Я помню Паллахакси - Коуни Майкл Грейтрекс - Страница 8

Плевать мне на Иам. Между мной и Фоун нет ни единой искорки интереса, по крайней мере с моей стороны. У меня точно ничего не получится. Но, с политической точки зрения, довольно странно, что Ванда не желает свести свою дочь с Триггером. Возможно, думает, что риск слишком велик? От Триггера могут родиться такие же ослы, выражаясь словечком мистера Мак-Нейла (осел, как он объяснил мне, похож на локса, но только с длинными ушами и ещё глупее). Дядя Станс, разумеется, был бы счастлив одобрить такой союз, но повлиять на Ванду он не в состоянии. У неё слишком твёрдый характер.

На этой стадии моих рассуждений дядя Станс угодил передним колесом в какую-то дыру, и Фоун под одобрительным взглядом Ванды схватила меня за руку, чтобы удержать равновесие. Я не возражал. Её рука была живой и тёплой, в то время как за тонкими стенами кабины царили безжизненный холод и белизна.

Белый цвет ужасен, это цвет смерти. Снаружи мы очень скоро впали бы в безумие и бросились бежать неизвестно куда, чтобы в конце концов упасть в снег лицом и заледенеть.

Когда дядя Станс выбрался на более или менее ровный участок дороги, отец сказал:

– Может, стоит освежить в памяти аргументы, которые мы намерены представить землянам?

– Угу, – откликнулся дядя. – Я вижу, ты надел церемониальный плащ, который сшила та женщина. Может, мне стоит напомнить тебе, кто тут главный?

– Это самый тёплый плащ, какой у меня есть. – В голосе отца прозвучала непривычная нотка раздражения. – У тебя копье предводителя, не так ли? Возьми себя в руки, Станс, и давай поговорим о деле.

Копье дяди Станса, украшенное красной кисточкой, – вещь уникальная и служит не только охотничьим оружием, но также общепризнанным символом его общественного статуса.

– По-моему, мы должны твёрдо стоять на своём, – заявила Ванда. – В конце концов, это они сидят на нашей земле.

– Которую мы сдали им в аренду, – напомнил отец.

– Мы можем разорвать договор в одностороннем порядке, – самодовольно заявил дядя. – Так записано в соглашении.

– Правильно, Станс, – поддержала Ванда. – Покажем им, кто здесь хозяин!

Два старых дурня продолжили в том же духе, и, я уже ждал, когда кто-нибудь из них предложит вышвырнуть землян с планеты грубой силой, но отец не выдержал.

– Ради Фа! Они могут растоптать нас, как букашек, если захотят! Мы идём к ним с протянутой рукой, это вы можете понять?..

– Это я решаю, как строить нашу политику, – сухо промолвил главный мудрец Иама.

– И я! – поспешно добавила наша почтенная предводительница.

– Только не оскорбляйте их, больше я ни о чём не прошу, – устало сказал отец.

К Административному Куполу станции Девон наша команда подъехала в мрачном молчании. Куполом его называют земляне, но это просто огромный круглый амбар. Большая дверь с шипением затворилась за мотокаром, и сразу стало удивительно тепло. Все наши страхи испарились без следа, и даже Триггер, прохныкавший всю дорогу, заметно оживился.

– Какой большой дом, – сказал он, озвучивая очевидное. – Мы получим его, когда расторгнем договор?

Лицо дяди Станса разом отвердело, но никто не стал отвечать на этот типично триггеровский вопрос. Не в первый раз я молча подивился, какого же рода беседы ведутся в доме дяди.

– Привет, народ! Это вы – группа из Иама?

Нам улыбался очень большой мужчина, я имею в виду, даже по земным стандартам.

– Комитет для переговоров, – поправил его Станс. – Это Иам-Ванда, предводительница женщин. Это Иам-Бруно, мой СТАРШИЙ брат. – В своей типичной манере дядя сразу же дал понять, кто тут предводитель. Как водится, он также позабыл представить младших членов делегации.

– О, я всего лишь мелкий порученец, – ответил землянин к дядиному разочарованию. – Сюда, пожалуйста.

Шаг у него был размашистый, и все мы перешли на рысцу, за исключением дяди Станса, который важно вышагивал позади, ритмично ударяя о пол древком знаменитого копья.

Триггера, Фоун и меня не допустили на совещание столь высокого уровня, и тот же здоровяк, чем-то смахивающий на локса, повёл нас на прогулку:

– Можете называть меня Джоном, – сказал он. – И держитесь поближе. Ни шагу в сторону, понятно?

Он обращался с нами, как с шестилетками.

– Просто покажите нам то, что вам велели, – резко сказала Фоун. В этот миг она ужасно походила на Ванду.

Джон взглянул на меня, но я промолчал.

– Ладно, мы пойдём смотреть шахту.

Он завёл нас в крошечную комнату и нажал несколько кнопок.

Пол провалился у нас под ногами. Триггер издал отчаянный вопль, Фоун схватила меня за руку. По-моему, это стало входить у неё в привычку. Пол мы мигом догнали, и Триггер рухнул на него неопрятной кучей, но тут меня подтолкнула в спину стена. Мы с Фоун уже догадались, что это какое-то транспортное средство, но Триггер совсем развалился на куски и шумно блевал, утратив ориентацию.

– Господи, – пробормотал Джон и нажал ещё одну кнопку.

В стене открылась дверца, из углубления за ней выкатилась небольшая машина и встала носом к носу Триггера, который продолжал лежать на полу. Тот взвыл и вскочил на ноги, а машина жадным чмоканьем всосала всю его дрянь. Порыскав немного, но не найдя больше пищи, она разочарованно вернулась назад.

Да уж, о вкусах не спорят.

– Фу, – сказала Фоун. – Возьми себя в руки, Триггер.

Тут нас всех потащило к передней стене кабины, и транспортное средство остановилось. Джон вывел нас в обширную, стекловидно поблёскивающую пещеру с невероятно высоким сводом. Триггер и Фоун уставились наверх, разинув рты.

– Ух ты, – воскликнул Триггер. – Вы только взгляните на это длинное солнце! – Вделанная в свод светящаяся полоса проходила над нашими головами и убегала куда-то вдаль.

– Штольня номер один, – сообщил Джон. – Вон там в тоннеле, – он указал на дальний конец пещеры, – работает машина, которую мы называем Звёздный Нос. Видите ленту конвейера у противоположной стены? Наш Звёздный Нос – универсальный шахтёр-автомат на ядерном ходу. Он вынюхивает самые богатые жилы и разрабатывает их автоматически: копает руду, обогащает её и выплавляет металл. Отходы он впрессовывает в стены тоннеля, а готовые слитки подаёт на конвейер. Нам самим ничего не приходится делать. Абсолютно ничего.

Это и так было видно по поведению землян. Мужчины и женщины – все вперемешку, по странным земным обычаям, – слонялись без всякого дела, оживлённо болтая, и лишь изредка без особого интереса поглядывали на светящиеся экраны и панели.

– Что будет с тоннелями, когда земляне уйдут? – спросила Фоун.

Джон, казалось, был ошарашен вопросом.

– Что с ними будет? А что с ними может случиться? Тоннели останутся вам.

– Нам они не нужны. Какой с них прок?

– Не волнуйся, девочка. Тебя давным-давно не будет на свете, когда мы покинем эту планету.

– Но мои потомки будут жить. Послушай, Харди, – обернулась она ко мне. – Я считаю, что земляне перед уходом должны все привести в порядок. Может быть, наши потомки не захотят иметь под землёй огромные дыры.

– Они их даже не увидят, – заверил Джон. – Мы раскатаем купола бульдозерами, а после посадим деревья. И через несколько поколений ваш народ забудет, что здесь когда-то были тоннели.

– Забудет? Как мы можем забыть? Мои потомки будут помнить каждое слово этого разговора.

Джон уставился на Фоун.

– Конечно. Прости меня, девочка, это я всё время забываю. Ладно, я поговорю о тоннелях с миссис Фроггат, даю тебе слово. Ты удовлетворена?

– Кто такая миссис Фроггат?

– Она как раз занимается подобными вещами, – туманно ответил Джон. – Ну а теперь полезайте на конвейер, и мы отправимся взглянуть на Звёздный Нос.

Триггера, деморализованного предыдущим методом транспортировки, пришлось уговаривать. Раздосадованный идиотским впечатлением, которое мы производили на землян, я сгрёб дурака в охапку и швырнул на ленту, а Фоун уселась на него верхом.

– Вдоль этой стены конвейер движется порожним, – стал объяснять Джон, – а по другой стороне тоннеля возвращается со слитками. Впечатляет, не правда ли?