Аметистовые грезы (ЛП) - Уолтерс Н. Ж. - Страница 20

Но она была реалисткой. Она собиралась вернуться домой и, если сейчас позволить себе отпустить свои чувства, в итоге всё закончится лишь глубокой болью.

Огюстина расслабленно откинулась на его грудь. Рука Кирса, удерживая, плотно обвилась вокруг её туловища. Она чувствовала за собой тяжелые удары его сердца, твердую выпуклость его возбуждения. Её груди набухли и натянули ткань жилета. Огюстина закусила губу, чтобы удержаться и не застонать вслух. Каждое движение каморса заставляло её интимное местечко тереться о седло. Это было невыносимо и невероятно возбуждало.

Это было форменное сумасшествие. Раньше Огюстина почти не думала о сексе, пока не начались эти эротические грёзы два месяца назад. И уж конечно не предавалась этому делу столько, как с момента прибытия сюда. Внезапно, осознание того, что это случилось не далее чем вчера, едва не вызвало у неё шок. Казалось, что она пробыла здесь намного дольше. Однако причина этого по большей части лежала как раз в этих грёзах. Оба мужчины были так знакомы, словно она провела с ними вместе уже довольно много времени.

Её мысли, так же как и тело, были в смятении. Она знала, что должна вернуться в свой мир, но часть её хотела остаться. Однако это было бы сказкой, а не действительностью.

Действительность же состояла в том, что она увлеклась в сексуальном плане двумя мужчинами, но ни она их, ни они её по-настоящему не знали. Для того чтобы это случилось, потребовались бы месяцы, а то и годы.

Разве не так?

— Держись, — перебил Кирс её измышления. Ничего не объяснив, он подал животному какую-то негласную команду. Каморс рванулся вперёд словно пуля из ружья, перейдя от спокойной рыси на полную скорость за считанные секунды.

Огюстина коротко вскрикнула, когда животное помчалось прочь от города в сторону пустыни. Ветер трепал её короткие волосы, тугие струи тёплого воздуха хлестали по голым рукам.

Кирс держался в седле с непринуждённой лёгкостью, спокойно и уверенно. Он крепко удерживал её одной рукой, и постепенно она начала расслабляться.

— Посмотри на пустыню, познай красоту этого мира. Здесь не только песок, здесь есть жизнь. Растения и животные, которые делают свои убежища в этой засушливой земле. За пустыней лежат горы и обширные леса. А по ту сторону гор, говорят, находится цветущий мир, где произрастает множество самых разнообразнейших растений.

— Ты никогда не был там?

— Нет. Чтобы добраться туда, потребуется больше пяти полных лун, — рассказывая, Кирс положил подбородок на её макушку. — Дважды в год оттуда приезжают купцы, привозят свои товары и покупают наши, чтобы отвезти их к себе домой.

В представлении Огюстины едва укладывался мир, где способ передвижения ограничивался ходьбой или использованием существ, подобных тому, на каком она сейчас ехала. Во многом он был примитивен, и всё же очень красив. Она уже заметила, что здесь не известно электричество — для освещения домов использовались фонари и свечи. На рынке продавали светильники и масло, а так же ароматические свечи, от которых у неё свербело в носу.

По многим параметрам жизнь в этом мире была намного элементарнее, чем на Земле. Но, тем не менее, казалось, что здешний народ обладает высоким уровнем культурного развития. Множество самых разных мыслей прошло через её голову во время этой поездки. Она не поняла, что они повернули назад, пока перед ними снова не показался город. Это было потрясающе, словно перед ними в пустоте находился огромный сверкающий драгоценный камень. Солнце лило на город свои палящие лучи, а прямо над ним стояла аметистовая луна, все еще видимая в полуденном небе.

К тому времени, как они подъехали к кораллю, Огюстина уже совсем запарилась и страдала от жажды, так что настроение у неё слегка понизилось. Тело всё ещё гудело от возбуждения, когда она спешилась с каморса. Она терпеливо ждала, пока Кирс, расседлав животное, отвёл его в загон, чтобы покормить.

— Спасибо. — Поездка оказала на неё потрясающее впечатление, такое никогда не забудется. И это было проблемой. Огюстина не собиралась забывать Кирса, как и время, проведённое здесь.

— Всегда пожалуйста. — Он взял её за руку, и они направились обратно в тот переулок, которым пришли сюда. Заметив пот у неё на лбу, Кирс нахмурился.

— Ты перегрелась, надо было сказать мне.

— Мне часто приходится бывать на жаре, — пожала плечами Огюстина. — Это не слишком меня беспокоит.

Кирс подвёл её к общественному водному источнику на углу одной из улиц и опустил в него керамическую чашу, зачёрпывая свежую воду.

— Пей.

Огюстина нетерпеливо взяла округлую чашу и припала к ней губами. Прохладная вода приятно освежила её пересохшее горло.

— Замечательно!

Кирс взял у неё чашу, наполнил её и начал пить сам. Кадык на его горле слегка двигался в такт глоткам. Он вернул чашку на место на краю источника и снова взял её за руку. Идя с ним рядом, она уже потихоньку привыкала, что их пальцы сплетены. Кирс был контактёром. Неудивительно, что он был так хорош с каморсами.

Пройдя несколько переулков, они оказались в более спокойной части города. Здесь было меньше людей, жилые дома и деловые здания располагались на большем расстоянии друг от друга. До её ушей донёсся тяжелый лязг металла о металл. Равномерный стук почти походил на песню, так мелодично он звенел.

Кирс остановился перед дверью в здание. Звук раздавался где-то внутри. Он повернулся к Огюстине и взял её за плечи.

— Рорик борется со своей судьбой, как и ты. Это не означает, что в нём меньше заботы и внимания, чем во мне. Иди к нему. Поговори с ним.

Наклонив голову, он поцеловал её в лоб, а потом в губы. Это был мягкий поцелуй. Прощальный поцелуй.

— Мы ещё увидимся в храме. Рорик отведёт тебя к Оливии.

Прежде чем она успела возразить, Кирс повернулся и ушел прочь, — плечи широко расправлены, голова гордо и высоко поднята. Назад он не оглянулся.

Огюстина смотрела, как он уходит, и чувствовала, будто в ней оборвалась какая-то жизненно важная спасительная нить. С Кирсом было легко. Удобно. С человеком, находящимся в этом здании — совсем нет. Её чувства к Рорику были намного сложнее.

Огюстина чуть не побежала за Кирсом, требуя, чтобы он сам отвёл её к Оливии. Но сдержалась. Если бы она не увиделась с Рориком наедине в последний раз, то потом жалела бы об этом всю жизнь. Внутренне собравшись перед тем, что должно последовать, Огюстина расправила плечи и, шагнув в прохладную тёмную комнату, пошла на звук доносившихся ударов.

Рорик был поглощен своей работой и не заметил её прихода, так что она могла спокойно стоять в тени и незаметно наблюдать за ним. Обнажённое до пояса, его туловище поблёскивало от пота, когда он поднимал тяжёлый молот правой рукой и с силой опускал его вниз. Кусок металла, с которым он продолжал работать, был настолько раскалён, что светился. Удерживая его в нужном положении клещами, Рорик без устали наносил удар за ударом, придавая металлической детали необходимую форму.

Его длинные чёрные волосы были стянуты на затылке, лицо сосредоточенно напряжено. Огюстина поняла, что он использует свою силу не полностью, контролируя её, чтобы не повредить металл. Наконец, он поднял деталь и внимательно осмотрел её. Видимо удовлетворенный, Рорик опустил её в бочку с водой, и металл зашипел, остывая.

Положив деталь на верстак и бросив рядом с ней молот, он повернулся лицом к Огюстине. Всё это время он прекрасно знал, что она здесь.

— Что ты тут делаешь?

Да уж, не самое дружественное из приветствий.

— Меня привёл Кирс.

Его губы сжались, пальцы согнулись. Значит, эта затея ему не по нраву. Ладно, тем хуже для него. Огюстина прошла вперед, с интересом разглядывая рабочее пространство кузницы.

— Чего ты хочешь? — Рорик встал перед ней, скрестив руки на груди. Движение подчеркнуло могучесть его бицепсов и плеч.

— Хотела посмотреть, где ты работаешь, чем занимаешься. — Если честно, она просто хотела провести с ним время. Даже неприветливый, он всё равно затрагивал что-то в глубине её души. Она догадывалась, что его гнев базируется на страхе. На страхе перед тем, что она здесь и на том, что это означало для него.