Я сказала правду - Гир Керстин - Страница 38

Чарли пришла от Ли в полный восторг. После того как она взяла мой ноутбук и открыла файл, она умудрилась меньше чем за сорок пять минут прочитать восемьдесят страниц. Все это время я сидела напротив нее и наблюдала. Чарли явно была захвачена разворачивавшимися в романе событиями. Иногда она даже принималась грызть ногти, а это она делала только в кино.

– Просто супер, – произнесла Чарли, дочитав до конца. – Очень увлекательно. А что будет дальше? Ронина и сэр Амос поженятся?

– Ну, этим вопросом читатели должны задаваться в каждом романе, – ответила я. – Я задумывала этих героев по типу Кларка Кента и Лоис Лейн. Или Ремингтона Штеле и Лауры Холд.

– А, я поняла. Это чтобы было еще интереснее. А когда ты напишешь следующий?

– Чарли, я не пишу романы о вампирах. Это же полное фуфло.

– Но фуфло очень увлекательное, – возразила Чарли. – И вообще, с каких это пор у тебя появились такие литературные притязания? То, что ты ведешь себя, как юный Вертер, еще не значит, что ты Гете [19]. Не говоря уже о том, что мне этот самый Вертер всегда казался ужасно противным. Вся эта возня, жалость к самому себе, которые он развел из-за этой Шарлотты. Я пойду с к твоему Адриану из издательства и скажу ему, что ты будешь для него писать.

– Хм... – неуверенно промычала я. – Но в этой серии столько совершенно невообразимой ерунды...

– Ну и что? Скажешь ему, что хочешь работать на своих условиях: никакой ерунды и побольше денег. Все равно тебе терять нечего.

– Хм... – задумалась я.

– Пошли! Если он звонит, чтобы купить роман покойницы, значит, ему очень нужна эта хрень. Ты знаешь, как я люблю твои истории, но это не только романтично – это еще и очень увлекательно. И как-то даже... эротично со всеми этими темными силами, странным оружием и телепортацией, – сказала Чарли. – Так вот, не умаляя достоинств остальных твоих романов, в этом что-то есть. Ты только представь себе, что было бы, если бы эти изменники проникли в клинику доктора Олсена и захотели стащить оттуда все запасы крови. Если бы медсестра Ангела была вампиршей, а заведующего отделением Гозвина укусил бы оборотень... Да ты почти из любого своего романа можешь сделать историю о вампирах! Ну, то есть, я хочу сказать, трансформировать!

В ее словах была доля правды. С Ли у меня все получилось довольно легко. Чарли вдруг спросила:

– Сколько романов ты написала за последние десять лет?

– Двести сорок один. Если считать «Путь Ли» – двести сорок два.

– Ну, вот видишь! – радостно воскликнула Чарли. – Материала у тебя хоть отбавляй. Стоит только добавить немного вампиризма...

– И все они у меня записаны на диски, – вслух размышляла я.

Чарли рассмеялась:

– А вот все свои трусы ты повыкидывала, фанатичка, помешанная на порядке. Хотела, чтобы мы поверили, будто ты носила одни только маленькие хорошенькие трусики «танга», да? А кстати, куда подевался вибратор, который я тебе подарила?

– Э-э... он... – я почесала затылок, – его тетя Эвелин присвоила, наверное...

– Так я и знала! Ты его проморгала! Человек, который так пренебрежительно относится к своим трусам, не может позаботиться о своем вибраторе! Ты хоть знаешь, сколько он стоит?

– Герри Талер. У меня назначена встреча с Лакрицей, – деловито произнесла я.

Секретарь наморщила лоб:

– С фрау Крице?

– Да. Только не говорите мне, что сами не называете ее Лакрицей.

Секретарша медленно покачала головой.

– Что – правда, нет? Габриэла Крице? – Я недоверчиво на нее воззрилась. – Ну, слушайте, вы, наверное, святая, раз не дали ей такого прозвища.

– Мы ее называем Твидовая попа, – нехотя призналась секретарша.

– Твидовая попа?

Мы всем здесь даем прозвища в зависимости от того, какие у них пятые точки. Те, которые ничего, называют попами, а которые не очень – задницами. Костлявая задница, Полосатая попа, Чертова задница. К сожалению, задницы преобладают.

– О! Ну, это... А как называют нового главного редактора Адриана?

– Трескучая задница, – ухмыльнулась секретарша.

– То есть он явно относится к разряду тех, которые не очень, – с сожалением констатировала я.

– Нет, просто всех новеньких принципиально сначала именуют задницами, – пояснила секретарша и схватилась за телефонную трубку. – Не возьму в толк, зачем я вам все это рассказываю! Фрау Крице, к вам пришла Герри Талер.

Лакрица спустилась через минуту и отвела меня в свой кабинет.

– Шампанского?

– Нет, спасибо, у меня еще свежи воспоминания о прошлом разе.

– Но ведь он сподвиг вас на такие успехи. Я просто в восторге от «Пути Ли в мире тьмы», – искренне произнесла Лакрица. – И мальчик тоже. Следует отдать ему должное. Увидев ваше произведение, он тут же отказался от мысли публиковать собственную писанину. Кстати, а где же он?

– Я думала, встреча назначена в его кабинете, – удивилась я.

– В этом чулане? – рассмеялась Лакрица. – Ну конечно! И что же, нам с вами все время стоять? Уж поверьте мне на слово, это не самое выгодное положение, чтобы требовать повышения гонорара.

Наверное, вид у меня был удивленный, потому что Лакрица добавила:

– Ну, взбодритесь, деточка, ведь вы сами хотели этой встречи, так?

– Нет, речь должна была идти о... А вы полагаете, что я могу просить прибавки?

– Ну конечно, – заверила меня Лакрица. – По сотне сверху за каждый роман.

Раздался стук, и в кабинет вошел Адриан. Вот теперь я бы не отказалась от шампанского, чтобы иметь возможность спрятать лицо за бокалом. Мои щеки залила краска, хотя как раз для того, чтобы не покраснеть, я сотню раз прокручивала этот момент в голове в Чарлиной комнате для репетиций.

«Все элементарно, – уверяла Чарли. – Ты просто не должна думать обо всем, что ему там написала».

Однако не думать о чем-то гораздо сложнее, чем кажется. Вот вы, например, уже много месяцев не думали о броненосце, так? И тем более о броненосце, который курит сигары и носит бикини, не правда ли? А вот если я вам сейчас скажу: пожалуйста, не думайте о броненосце в бикини, который курит сигары, – что вы сделаете? Правильно.

– Доброе утро. – Адриан протянул мне руку. Я в это время старалась смотреть на него как

можно беззаботнее и забыть о том, что он знает, что я считаю его сексуальным. А я считала так до сих пор. Хотя он был ниже, чем я себе представляла. Максимум метр восемьдесят. Уж точно ниже Оле.

– Очень рад видеть вас столь жизнерадостной, – произнес он. Неужели он мне и, правда, подмигнул? Я одернула свою футболку с Кермитом, злясь на себя за то, что не надела чего-нибудь поприличнее. Хотя как я смогла бы это сделать, если свою одежду я выбросила, а у Чарли почти не было вещей, которые можно надеть средь бела дня и при этом избежать ареста за нецензурщину?

– Хотите шампанского? – вкрадчиво поинтересовалась Лакрица.

– А что, есть повод праздновать? – вопросом на вопрос ответил Адриан и повернулся к Лакрице, предоставив мне возможность оценить, почему коллеги называли его Трескучей задницей.

– Конечно: нам удалось уговорить Герри публиковать свои романы в серии «Ронина». Мало того, мы уже получили первый шедевр, – ответила Лакрица.

– Ну, хорошо, выпью немного, – кивнул. Адриан.

– Сбегаю за чистыми бокалами. – Лакрица протиснула свою твидовую попу к двери. – Герри, вам тоже принести?

– Нет, спасибо. Я в последнее время и так перебирала с алкоголем.

– In vino veritas? [20]– хмыкнул Адриан.

– Да, но я пила водку, а не вино, – ответила я. – А в таких случаях иногда пишешь не совсем то, что имеешь в виду.

– Ну, тогда хорошо, что вы не помните, о чем писали, – заметил Адриан, бросив беглый взгляд, если только глаза меня не обманывали, на мой бюст.

Я – если, конечно, это было возможно – покраснела еще больше.

Лакрица вернулась с бокалами и откупорила бутылку шампанского.