Я сказала правду - Гир Керстин - Страница 40

Я даже и не думала дарить ей ручку! Между прочим, это был подарок моей двоюродной бабушки Хульды, который – редкий случай – мне понравился, потому что это, наконец, были не вызывающие кожный зуд колготки. В этой ручке взад-вперед ездит маленький поезд. Она у меня до сих пор хранится. Хорошо, что вы не знаете, как я сумела получить ее назад, потому, что иначе мне пришлось бы еще сто раз написать: «Немецкая девочка не должна тыкать в другую девочку белым штрихом».

С уважением. Герри Талер

13

Дверь нам открыла Фло:

– Вы нам что-нибудь принесли?

– Почему ты до сих пор не в постели? – прикрикнула для виду Чарли.

– Потому что я еще не устала, – ответила Фло. – И потому что я хотела дождаться вас. – Она порывисто обняла меня, а потом еще раз, когда я сунула ей в ручку переводную картинку с единорогом. – Ты самая лучшая на свете, Герри!

– А если бы я тебе что-нибудь принесла, я была бы самой лучшей на свете? – ревниво спросила Чарли.

– Нет, – ответила Фло. – Но ты была бы второй самой лучшей.

– Иди спать, – сказала Чарли.

– Сегодня полнолуние, а в полнолуние дети не спят принципиально. Так что привыкай! – Каролина вышла из кухни, чмокнула нас в щечки и опять затараторила: – Чарли, дорогая, тебя все еще тошнит, да? Ха-ха, я тебе сразу сказала, что это не сахар, Ульрих, ты что, не брился сегодня, колючий, как ерш, Герри, как хорошо, что ты пришла, ты прелестно выглядишь, это что, у тебя новая футболка, да, Северин, сейчас же отпусти ее сережку, я купила лосось, стейков из тунца не было, да и не знаешь, покупать ли их... эта избыточная ловля, скоро весь тунец вообще вымрет, потому что он не успевает вырастать и размножаться, и есть им тоже нечего, Северин, я же сказала, оставь сережку, потому что маленьких рыбешек мы тоже всех вылавливаем, какой стыд, иногда мне стыдно быть человеком, а лосось специально выращивают, так что мы можем спокойно его есть, не мучаясь угрызениями совести, я подумала, может, приготовим его в сливочном соусе с укропом, и еще с лапшой, быстро и сытно, и детям понравится, Марте и Мариусу пришлось привести обоих с собой, няня не смогла, Оле и Миа уже тоже здесь, пожалуйста, ни слова не говорите о том, что мы знаем, что у них кризис семейной жизни, Оле нам об этом рассказал при условии, что мы будем молчать, притворитесь, что все как обычно, Фло, иди скорее наверх в детскую, по-моему, Одетта хочет напялить на твою Покахонтас [22]платье Спящей красавицы.

– Да она спятила! – Фло помчалась вверх по лестнице.

– Отличный трюк, – похвалила Чарли.

– Но действует только на девочек, – сказала Каролина, подхватила Северина на руки и пошла вперед, прокладывая дорогу между горами тряпок, обуви и игрушек и отпихивая то, что мешало ее и нашему продвижению.

Я вдруг почувствовала, что не решаюсь идти дальше, но Чарли ухватила меня за локоть:

– Пойдем! Тебе нечего стыдиться.

Ах, Чарли, и что бы я только без тебя делала? Сегодня утром у нее было последнее официальное певческое выступление: на свадьбе в церкви Святой Агнессы она пела «Ауе Мала», а мы с Ульрихом сидели в последнем ряду и слушали. Причем не только пение Чарли, а еще и комментарии приглашенных на свадьбу гостей: «Боже, и кто только ее пригласил?» – «Наверняка она чья-то родственница». – «Неудивительно, что мать невесты плачет».

«Спасибо, – шепнул мне Ульрих. – Самое время было положить этому конец». – «Пожалуйста», – откликнулась я, хотя сердце у меня кровью обливалось, потому что как раз в этот момент Чарли с невероятным усердием брала невозможно фальшивую ноту.

– Грудь вперед, голову высоко поднять, – произнесла Чарли, и я ее послушалась. Действительно, не было никакой причины стыдиться. Особенно перед своими друзьями.

Все было как обычно, как в любую другую субботу. Мы готовили и по мере возможности старались игнорировать детей, мастерски производящих шум. Хотя, с другой стороны, конечно, все было не так, как обычно. Во-первых, потому, что Мариус и Марта очень странно на меня смотрели, говорили со мной очень медленно и слишком отчетливо, а еще потому, что Оле старался на меня не смотреть, в то время как Миа, наоборот, буравила меня взглядом.

Я даже всерьез начала подумывать о том, чтобы встать на стол и объясниться: «Я не принимаю психотропных препаратов, и у меня никогда ничего не было с Оле. Клянусь жизнью».

Но сделать этого у меня, конечно же, духу не хватило. И потом, хоть у меня и правда ничего не было с Оле, я уже начала об этом сожалеть, потому что и для Оле, и для Миа это мало что изменило бы.

У меня даже создалось такое впечатление, что Миа хотела, чтобы я заметила ее пронзительные взгляды.

– Миа, как прошли твои курсы повышения квалификации на прошлой неделе? – не выдержав, поинтересовалась я, когда мы, наконец, сели за стол, чтобы вкусить лосося с лапшой. Фло, как всегда, забралась ко мне на колени, чтобы я кормила ее с ложечки, как маленького ребенка.

– Скука смертная, как всегда, – ответила Миа. – А вот у тебя, насколько я слышала, выходные выдались волнительные.

– Миа! – прошипел Мариус, но Миа сделала вид, что не слышала его шипения.

– Открывай ротик, паровоз на подходе, – сказала я Фло.

– Мне даже любопытно, Герри, ну, и как это было? – Миа чуть подалась вперед, и в свете лампы ее рыжие волосы стали переливаться огненными бликами. – Ты хотела наглотаться снотворного, но тут что-то тебе помешало, да? А можно поинтересоваться, что именно ? Или, может быть, кто?

– Миа, прекрати немедленно! – рявкнула на нее Каролина. – Я ужасно рада, что она этого не сделала. И пожалуйста, не забывай, что здесь дети!

– Мне просто интересно. На месте Герри я бы порадовалась интересу к своей персоне. Это уж точно лучше, чем делать вид, что ничего не случилось. Или ты со мной не согласна, Герри? Ну же, расскажи нам, как все было.

– Обычно люди сначала спрашивают «почему», – произнесла я и отправила очередной груженный едой вагон-ложку в рот Фло.

– А, ну если ты серьезно хочешь это сделать, то я тебя прекрасно понимаю, – кивнула Миа. – Ты живешь в жалкой однокомнатной квартирке в доме твоей жуткой тети, пишешь порнороманчики, и у тебя задница, которой с легкостью хватило бы на двоих.

– Миа, у тебя что, совсем крышу снесло? – воскликнул Берт. – Герри пишет не порнороманы! Как ты можешь так говорить с подругой, которая чуть не пошла на само... Ты же знаешь, через что она прошла?

– Действительно! – фыркнула Марта.

– Жизнь Герри объективно нисколько не хуже твоей или моей, – сказала Чарли.

– А что такое порно? – услышала незнакомое слово дочка Марты и Мариуса Одетта.

– Ну, вот видишь, что ты наделала? – упрекнула Каролина Миа, а потом пояснила Одетте: – Дорогая, порно – это интересные истории про пони, так их называют.

– Жалко, что ты не пишешь порно, Герри, – расстроилась Одетта.

Мне вдруг пришло в голову, что никто не высказался в защиту моей задницы. А ведь она совсем не превышала среднестатистических размеров, чтобы вот так громогласно можно было об этом заявлять. А в последнее время моя попа стала еще меньше, потому что я почти ничего не ела.

– О, прости, Герри, я совсем не хотела тебя обидеть, – слащаво протянула Миа. – Конечно же, у тебя были какие-то свои личные причины.

– Придержи язык, Миа, – тихо, но внятно проговорил Оле.

Миа последовала его совету, по крайней мере до тех пор, пока дети не поели, не встали

из-за стола и не затеяли свою обычную буйную игру, в ходе которой каждые пять минут кому-нибудь делали больно и этот кто-то с воем прибегал жаловаться. Я с удовольствием вытянула ноги – они порядком затекли от давившего на них некоторое время веса Фло – и украдкой бросила взгляд на Оле. Он в ответ тоже украдкой взглянул на меня. Я хотела было ему улыбнуться, но тут мой взгляд упал на Миа, и улыбку пришлось сдержать.