Особый дар - Эшбах Андреас - Страница 25

Его бросило в дрожь, как будто его бил сильный озноб. Боже мой, он был почти без сил, а я не придумала ничего лучше, как пытать его своими вопросами!

– Он… он подействовал не так, как всегда, – с трудом проговорил Арманд. – Я не знаю, почему. Возможно, потому, что Жульен мне его неправильно вколол. Когда он собрался еще раз тебя ударить, я… Я не знаю, как я это сделал.

Он закрыл глаза.

Я с беспокойством посмотрела на него. Он действительно был болен. Что мне теперь было делать? Позвать кондуктора, попросить его найти в поезде врача? Но что может знать обыкновенный врач о таких вещах, как анестезия мозга у телекинетов, и о таких средствах, как антипсихотропные?

Стоп – поезд! Поезд замедлял ход!

Арманд открыл глаза и тревожно посмотрел на меня.

– Поезд тормозит, – констатировал он. Казалось, ему было трудно говорить. – Вероятно, открывание двери во время движения поезда дает контрольный сигнал в кабине машиниста.

И впрямь стал отчетливо слышен лязг тормозов.

– Но зачем тормозить? – удивилась я.

–  Je ne sais pas [19],– ответил Арманд.

Он слегка подвинулся вперед, подальше от грязи, и попытался встать, держась за стенку.

Возможно, так следует действовать по установленным для таких случаев правилам, вяло подумала я. Может быть, начальник поезда обязан посмотреть, что произошло.

– Не могла бы ты…, – все более ослабевающим голосом попросил Арманд, – пожалуйста,не могла бы ты…?

Мне уже порядком надоела текущая из носа кровь. Сам нос был в порядке, не сломан, так что я сложила несколько раз носовой платок и поглубже запихнула его в кровоточившую ноздрю. Так. Теперь у меня снова были свободны обе руки. А дел было полно, и делать их нужно было двумя руками.

Поезд шел все тише и тише. Было и впрямь похоже на то, что он остановится прямо посреди дороги.

– Моя сумка, – бормотал Арманд. – Пожалуйста!

Я осторожно обошла лужу рвоты, стараясь туда не смотреть.

– Что? – спросила я. – Что сделать с твоей сумкой?

– Принеси мне ее, пожалуйста.

– Зачем? Я лучше отведу тебя обратно в наш отсек, пока не пришел проводник или еще кто-нибудь…

– Нет! – Арманд, хрипя, сделал вдох, и с невероятным усилием попытался сосредоточиться. – Нет, я должен идти отсюда. Пока поезд стоит. Я Должен уйти, прежде чем они появятся.

– Выйти? – я покачала головой. – Арманд, ты же совершенно без сил.

Он набрал побольше воздуха в легкие.

– Это пройдет. Как только антипсихотроп растворится в крови, мне сразу станет лучше. – Он посмотрел на меня и скривил рот в улыбке. – Мне жаль, что он разбил тебе нос. Мне бы хотелось лучше тебя защитить от этого… cretin.

– Ничего. Все не так уж страшно.

– Мне очень жаль, – лихорадочно повторил он. – Жаль, что все так случилось; что я заставил тебя ехать со мной и так далее. Я бы хотел познакомиться с тобой при совсем других обстоятельствах. – Он смутился. – Я хотел тебе это сказать, прежде чем наши пути разойдутся. И я боюсь, что навсегда.

Я смотрела на него и чувствовала, как стучит мое сердце. Но в этот момент я приняла твердое решение.

– Подожди, – сказала я и побежала в наш отсек.

Я взяла обе наши сумки, в спешке запихнула в одну из них недоеденные кексы, лежавшие на сиденье, и помчалась назад к Арманду.

Поезд все еще слегка скользил по рельсам.

– Что ты делаешь? – спросил он меня, бледный, как полотно.

– Я навсегда потеряю покой и сон, если я тебя сейчас отпущу в ночь одного в таком состоянии, – объяснила я и повесила обе сумки на плечи. – Ну когда же наконец остановится этот проклятый поезд?

Казалось, он хотел еще что-то сказать, но у него язык не повернулся. Он только сглотнул, откашлялся и заметил:

– Я бы с удовольствием его остановил, но мой мозг уже совершенно онемел.

– А ты уверен, что нам здесь необходимо выйти?

– Абсолютно. Если бы у нас было время, я бы тебе объяснил почему.

– Ладно, – вздохнула я. – Тогда для разнообразия теперь я буду останавливать поезд.

Я попыталась всмотреться в темноту, но там была только ночь. Никаких освещенных улиц, никаких машин вдалеке, ни луны, ни звезд на небе. Только мрак, черный и непроницаемый.

– Ты? – удивился Арманд. – Как ты это собираешься сделать?

– Теперь сразу видно, что ты все-таки не так часто ездил в поездах, – сказала я и схватила красную ручку стоп-крана.

«Потянуть в случае необходимости. При использовании не по назначению – штраф» – стояло на его металлическом корпусе, покрашенном красной краской и опломбированном. Я потянула. Серебристо-серая пломба слетела, и по всем вагонам раздался страшный скрежет металла по металлу – тормоза. В этот момент все пассажиры наверняка либо проснулись от душераздирающего лязга, ударившего прямо по нервам, либо просто выпали из своих коек в купейных вагонах.

Сквозь стихающий визг тормозов постепенно нарастал гул голосов, затем в отдалении послышались глухие шаги. Кто-то приближался. Кто-то, кто, по крайней мере, станет задавать вопросы, если не больше.

А поезд все еще ехал.

– Выпрыгивай! – громким шепотом сказал Арманд. – Дверь!

Я дернула дверь за ручку. Ветер вырвал ее у меня из рук, и она с грохотом ударилась о стенку вагона. Километровые отметки и кусты все еще бежали мимо, освещенные полосой света из распахнутой двери. У меня дух захватило, когда я поняла, с какой скоростью мы все еще движемся.

Арманд вдруг враз очутился около меня и, держась за поручень, спустился на нижнюю ступеньку лесенки. Поезд шел достаточно быстро, когда он спрыгнул. Я без малейших колебаний спрыгнула за ним.

Я чуть не переломала себе ноги. Я никогда не думала, что обычный вагон так высоко стоит над железнодорожными путями – на платформе этого не замечаешь. Мне показалось, что я летела вниз сквозь холодный ночной воздух целую вечность. А там какая-то невидимая сила тут же выбила у меня из-под ног землю. Я вскрикнула, падая, и оцарапала руки об острые камешки гравия, в то время как надо мной, скрежеща, проносилась чудовищная громада поезда. Как в кошмарном сне.

– Мари! – позвал кто-то. Арманд.

Я вскочила на ноги, нашла на ощупь свою дорожную сумку. Все было на месте. Я взглянула наверх, где с последним металлическим взвизгом наконец остановился огромный колосс. Вдоль всего поезда за окошками стали зажигаться огни. Я увидела, как взволнованные и сонные люди выходили из своих купе в проход.

– Мари. – Арманд был уже рядом. Он задыхался, и я с ужасом заметила, что рука, которой он схватил меня за плечо, дрожала. – Ты в порядке? Нам нужно как можно скорее уходить отсюда.

– Да, – я кивнула. – Со мной все нормально.

– Тогда пойдем.

Мы скатились с железнодорожной насыпи и поспешили прочь от этого места, в неизвестность и темноту. Я вытянула вперед руки, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте. Высокая трава шуршала у меня под ногами. Поле. Земля была мягкая, почти болотистая, как будто рядом было озеро. Не было видно ни зги. Если бы где-нибудь впереди нас поджидала пропасть, мы бы непременно в нее упали. Но пропасти не было. Через некоторое время земля под ногами резко пошла под уклон, а потом сразу стала твердой и утоптанной. Проселочная дорога.

– Давай пока здесь остановимся, – сипло сказал Арманд. – Где ты?

– Здесь, – ответила я в темноту.

– Нам надо найти укрытие на тот случай, если они кинутся нас искать.

Откуда ни возьмись появилась его рука и коснулась моей. Он задыхался.

Мы присели на корточки на обочине дороги и стали вглядываться в ту сторону, откуда пришли. Поезд стоял ярко освещенный посреди темной ночи. Кто-то шел вдоль него и светил по сторонам мощным фонарем. Окна в вагонах были открыты, люди выглядывали на улицу, и до нас долетали обрывки их взволнованных разговоров.

– Интересно, что они думают о случившемся? – сказала я вслух.

– В любом случае не то, что произошло на самом деле, – ответил Арманд вполголоса. Казалось, после того, как напряжение спало, ему снова стало хуже. Я только теперь явственно ощутила ночную прохладу, которая тем сильнее забиралась под одежду, чем дольше мы сидели без движения.