Бессмертные - Ковальчук Игорь - Страница 32

Она отдала должное и кофе, и еде – и съела больше, чем обычно позволяла себе. Мэльдор все подливал ей кофе и ласково улыбался. Они почти не говорили – она наслаждалась едой и напитком, а он отдыхал. Все-таки поставить врата из мира в мир не так-то просто, и даже если у тебя в избытке имеется энергия, собственных сил уходит очень много. Лучше всего сейчас было бы лечь поспать, но куда денешь Дебору?

– Что же ты намереваешься делать с моими документами? У меня документов, сам понимаешь, нет.

– Где они? Остались в Провале?

– Они были у Боргайна. Внука нашего патриарха. Он мне их не отдал.

– То есть документы у Диланэй?

– Ну да.

– Значит, их можно будет восстановить. Ты же была гражданкой Асгердана, тебя никто твоих прав не лишал. – Мэльдор хитро усмехнулся. – Но если ты согласишься выйти за меня замуж, все получится быстрее и проще.

– Но-но! – Дебора приподнялась, словно собиралась выбраться из-за стола, но передумала. – Хитрый больно. Тебе бы только окрутить вокруг пальца доверчивую женщину.

– Родная, как ты можешь так говорить?…

– Говорю, что знаю. – Она намекала на некий давний случай, но ее собеседник, вместо того чтоб смутиться, сделал довольное лицо. – Я никогда не выйду за тебя замуж. – Но ее тон опять говорил прямо о противоположном.

Глава 6

Проспавшийся и протрезвевший Арман-Улл был зол до крайности. После приятного хмельного веселья отрезвление, пусть даже без головной боли и прочих премерзких ощущений, все равно не в радость. На утро было запланировано несколько важных встреч, но правитель решил, что делами заниматься ему неохота и лучше отправить работать кого-нибудь другого… А на что еще нужны министры? Веселье хотелось продлить, и он принялся изобретать развлечения. В голову не приходило ничего конкретного, лишь самые туманные образы. Он и сам не знал, чего хочет.

А ко всему еще правителя тряс озноб – легкий, но неприятный. Все время хотелось укутаться. Арман-Улл приказал привести врача, тот не нашел у благородного пациента никаких заболеваний. С нерадивым лекарем пришлось расправиться по-свойски, и второй врач, вызванный тут же, прописал пациенту какую-то ерунду вроде фруктов, массажа и покоя. А правитель мерз. Он кутался в меха, но это не приносило ему облегчения. Иногда ночью Арману-Уллу начинало казаться, что жизнь уходит из него. Он в ужасе просыпался и проводил ладонями по телу. Все было на месте.

А когда то и дело появляется такое неприятное ощущение, хочется ярче прочувствовать радость бытия. Правителю привозили самых искушенных в разврате шлюх, с которыми можно не сдерживать себя, без опаски делать что угодно. Подавали на стол от лично приготовленные пряные яства. Свозили лучших музыкантов и танцовщиц – с этими тоже можно было не церемониться. Но толку-то? Ощущение внутреннего холода и пустоты ненадолго уходило, но пи вечерам возвращалось и все ширилось, ширилось…

На этот раз Арман-Улл решил зайти к жене. Переступив порог спальни и не обнаружив супруги, он сперва даже не очень удивился, лишь надул губы, мол, это что такое? Почему жена не ждет его, готовая радовать и развлекать? Распаляя себя, заглянул в ванную, кабинет и гостиную, даже в гардеробную – ни души. Уже почти взбешенный, он вызвал горничную и охрану.

Горничная не явилась – не такая она была дура. Охране деваться было некуда, солгать не получалось. Быстро выяснилось, что миледи из покоев не выходила и нигде во дворце не показывалась. Поиск в замке результатов не дал. Арман-Улл побагровел.

Было ясно, что Дебора Диланэй умудрилась бежать. В правителе поднялась волна ненависти. Он не был дураком и понимал, что жена терпеть его не может, что мечтает сбежать куда угодно, что с удовольствием наставила бы ему рога, если бы не жуткий страх перед мужем, что с наслаждением отравила бы благоверного или зарезала спящим. Давным-давно Улл, издевательски улыбаясь, пообещал жене, что если она ему изменит, то сгорит на костре, а в день его похорон будет похоронена и она. И леди Диланэй знала – все именно так и будет.

А теперь она сбежала. Арман-Улл так разозлился, что несколько минут не мог выдавить из себя ни слова. Только махал руками. Но охрана, чувствую свою вину, мечтала заслужить прощение, и потому жесты правителя поняла правильно и бросилась за магами.

Архимаги подтвердили, что в покоях леди Диланэй остались следы сильной и весьма странной магии… И кажется, с оттенком силы белого направления.

Последнего Арман-Улл просто не пожелал услышать. Странная сильная магия?

– Руин, – прошипел властитель.

В покоях непокорного сына того не было, и фиолетовый от ярости провальский государь пнул ногой дверь комнатушки, где жила Моргана, – он вдруг вспомнил, что дружная троица младших детей всегда все знает друг о друге.

Принцесса, сидевшая на кровати, испуганно ахнула и уронила книжку, которую читала. В дверях стоял отец, и фиолетовый оттенок постепенно покидал его одутловатые щеки, лоб и уши. От белков глаз отливала кровь. Вместо краски ярости во взгляде появился блеск, значения которого девушка пока еще не понимала. Да и не заметила, потому что думала лишь о ждущем ее наказании за книжку, снова взятую в дворцовой библиотеке. Отцу не нравилось, когда она читала, а повторять запреты он не любил.

– Так, – сказал он слегка смягчившись. – Где моя дочь?

– Это я, отец, – тихо ответила она, уже привыкнув, что ее никто не узнает.

Властитель молча разглядывал восхитительную черноволосую красотку с огромными яркими глазами, такую соблазнительную, что у него в мгновение ока выветрились все мысли о непокорной жене. И в то же время он не мог не заметить, что голос, манеры, мягкий взгляд у этой девицы те же, что и у его толстомясой дочери. Кроме того, она была похожа на Руина. Действительно, очень похожа…

– Моргана? – уточнил он, еще не до конца веря. Оглядел ее с ног до головы, да таким взглядом, что девушке захотелось во что-нибудь закутаться.

– Да, отец.

– Хм… Я вижу, ты мой приказ выполнила. Хорошая девочка. Молодец. А где твой брат?

– Он пошел в библиотеку. Вот-вот должен вернуться.

– Так-так… А ты, детка, что-нибудь знаешь об исчезновении своей матушки?

Краска сбежала с лица принцессы. Она в растерянности приоткрыла губы, и правитель ощутил, как в его жилах с новой силой заиграла кровь.

– Она исчезла? – удивилась девушка. Удивилась неподдельно, это Арман-Улл почувствовал несмотря на то, что мысли его были заняты совсем другим.

– Да, детка. Исчезла. Ты об этом, как я понимаю, ничего не знаешь?

– Не знаю.

– Так-так… Но мне хотелось бы знать, что об этом слышал Руин. – Улыбка правителя не предвещала ничего хорошего, и взгляд Морганы стал еще пугливее. Она в замешательстве смотрела на отца и лихорадочно искала ответ, который отвел бы подозрения Армана-Улла от ее брата. Ситуацию усложняло то, что девушка от природы была очень правдива и сейчас не могла, положа руку на сердце, заверить, что Руин не имеет к этому отношения. Она понимала, что он мог и затеял бы побег матери при любом удобном случае. Он этого от сестры не скрывал.

Но, впрочем, с Руином я могу разобраться и позже. – Правитель протянул руку и игриво потрепал ее по щеке. Девушка молча корчилась от неприятно го прикосновения, и думала о том, что раньше не обращала внимания, какие у отца тонкие, почти паучьи пальцы. – Есть дела и поважнее. Дебору я все равно найду. Она пожалеет, что посмела сбежать. Пожалеет, что родилась на свет… Да, кстати, ты сегодня будешь со мной ужинать. Изволь явиться ко мне в покои. Вечерком, – и вдруг непроизвольно облизнулся. Моргана испуганно съежилась.

– Она никуда не пойдет, – сказал Руин, его голос клокотал от ярости. Он вылетел из коридора и остановился в дверях.

Принц дышал очень глубоко, почти спокойно – так, как дышат после короткого, но стремительного рывка. Глаза девушки вспыхнули. Простодушная и невинная, она не поняла смысл приглашения отца, но инстинктивно почувствовала, что здесь что-то не так. Она посмотрела на брата с надеждой: «Ты всегда появляешься вовремя, брат!» – «Я чувствую, когда тебе плохо, сестренка», – ответили его глаза.