Аметистовые грезы (ЛП) - Уолтерс Н. Ж. - Страница 23

Рорик засунул непрошеные мысли в самую глубину души, туда же, где пребывала остальная часть его кошмаров. Времени осталось мало, и он не хотел терять его, терзаясь по поводу безрадостного будущего, — не теперь, когда Огюстина в его объятьях.

Отпустив её губы, Рорик покрыл поцелуями упрямую линию подбородка и улыбнулся, когда она наклонила голову набок, открыто предлагая себя. Взяв зубами изящную мочку её уха, он легонько прикусил её. Огюстина застонала и передвинулась, скользнув грудями по его мощному торсу.

Голод ревел в его теле. Сердце колотилось так, что заглушало все прочие звуки. Жара, стоящая в кузнице, слилась с огнём, бушевавшим внутри него, грозя разрушить его и так едва держащийся самоконтроль.

Рорик чувствовал её аромат, смесь запаха женщины, мыла и легчайшего веянья каморса, на котором она ездила с Кирсом. Огюстине не нужны были никакие изысканные духи. Он не мог представить ни одного благовония, которое затмило бы явное великолепие её собственного женского запаха. Её руки зарылись в его волосы. Когда она потянула его ближе к себе, лёгкая боль на коже головы заставила дёрнуться его напряжённую плоть.

Отпрянув назад, он упивался её красотой. Полуоткрытые губы Огюстины влажно блестели после их поцелуев, дыхание участилось. Её глаза, обычно цвета летнего неба, теперь потемнели, словно небеса перед надвигающейся бурей.

Она взялась за пуговки своего жилета и расстегнула их одну за другой. Глазам предстал торквес, спрятанный под одеждой. Рорик, не обращая внимания на ожерелье, провёл пальцами по изящным ключицам и спустился ниже, сдвигая ткань, чтобы обнажить прекрасные груди. Её соски, набухшие от желания, превратились в тугие бутоны, и он провёл большим пальцем по одному из них. Огюстина издала лёгкий стон, когда он сделал то же с другим.

Её руки выскользнули из его волос и легли ему на плечи. Сильные пальцы сдавливали его напряженные мускулы, исторгая стоны из его глубин. Как же хотелось ему завалиться с нею в постель и позволить её рукам обласкать каждый дюйм своего тела! Но для этого не было времени. День клонился к исходу, а яйца Рорика были готовы взорваться.

Его пальцы, пройдясь по ребрам, двинулись вниз и сжались вокруг её талии, когда Огюстина наклонилась вперед и лизнула его в основание шеи. Опускаясь своими ласками всё ниже, она добралась до его соска. Её губы нежно пощипывали затвердевший комочек, в то время как чуткие пальцы поигрывали с другим.

Тело Рорика воспринимало все ощущения настолько остро, как никогда не случалось с ним прежде. Женщина в его руках была особенной, будто Богиня создала её именно для него, чтобы она откликалась на каждое его прикосновение, заставляя душу и тело петь от наслаждения.

Когда он добрался до шнурка на её штанах, по его вискам уже сбегали струйки пота. Рорику доводилось видеть штаны на женщине всего несколько раз в жизни. Среди женщин его мира это не было распространено, но почему-то на Огюстине такая одежда выглядела совершенно естественно, подчеркивая её женственность, а не умаляя.

Рорик потянул за шнурок, но завязка не поддалась. Тогда он, схватив шнурок обеими руками, сильно дернул и просто разорвал его. Лишенные поддержки, штаны скользнули вниз, на долю секунды задержавшись на её бёдрах, прежде чем упасть к лодыжкам. Рорик приподнял Огюстину, помогая выбраться из штанин, и хотел было опустить её обратно, но она обвила ногами его бедра и прижалась своим влажным жаром к его твердокаменной плоти.

Ощущения её сладостной киски против своего члена было почти достаточно, чтобы отправить его за грань. Приподняв её повыше, Рорик накрыл ртом её грудь, подразнивая и ублажая её языком и губами.

Огюстина, изо всех сил пытаясь прижаться к нему ещё теснее, постанывала и жалобно вскрикивала. Её влажная кожа скользила по нему, когда он, уделив внимание одной груди, перешёл затем на другую, наслаждаясь ощущением её твердых сосков под своим языком.

Удерживая ее одной рукой, он двинул свободную руку вниз по её спине, по выпуклости попки и ещё дальше. Она дернулась в его руках, когда указательный палец Рорика слегка помассировал сморщенное отверстие её ануса.

Соки возбуждения, сочащиеся из её щелки, обильно покрывали его руку, когда он, поиграв пальцами со скользкими складочками, вернулся обратно к заветной дырочке. Кончиком указательного пальца, покрытым её влагой, словно смазкой, Рорик толкнулся внутрь.

Дыхание Огюстины сбилось, пальцы вцепились в его плечи, но она не остановила его. Воодушевлённый этим, он двинулся глубже, минуя тугое колечко мускулов, оберегающих вход.

— Расслабься и впусти меня, — вымолвил он. Если бы она осталась здесь, это стало бы первым шагом на пути к тому, чтобы он и Кирс могли взять её одновременно.

Рорику пришлось зажмуриться и сделать глубокий вдох, когда перед его мысленным взором возникли соблазнительные картинки, как он двигался бы в ней сзади. Он представил, как Кирс входит в неё спереди, заполняя её влагалище, в то время как он вошёл бы в её анус. Она была бы такой тугой, сжимая их обоих всё сильнее и сильнее, пока они не смогли бы это больше вытерпеть.

Он вдавил палец глубже, ощущая её сопротивление чужеродному вторжению. Осознание того, что первый, кто трогает её таким образом, дало ему чувство мрачного удовлетворения. Она была такой узкой, нетронутой и, безусловно, прекрасной.

— Рорик, — её голос слегка дрожал, ноги сжались вокруг него. — Я… — Она прервалась и застонала, когда он всунул палец на всю глубину. У Огюстины на несколько секунд перехватило дыхание, и она уткнулась лицом в изгиб его шеи. — Это слишком…

Это было слишком много. И этого было совершенно недостаточно. Рорика захлестнули противоречивые эмоции. Он хотел быть беспредельно нежным с нею. И хотел трахать её, пока она не закричит. Он хотел, чтобы она ушла,… и хотел, чтобы осталась.

От пота щипало глаза, когда он медленно вынимал из неё свой палец. Он не мог взять её сюда, не сейчас. Это было бы слишком рано, да и не было у него бальзама, чтобы облегчить себе вход. Но это не означало, что он не мог взять её сзади, вбиваясь в её горячее, влажное лоно.

Рорик отцепил от себя её лодыжки и подхватил, ловя, когда колени Огюстины подогнулись. На её светлой коже мерцало ожерелье. Аметисты сверкали, испуская фиолетовые блики, а древние письмена на торквесе насмехались над ним, напоминая обо всем, от чего он отвернулся.

Глядя на него, Огюстина моргнула, её глаза были мечтательными и теплыми. Зовущими.

— Повернись лицом к столу. — На её лице проступило замешательство, но она послушно отвернулась от него.

Рорик подошёл ближе, так, что грудью коснулся её спины. Взяв её руками за плечи, он сдвинул жилет и тот, соскользнув, упал на пол между ними. Он продолжил вести ладони вниз по её рукам, пока их пальцы не соприкоснулись. На секунду задержав их, Рорик направил её руки на поверхность рабочего стола и положил их плашмя.

— Держись, — шепнул он ей на ухо, отпуская руки, и отступил назад. — Раздвинь ноги.

Его тело напряглось чуть не до боли, когда она расставила в стороны свои длинные, стройные ноги. Он видел розовый цветок ее чувствительной плоти, влагу на внутренней поверхности бедер, бисеринки пота, скатывающиеся по её спине.

— Прекрасно, — пробормотал Рорик. — А теперь нагнись вперед ещё немного. — Направляя её, он помог Огюстине встать точно так, как он хотел. Из приспущенных штанов вырвался на свободу его готовый, твёрдый, горячий член.

Поддерживая её, Рорик двинулся вперед, позволив своему стволу скользить по влажным складочкам, покрывая себя её соками. Огюстина всхлипнула, когда он провёл своим членом по её набухшему клитору.

Обхватив её руками, Рорик взял в ладони её груди, продолжая скользить по ней своей напряжённой плотью. Двигаясь всё быстрее, он мягко сжал её соски и слегка покатал их кончиками пальцев. Это были райское блаженство и мучительная пытка одновременно — чувствовать, как она омывает его член своими соками, слышать её хриплые стоны, по мере её восхождения всё выше и выше.