Последнее предсказание Тауки (СИ) - Шолох Юлия - Страница 18

- Однажды ты просил меня выслушать и не перебивать. Теперь моя очередь.

Он набрал воздуха, наверняка, чтобы отказать.

- Томирис, выслушай меня!

Нет, трогать я его не буду. Надо же, мне хочется его обнять, крепко-крепко и сделать так, чтобы он успокоился. Чтобы вернулся мой муж, который исчез, когда вчера проснулось чудовище и все еще продолжает отсутствовать.

- Томирис, не говори ни слова, ясно?

Он насупился, опустил голову, но промолчал.

- Меня вчера на моей собственной свадьбе оставил жених.

Я где-то слышала, что нельзя говорить прямо «Ты», когда выражаешь недовольство. Нужно говорить о виновнике, как о каком-то третьем лице, нейтральном персонаже, мол, так проще признать вину. Сейчас и проверим!

- Меня оставил муж! Да, я понимаю, срочные дела, работа, так вышло. Я слишком много выпила, правда. Я рыдала от обиды, правда. Но не больше, слышишь? Да, я рыдала на плече постороннего человека, потому что он попался мне под руку. Но я никогда, слышишь, никогда не собиралась с ним целоваться или… что-нибудь еще. Да я не меньше тебя удивилась, когда поняла, что… что он делает. Верь мне, Томирис.

Я рискнула, протянула руку и легко погладила ткань его сюртука над руками, которые он сложил на груди.

- У нас только два пути, Томирис. Только два. Или ты мне сейчас поверишь и мы будем счастливы. Или ты сейчас запрешь меня под замок, и мы никогда не сможем стать прежними. Верь мне, Хайде, слышишь? Я поверила тебе тогда, и это было непросто. Теперь твоя очередь!

Он так долго молчал, что прикасаться к его одежде было уже как-то неловко, и я убрала руки.

- Ты знаешь, как сильно я испугалась, когда увидела тебя там в таком состоянии? Как будто я сама схожу с ума. Слышишь, Ха… корас…

Он медленно расцепил руки, которые, наверняка, затекли и неловко опустил их вдоль тела.

- Я подал в отставку, - сообщил Томирис.

- Что? Когда?

- Вчера вечером случилось покушение на короля. Уйти, пока не составлен план мероприятий по розыску заказчиков, я не мог. Но когда мы решили все вопросы, я подал в отставку, чтобы больше никогда не оставлять свою карасу в одиночестве.

Он опустил глаза с потолка на меня.

- Большую часть моего имущества придется вернуть в королевскую казну, потому что я перестал исполнять возложенные на меня обязанности. Примерно месяц придется ждать, пока утвердят нового кандидата и это время я проведу в городе, потому что хочу убедиться – им станет кто-нибудь из моих ближайших помощников. Если король поставит своего человека, многие курируемые мною проекты полетят.

- То есть? Какие?

Я так рада, что он снова открывается, пусть дело касается не его чувств ко мне, а просто работы, все равно. Моя рука сама собой вернулась на его рукав и прижалась к ткани, трепеща от восторга.

- У меня под надзором есть несколько проектов, которые финансируют... сильные мира сего в обмен на то, что к ним лишний раз не придираются многочисленные проверки. Пять больниц, два приюта и школа для одаренных детей из низшего класса.

- Разве у них есть одаренные дети? – удивилась я.

- Ты удивишься, Инжу, одаренные дети у них встречаются не реже, чем у нас. Просто возможностей развивать способности у них от рождения меньше.

И опять это убийственное молчание. Интересно, его мышцы действительно дрожат, стоит провести по ним пальцами даже через ткань или мне кажется?

- Инжу!

- Томирис!

Ну вот, мы заговорили одновременно. Я, как настоящая женщина, благоразумно дам ему возможность говорить первому, радуясь уже тому, что извинение прозвучало в голосе у обоих.

- Скоро я буду не так уж и богат. Отсюда придется выехать, это служебное помещение. У меня есть дом на побережье,  где жили мои родители. Там неподалеку целый городок тандров. Я хотел бы, чтобы мы поселились там. Съездим для начала, посмотрим? Когда я разберусь с делами,  связанными с отставкой?

Я вздохнула и как с обрыва в воду, бросилась в его объятия. Как же мне не хватало этого ощущения уюта, созданного смесью его запаха и согретой телом грубой ткани, которая поднимается на груди, когда он дышит.

Он осторожно меня обнял, привычно принимаясь покачиваться из стороны в сторону.

- Ты говоришь, что испугалась вчера? Ты даже не представляешь, как испугался я!

- Бог с ним, со вчерашним днем! Меня больше интересует сегодняшний.

Ну вот, когда восторжествовала справедливость, брошенные на восстановление правды силы стремительно истощаются и оказывается, я все еще слаба. Томирис принял мой вес, поддерживая за талию и не давая упасть, и улыбнулся.

- Тебе нужно позавтракать, Инжу. Ты же любишь хорошо поесть после того, как пьешь, правда?

Он даже это знает…

- Я пила нечасто!

- Даже слишком редко, - уверенно заявил Томирис. - Пойдем.

Ну и ладно, главное, он не считает, что у меня склонность к спиртному. Крепко держа его за руку, я направилась в столовую, но вдруг вспомнила еще кое-что.

- Томирис, а ты сам любишь поесть после того, как выпьешь?

Надо же узнавать его привычки? Наверняка впереди у нас будет, в том числе и не одно совместное похмелье.

- Еще как, - улыбаясь, ответил он.

***

Столовая выглядела привычно пусто и уединенно.

Нас кормили остатками вчерашнего праздничного ужина.

Это хорошо, а то я не успела попробовать и половины блюд.

- Мы должны съездить к твоим родителям, - сообщил Томирис, рассматривая нацепленный на вилку замысловато слепленный кусок теста.

- Сегодня?

- Ну… - он закрыл глаза и попробовал эту странную штуку, а потом удивленно хлопнул глазами – видимо, на вкус она оказалась не такой оригинальной, как на вид. – Ладно, сегодня можно просто позвонить, но по парку пройтись придется. В качестве демонстрации.

Демонстрации нашей вменяемости и нормальности.

Действительно, придется ехать демонстрировать, я и сама понимала, поэтому после обеда отправилась переодеваться в прогулочное платье.

Это была чуть ли не самая длинная и изматывающая поездка в моей жизни. До парка мы добрались на машине, с которой Томирис, скаля зубы, советовал попрощаться – она принадлежит не ему лично, а исполнителю его должности, потому скоро нас с почестями покинет.

- Прощай, пафос, - послушно сказала я, украдкой посматривая на его губы. Меня не волновала машина, вся эта роскошь с кожаными шторками на окнах и салоном такой величины, что при желании можно вытянуться в полный рост. Куда больше мне хотелось поцеловать своего мужа, но он не делал никаких попыток ко мне приблизиться.

В парке сегодня аншлаг, кафе Парящих Лепестков забито так, что на газон вынесли дополнительные столики и некоторые дамы вынуждены сидеть на стульчиках, как на насесте – постоянно балансируя, чтобы не свалится в траву.

И я думала, что на свадьбе в качестве невесты привлекала слишком много внимания? Да я просто оптимисткой была!

- Улыбайся, - сквозь зубы прошипел Томирис, хватая меня за руку и мы пошли, а скорее даже поковыляли по центральной дорожке парка, натянуто улыбаясь всем встречным. Томирис придерживал мою руку, лежащую на его локте, время от времени оттаскивая меня от чересчур любопытных знакомых, которые намеревались вступить в затяжную беседу.

- Мы с женой наслаждаемся прогулкой, - заявлял он, и я делала кислую мину, хотя в глубине души была просто счастлива оказаться подальше от всех этих сплетников.

Так мы и двигались, казалось, целую вечность. Просто пытка какая-то!

Конечно, мы делали это не для себя. Если не исправить последствия вчерашнего скандала и не убедить общество, что все прекрасно и вообще, лучше некуда, то наши семьи на длительное время станут изгоями. На моих подруг будут косо смотреть и возможно, часть женихов из их списков самоликвидируется. Наши дети… когда у нас будут дети, они тоже окажутся под ударом дурной репутации.

- Не верю глазам своим, - глубокомысленно изрек Томирис, когда впереди замаячил выход из парка. Миновав последний заслон из прогуливающихся хладнокровных, мы синхронно, с облегчением выдохнули, переглянулись и вдруг... расхохотались, как дети.