Клановое проклятие - Ковальчук Игорь - Страница 29

– В метрополии у меня есть другие, – ответила она, слегка испуганная. – Что случилось?

– Я тебе потом объясню. Садись в мою машину, я сейчас.

Уже усевшись в слегка побитый, не новый автомобиль Мэла, Моргана видела, как ее муж несколько минут оживленно о чем-то говорил с Оттоном Всевластным, потом пожал ему руку (тут стало заметно, что патриарх почти на полголовы ниже своего собеседника) и, подойдя, быстро забрался на переднее сиденье. Посмотрел на Моргану.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Хорошо, – она робко улыбнулась. – Ты не сердишься?

– На что?

– На меня.

– На тебя? Бог с тобой, солнышко мое, на что мне сердиться?

– Так расскажи же мне, что случилось.

– Я расскажу. – Мэл завел машину, и та буквально сорвалась с места. Она летела к ближайшему порталу. – Я все тебе расскажу, как только мы доберемся до метрополии, ладно?

Молодая женщина лишь кивнула.

Метрополия хоть и находилась в другом городе – на окраине столицы – но благодаря стационарным порталам оказалась всего в пятнадцати минутах езды от дома Мэлокайна и Морганы. Всю дорогу до метрополии ликвидатор молчал, а жена, боясь помешать ему вести машину, лишь напряженно следила за знаками и светофорами – вдруг муж что-нибудь пропустит. Прожив в Асгердане сорок лет, она наконец-то выучилась водить машину и даже иногда водила ее, но только не в интересном положении. Ей казалось, что она подвергает опасности жизнь ребенка даже в тот момент, когда просто садится за руль.

У подъезда метрополии Мэл плавно затормозил, помог жене выбраться из машины с заднего сиденья и целеустремленно повел ее за собой.

– Кто-то напал на наш дом, – объяснил он, не останавливаясь. – Я перепугался, что с тобой что-то случилось, но, к счастью, тебя не было дома. Перерыли весь дом.

– Грабители? – ахнула молодая женщина, едва поспевая за длинноногим супругом.

– Вряд ли. Не тронули ни денег, ни бытовой техники, ни ценностей. Разбросали все бумаги, взломали сейф, но оттуда вообще ничего не пропало. Боюсь, это связано с нашим недавним путешествием.

– Имеешь в виду тебя и Руина?

– Естественно. – Мэлокайн выглядел до крайности озабоченным. Он огляделся.

Огляделась и Моргана, изумленная, почему это муж привел ее в медицинское крыло. Метрополия была снабжена самым лучшим медицинским оборудованием, и здесь можно было не только сделать нужную хирургическую операцию или принять роды – рядом, в специальном отделении, стояли четыре огромных глыбы реанимационных блоков, а следующее помещение было буквально до потолка нашпиговано любой аппаратурой, которая могла пригодиться для проведения всевозможных анализов.

Появился и врач, бессмертный маг в белоснежном халате и с недоумевающим выражением на лице. Но ликвидатор и не думал ничего ему объяснять. Он строго взглянул на жену. Она уже чувствовала, что Мэл скрывает от нее какую-то важную новость, и он прекрасно понимал, что она это ощущает. А потому почел за лучшее рассказать ей все, но сперва принять все необходимые меры предосторожности. Когда врач попытался уйти, Мэлокайн удержал его за рукав и объяснил Моргане:

– Случилось кое-что такое, что тебе будет очень трудно перенести.

– Что же это? – простонала перепуганная молодая женщина, неосознанно хватаясь за живот. Маг-медик насторожился и слегка подался к ней.

– Погиб Руин.

У Морганы округлились глаза. Она глубоко и порывисто вдохнула и беззвучно рухнула в обморок прямо на подставленные руки мужа. Из соседнего гинекологического отделения уже бежали два мага-врача.

Известие о том, что на очередном заседании Совета Патриархов будет разбираться вопрос о разрешении на территории Асгердана полигамных браков, взбудоражило весь Центр. Проект закона (в том виде, в каком он появился в прессе) обсуждали на работе и дома, в пивных за кружечкой «Крепкого» и в парках. Обсуждали с жаром, обсуждали все, даже смертные, хотя в конечном итоге решать этот вопрос должны были патриархи. Разумеется, мужчин больше всего интересовало, каковы границы полигамии, которую хотят им предложить, а если проще – будет ли им предоставлено особое право заключать второй и третий браки, или их жены тоже смогут им кого-нибудь навязать.

Тот же вопрос интересовал и патриархов. С жаром в голосе Мустансир Эшен Шема – смуглый горбоносый красавец с черными как смоль волосами и тонкой ниточкой шрама через всю левую щеку до подбородка – предлагал патриархам вообразить, как будет выглядеть семья, где двое или трое мужчин будут делить одну женщину. «Это же противно природе!» – твердил он. Ему вторил Шатадана, глава Дома с не менее глубокими корнями многоженства, чем у Эшен Шема.

Но конституция говорила однозначно: мужчины и женщины равны в своих правах. А значит, если и может быть введена полигамия, то лишь обоюдная.

Боргиан Ормейн Даро, присутствовавший на Совете как представитель своего отца, упорно молчал и лишь слегка улыбался. Он казался рассеянным, на самом же деле обегал взглядом патриархов, пытаясь понять, кто из них может оказать сопротивление второму витку Программы Генетического преобразования, кто способен выступить в оппозиции к законникам или примкнуть к оппозиции. Время от времени он поглядывал на Мэрлота Мортимера, но тот не вызывал никаких подозрений – он увлеченно слушал тех, кто высказывал свое мнение, и иногда деликатно фыркал в кулак.

Загадочно молчал и Одзэро, который, несмотря на темный, почти смоляной оттенок кожи, чересчур крупный нос и полные губы пользовался феноменальным успехом у женщин всех оттенков кожи. На него смотрели с особенным интересом, потому что всем, как это обычно водится, было доподлинно известно, что до принятия закона о семье он жил в некоем подобии брака по очереди со всеми своими дочерьми, почти всеми внучками и некоторыми правнучками. Правда, с тех пор ничего подозрительного за ним не водилось, но большинство патриархов были почему-то уверены, что стоит только принять обсуждаемый сегодня закон, как Одзэро тут же обзаведется огромным гаремом. «Голов» эдак на пятьсот…

Но как раз темнокожий патриарх все время молчал и, когда его призвали высказаться, резонно заметил, что ничто не должно ущемлять права уже имеющихся супругов. Потому, разумеется, второй, третий и последующие браки должны заключаться с согласия всех членов семьи, исключая, возможно, только детей. К тому же какой может быть вторичный брак у того, кто и первую-то жену с рожденными ею детьми не способен толком содержать.

– Но у женщины тоже есть право на труд, – возразил кто-то.

– Право, но не обязанность. Не жен, так детей нужно содержать достойно.

– По конституции низкий уровень дохода – не препятствие для того, чтобы иметь детей.

– Точно, – усмехнулся Мэрлот. Но продолжать не стал.

– Мне кажется, ни к чему вводить имущественную планку для желающих вступить в повторный брак, – высказался глава Дома Аркады, один из девяти. Клан этот именовался «кланом девяти патриархов» (хотя среди них было три матриарха), но место в Совете имел только одно, и там уж главы клана сами разбирались, кому на этот раз отправляться «законотворчествовать». – Если брак возможно заключить лишь с согласия всех других супругов, то, если они решат, что доход семьи недостаточен, просто не дадут согласия. А если согласятся, так… Все взрослые, совершеннолетние люди, имеют право брать на себя любую ответственность.

– А потом детей от этого бестолкового брака будет воспитывать государство.

– Что ж с того? – возразил Мэрлот. Он был известен тем, что, пожалуй, больше любого из патриархов Центра тратил на благотворительность и отчислял в различные социальные фонды. – Государство обязано содержать своих нетрудоспособных граждан, на то оно и государство. Потом эти дети вырастут и будут платить налоги, трудиться на производстве.

Боргиан откинулся на спинку кресла. Он успокоенно улыбался. Раз уж спор перешел на стадию обсуждения деталей, значит, в целом закон принят благосклонно. С легкой брезгливостью он подумал о том, как легко преуспеть, когда играешь на низких инстинктах человеческой природы (его самого женщины давным-давно не интересовали; много столетий назад обзаведясь двумя дочерьми, он и о детях уже не мечтал, считая, что ему достаточно). А потом почувствовал на себе взгляд.