Король-крестоносец - Коссак Зофья - Страница 51

– В твоей власти устранить эту причину, о великий король! Уповая на тебя, Повелитель Правоверных отправил меня, недостойного, к твоему двору, сказав: «Вот третий король франков, к которому обращаю я слова приязни. Первый, Мурри, – тут Ренальд обратился к своему государю с разъяснением, что таким именем называли сарацины короля Амальрика, и продолжил переводить речь посланника без малейшей запинки, – был благородным и великодушным соперником. Второй, прокаженный, был львом. Надеюсь, что третий не уступит им в доблести и мудрости!»

– Я рад буду исполнить желания султана, – заверил его Вит.

– О великий король франков! Хищный шакал бродит среди твоих рыцарей. Корень всего зла, причина раздоров между державой Повелителя Правоверных и твоим королевством – известный тебе владетель замка аль-Акрад, который мы зовем Камнем Пустыни. Недавно он учинил разбойный набег на побережье Красного моря, разорил цветущий приморский край и дерзко двинулся на Мекку. О Аллах! Кощунственная рука потянулась к святой Каабе. Хотя нападение отбили, страх остался. Правоверные боятся совершать ежегодный хадж, предписанный нам Кораном! Никто больше не чувствует себя в безопасности в своем же доме! Нигде нет покоя верным сынам Пророка – и это во время мира, который ты, король, обещал соблюдать! Сокрушаясь над несчастьями своих подданных, Повелитель Правоверных молился три дня и три ночи, прося Пророка вразумить его. И вот что внушил ему Пророк…

– Я сожалею о вылазке рыцаря Ренальда Шатильонского, предпринятой им помимо моей воли! – перебил Вит.

– Повелитель Правоверных не сомневается, что король франков не знал об этом набеге, – учтиво ответил эмир. – Но вот что внушил Повелителю Правоверных Пророк: пусть король в залог мира даст во владение Ренальду Шатильонскому другой замок, а Камень Пустыни препоручит честному рыцарю, который не нарушит присяги!

– Султан за нас решает, кому каким замком владеть?! – выкрикнул с угрозой великий магистр де Ридефор.

– Султан просит короля как друга… Но если король не уважит его справедливой просьбы, султан перестанет верить в его добрые намерения. Повелитель Правоверных – отец своим подданным, и он не может спокойно смотреть на их страдания. Не поможет ему король франков – он защитит их сам… силой оружия!

– Саладин грозит разорвать мир? – с тревогой спросил Вит.

– Клянусь Аллахом! Мир уже разорван – и не по вине Повелителя Правоверных! Вы слышали, на каких условиях султан обещает забыть о новом вероломстве рыцаря из аль-Акрада.

– Но Ренальд Шатильонский никогда не откажется от Кир-Моава, – беспомощно возразил Вит.

Эмир Ибн аль-Имад снисходительно улыбнулся.

– Насколько нам известно, он не услышал пока ни слова упрека! Если ты, король, прикажешь, а он воспротивится, тебе довольно лишь объявить его мятежником – и Повелитель Правоверных сможет покарать его, не нарушая мира, который он с тобой заключил. Это все, что мне поручено объявить.

Он замолчал.

Вит вопрошающе взглянул на Сибиллу. Та поморщилась в знак несогласия. Король обвел взглядом лица баронов, собравшихся в зале. Великий магистр де Ридефор завертел головой: «Не уступать! Не уступать!»

Вит задумался.

– Эмир Ибн аль-Имад, – сказал он наконец, – наш ответ мы дадим вам завтра.

Посол глубоко поклонился.

– Надеюсь, ответ этот окажется благоприятным! – проговорил он. – Повелитель Правоверных неохотно берется за меч, но если его вынудят, он будет биться до полной победы…

Посольство удалилось. В зале совета поднялся шум.

– Угрозы?! Эти язычники посмели нам угрожать?! – надрывался Жерар де Ридефор.

– Мы не можем ввязываться в войну! – доказывал Балиан Ибелин. – Мы не готовы!

– Добрый рыцарь всегда готов к войне! По какому праву неверные нам указывают, кому каким замком владеть?!

Роже де Мулен, взявший за правило во всем перечить великому магистру тамплиеров, поддержал Балиана.

– Требования их справедливы – раз уж мы неспособны обеспечить мир на границе… – заявил он.

– Мир? Да кому он нужен!

Неожиданно вмешался король.

– Саладин прав, – сказал он весьма твердо. – Рыцарь де Шатильон поступил бесчестно.

– Возражаю! – вскричал Жерар де Ридефор. – Рыцарь де Шатильон покрыл славой оружие франков! Из речей этого эмира можно было понять, какой страх нагнал он на неверных! Он не обвинений – похвалы достоин…

– Он нарушил мир, – стоял на своем король.

– К войне нас толкает! – подхватил Балиан.

– Войны бояться нечего. Разобьем их, как под Монжисаром!

Вит размышлял.

«Это же точь-в-точь как если бы я обещал соседу, что не буду спускать собак в его лесу, – соображал он, – а потом спокойно смотрел, как мои псы там бегают, пугая дичь!

Он мне:

– Да позовите же их – к ноге! к ноге!

А я:

– Ату! Ату! Так и тут…»

Это простое сравнение еще более укрепило его уверенность в своей правоте, и он повторил:

– Подобный набег без объявления войны – не рыцарский поступок, и я при первой же возможности готов высказать это Ренальду Шатильонскому в лицо.

Рассеянно молчавшая до сих пор Сибилла резко повернулась к мужу.

– Ты с ума сошел?! Через две недели мы едем к нему на свадьбу Изабеллы – а ты вздумал оскорблять хозяина!

– Я на свадьбу не поеду, – решительно отказался Вит.

Сибилла застыла, меря непокорного супруга гневным взглядом.

– Глупости! – обрела она наконец дар речи. – Ты и сам отлично знаешь, что поедешь! Как можно? Я так этого ждала! Уже и платье готово… Лучшие музыканты и певцы королевства приглашены… Целый месяц танцев! А ты – не поеду… Поедешь! А послы с чем к нам пожаловали, с тем пусть и возвращаются.

Но Вит был в этот день в строптивом настроении.

– Повторяю: рыцарь де Шатильон поступил бесчестно, и на свадьбу его пасынка я не поеду. А с Саладином надобно договориться.

– Может, еще и извиниться перед ним? – рассмеялся великий магистр тамплиеров.

– Он прав.

– Неверный правым не бывает!

– Этот неверный – рыцарь не хуже нас! Я, король, запрещаю…

Великий магистр вскочил с места.

– Король?! – зашипел он. – Королишка! Что ты тут петушишься? Я посадил тебя на трон, и стоит мне пальцем пошевелить, как от тебя и следа не останется…

Рыцари просто онемели от подобной наглости, а Лузиньяна словно обухом по голове ударили.

– Отрекаюсь! – взвизгнул он и сорвал с себя корону, готовый грохнуть ею оземь.

Сибилла вовремя схватила мужа за руку. О нет! Этого она не допустит! Она по-своему любила своего простодушного красавца-супруга и ни за что не позволила бы ему уйти. Да и Жерар де Ридефор уже жалел, что не сдержался. Король Лузиньян устраивал его как никто другой. В случае его отречения великому магистру пришлось бы опять иметь дело с Раймундом из Триполи!

– Простите, государь, дерзкие и безумные мои слова, сказанные в запальчивости. Суровое покаяние назначу себе, ночь напролет крестом пролежу перед алтарем и бичевать себя велю за то, что оскорбил моего государя. Простите!

– Ну, вот видишь… Садись! – потянула мужа за рукав Сибилла.

Вит нерешительно переминался с ноги на ногу. Бароны опустили головы, пряча усмешки. Знатно припечатал его великий магистр! «Королишка…» Просто потеха! А королишка он и есть…

«Отрекусь!» – думал Вит.

В этот миг распахнулись двери, и в зал стрелой влетел старый оруженосец Лузиньянов Матвей де Герс.

– Государь! – крикнул он королю. – Госпожа приехала!

– Кто-кто? – непонимающе спросил Вит.

– Старая хозяйка, благородная госпожа Бенигна!

– Матушка… – выдохнул Лузиньян и не помня себя выбежал из зала вслед за оруженосцем.

Сибилла закусила губу. Среди собравшихся послышались уже громкие смешки.

Жерар де Ридефор попросил слова.

– Государь изволил покинуть заседание совета ради семейных дел. Мы искренне рады узнать, что наш король – добрый сын. Однако мы должны закончить собрание. Благоволите, государыня, его возглавить!