись на локте. Принц, повернувшись, узнал его – это был старый целитель, служивший еще его отцу, опытный цирюльник и травник. – Монах проработал двое суток, пусть отдохнет. Непривычный… Хе…

– Да, конечно… Но…

– Что тебе нужно, принц? – лекарь, кряхтя, поднялся и подошел поближе. Нагнулся к раненому, рядом с которым лежал Ассер. – У… Мда. Впрочем, я этого ожидал. Поможешь, принц?

– Конечно, – Эльфред нагнулся, поднял бездыханное тело и, осторожно ступая, отнес его в сторону. Положил рядом с другими телами, уже подготовленными к погребению. Вернулся. Лекарь расправил покрывало, под которым лежал умерший, и укрыл им другого раненого.

– Послушай, ты занимался Алардом? Он был ранен, или его убили?

– Ранен. Я с ним работал. Осколок копья вынимал из плеча.

– Он жив?

– Вечером был жив. Я покажу, – лекарь завертел головой. – Вот он лежит.

Эльфред присел возле Аларда, завернутого в несколько плащей и уложенного совсем рядом с костром. Из складок сукна торчал нос – принц никогда и не замечал, насколько длинен нос у старика – и бледный лоб с синеватыми жилками у висков. Казалось, он спит, но когда рядом с ним очутился его молодой эрл, Алард приоткрыл глаза и посмотрел на него с таким лукавым выражением, будто собирался сказать какую-нибудь остроту.

– А, мальчишка…

Принц рассмеялся, правда, тихонько, чтоб не потревожить раненых.

– Ты отлично держишься, старик. Как тебя угораздило попасть под плохо окованное копье?

– Да вот… Слушай, дай напиться.

Эльфред отлучился к костру, где стоял большой котел с целебным отваром, зачерпнул деревянной кружкой, стоящей рядом, и напоил старика.

– Так лучше?

– Да… Как вы… Как их преследовали?

– Доскакали аж до Эштона.

– Далеко…

– Там я решил, что мы и так забрались слишком близко к логову зверя, и велел возвращаться.

– Правильно. В нашем деле главное – не увлекаться… – Алард тяжело дышал несколько минут. Должно быть, у него не было сил произнести ни слова.

– Как ты?

– Холодно.

– Попробую согреть, – принц подобрал пару крупных камней, и положил их рядом с огнем. – Сейчас, подожди.

– Эльфред! – позвал старик, и, когда принц присел возле него, с трудом проговорил: – Я тебе вот что хочу сказать. Ты молодец, смог поднять все войско, повести за собой. Только с братом своим держи ухо востро.

– Ты о чем, Алард? – удивился тот.

– Ты должен понять, о чем я, если не совсем дурак. Ты у Этельреда перехватил из рук вожжи… Дай мне пить, – он шумно глотнул, передохнул и продолжил. – Я могу и до утра не доскрипеть, поэтому говорю сейчас. Но я все время был в сознании – и когда ранили, и когда вытащили с поля, и когда резали, – невольно старик поморщился. – После этого я видел короля. Он беседовал с одним из своих эрлов…

– С кем?

– С Берном.

– Эрлом Лонг Бега? Да, я его знаю.

– Само собой. Берн ему предан. Король сказал, что многие эрлы хотят сделать тебя королем прямо сейчас, отстранив Этельреда, и что с этим надо что-то делать.

– Послушай, – помолчав, сказал Эльфред. – Я… Да, кстати, – он вспомнил о камнях, которые уже должны были нагреться, завернул их в грубые и толстые тряпицы, и подложил под покрывала старика – у живота и у ног. – Как, лучше?

– Еще не знаю… Ты слушаешь меня?

– Конечно.

– Твой брат может сделать что-нибудь, чтоб избавиться от тебя.

– Я не верю в это.

– Ты мне не веришь?

– Я тебе верю. Но ты тоже мог ошибиться. Не сердись. Я взрослый человек и могу сам о себе позаботиться. За эрлом Лонг Бега я послежу.

– Я хочу тебе напомнить, что Берн родом из Корнуолла и является двоюродным братом Вульфтрит. А эта женщина тебя ненавидит.

– Я помню. Ну, отогреваешься?

– Ага, – прошептал Алард и вдруг впал в сонное забытье – так резко, что не успел закрыть рот. На какое-то мгновение принцу показалось, что раненый умер, и он испугался, приложил руку к холодной щеке старика, поискал сонную артерию. Пульс был слабеньким, но он был. В одно мгновение осознавший, что может остаться без поддержки старшего товарища, Эльфред испытал настоящий страх.

Он поднялся и поискал глазами лекаря. Тот возился неподалеку – пытался перевязать руку раненому, но тот стонал и отбивался. Подойдя, Эльфред коленом прижал ладонь несчастного к земле и стал наблюдать за тем, как целитель деловито и торопливо отдирает присохшие повязки.

– Спасибо, принц, я бы сам не справился, – пропыхтел он.

– Скажи мне, Алард выживет?

– Все может быть. Рана тяжелая, а он уже немолод. Но, с другой стороны, твой элдормен очень крепок. Он почти не кричал, когда я ему резал плечо, только ругался. Ну, да священник ему это простит. Рана чистая, травы я наложил, какие надо. Он хоть и стар, но держится. Думаю, у него неплохие шансы. Не волнуйся, принц, и иди-ка отдыхать. А если завтра поможешь перенести раненых на повозки, я буду тебе благодарен.

– Мы завтра уходим отсюда?

– Армия уходит послезавтра, но раненых отправляют раньше.

– Куда?

– К Басингу. Туда же отойдет и армия, когда закончит хоронить своих солдат и язычников.

– Ясно, – поколебавшись, Эльфред добавил: – Думаю, моя помощь тебе пригодится. По крайней мере, пока не проснутся твои помощники и этот монах.

– И здесь я буду тебе очень благодарен, принц.

Эльфред трудился всю ночь и устал больше, чем уставал в битве. Ему приходилось таскать на себе стонущих раненых, держать их, пока лекарь перебинтовывал отвратительные раны, носить им воду и теплые камни. Тряпицы, в которые их можно было завернуть, скоро закончились, и горячие каменюги пришлось подкладывать под бок закутанному человеку, а не прятать в плащ или покрывало. Но так они быстрее остывали.

Вскоре у принца возник соблазн уйти, но гордость не позволила ему этого сделать. Он трудился до восхода, когда проснулись двое помощников лекаря, после чего свалился на землю у одного из костров и уснул. Правда, ненадолго, через три часа его разбудили, и, сунув в руки горячий котелок с похлебкой и ложку, дали указание покормить кого-нибудь, и оставили в покое. Эльфред попеременно совал полную ложку в рот то себе, то своему соседу, глотавшему шумно и с трудом, и медленно приходил в себя после отрывистого и тяжелого сна.

Накормленных раненых аккуратно перекладывали на повозки, которые подгоняли к распадку неостроумно ругающиеся, не выспавшиеся, продрогшие и потому очень злые погонщики. Некоторые повозки были запряжены лошадьми, некоторые – быками, и тем, кому выпало ехать на последних, могли считать, что им повезло. Бык идет медленно, равномерно, спокойно. Если погонщик будет аккуратен, то раненого растрясет только на тех ухабах, которых тот не сможет обогнуть.

Весь день хоронили мертвых. Близ Эсцедуна, конечно, было сельцо, а при сельце – церковка с кладбищем. Уставший и от натуги совершенно охрипший священник читал отходную над каждым десятком усопших по очереди. Расхаживая между могилок, Этельред даже пошутил:

– Мои люди займут тут все свободные места. Старым крестьянам негде будет отдохнуть.

Они с радостью потеснятся, король, – заверил его староста деревни. – Честь – лежать рядом с доблестными защитниками нашей земли.

– Да уж… – проворчал король и поспешил вернуться в лагерь. Он совещался со своими эрлами, хотя советы, которые они давали, вряд ли могли ему помочь. – Позовите мне Эльфреда. Кто-нибудь его видел?

– Его видели в распадке с ранеными.

– Передай ему, я его жду.

Эльфред появился через полчаса. Он смотрел на своего собеседника рассеянно и вытирал ладони о штаны. На окружающих он не смотрел, лишь на брата, и то со странным сонным выражением лица. Слова Аларда смутили его.

Король осмотрел брата с легкой брезгливостью. Он не имел ничего против помощи раненым или другой работы. Ни один знатный эрл не чуждался труда, мог и сенцо сам пошвырять, и покопаться в земле, и мешки потаскать, а дам королевской крови, плохо прявших, ткавших и не кормящих грудью собственных детей, воспринимали с недоумением. Но Этельред всегда придерживался представления, что знатный эрл должен одеваться соответственно, и держаться так, чтоб отличаться от окружающей массы простолюдинов.