Новый порядок - Косенков Виктор Викторович - Страница 65

Простенький этот прием легко позволял проникнуть в душу обывателя, намекнуть ему, что он не один такой. Облапошенный, замороченный, обманутый. Подставить ему мнимое плечо помощи.

И зритель горестно вздыхал у экрана, все больше убеждаясь, что все в этой стране куплено, у власти — сволочи-казнокрады и вообще страна — говно, а народ — быдло. Тот факт, что при наличии материалов такого уровня сенсационности борзого журналюгу должны были уже десять раз отправить в плаванье по Москве-реке с бетонным тазиком на ногах, никому в голову почему-то не приходил. Люди верили, что за них стоит перед коррумпированной властью боевой журналист, который за правду-матку душу продаст.

Вернулся Звонарев достаточно быстро.

— Ну что? — спросил его Иванов, не поднимая головы от папки с документами.

— Короткая была беседа, — сказал Платон. — Совсем короткая. Господин Мусалев убедительно показал на своего большого начальника, Аркадия Ильича Бычинского. Человека и медиа-магната.

— А бумага? — поднял голову Артем.

Платон помахал в воздухе папкой:

— Все подписано и запротоколировано.

— Чего это он так расщедрился? — удивился Сергей.

— Судя по всему… — Платон оперся на стол и с интересом присмотрелся к одной из видеокассет, которые завалили стол Иванова. — Судя по всему, господина Мусалева уволили к такой-то матери, задним числом. Об этом вышеозначенный подозреваемый узнал только сегодня, уже находясь одной ногой за решеткой. Из чего сделал правильный вывод, что теперь он сам за себя.

— Это просто праздник какой-то, — расплылся в улыбке Иванов и встал из-за стола. — Я к Лукину, а вы бросайте все и загружайте наших юристов на обвинение. Формулировки, материалы и все такое…

Выбегая из кабинета. Иванов столкнулся с хмурым Яловегиным.

— Привет!

— Здорово…

— Ты откуда? — Сергей с удовольствием пожал крепкую руку Олега.

— Все то же… Милиция. Взятки. Ты бы знал, как противно… — Яловегин покачал головой. — Сколько раз они мне предлагали доходами поделиться, сколько раз баксы эти свои поганые в карман пихали, сколько купюр роняли, типа, я выронил… Не втолковать же идиотам.

— Не понимают?

— Ни в какую. — Олег провел рукой по короткому ежику волос. — И с наркотой та же история. Они, глупые, до сих пор в уверенности, что я хочу с ними рынок поделить. Ты бы знал, сколько участков в городе сейчас находится иод контролем наших полномочных комиссаров… Это ужас какой-то.

— Рыба гниет с головы?

— До головы я еще не добрался, этим другой отдел занимается. И слава богу, потому что с генералами общаться еще хуже. Эти все норовят придавить, связями потрясти… Они своими связями уже налопатили. Только что разбирался. На пост заведующего паспортным столом вытащили бывшую воровку с поддельными документами. Чеченку. Только предварительный список выданных ею паспортов с московской пропиской тянет на государственную измену.

Иванов присвистнул. Олег развел руками и поинтересовался:

— У тебя с прокурором как?

— Не поверишь, близится к завершению, — радостно сообщил Сергей — Оказалось не так все сложно. Тебе просто подождать надо было. Там все само поплыло.

Яловегин замахал руками:

— К черту! И слышать не хочу. Я с этим делом намаялся так, что… В общем, молодец. Копай дальше!

Он хлопнул Сергея по плечу и двинулся по коридору.

Глава 44

— Что за бред?! — удивился Бычинский. — Что за бред?! Почему опять эта ерунда?!

Он скомкал бумажку. Кинул ее в пепельницу и щелкнул зажигалкой.

— Болезнь, здоровье… — бормотал Аркадий, глядя, как огонь пожирает бумагу. — Врачи, клизмы. Семен сбрендил окончательно. И я, дурак, повелся. Кой черт мне это все было надо? Солидарность, твою мать. Мы своих в беде не бросаем… Идиотизм. Говорили мне, говорили… Дурак.

После первого письма Аркадий регулярно получал от Липинского разного рода послания и инструкции. Семен чрезвычайно активно, и вместе с тем очень незаметно, участвовал в политической жизни России. Он дергал старыми ниточками, вспоминал былые задолжности, умело направлял финансовые потоки в нужное русло. И вот уже зашевелились горячие «дети гор», вот началось недовольство властью, и в каждой нищей духом головенке поселилось вечное: «Дерьмо-страна, ненавижу», «Надо валить с этой помойки», «Народ — быдло». Бычинский знал, точнее, догадывался, что неожиданно резкая оппозиция Правых тоже не на пустом месте родилась: и тут приложил руку хитрый «политический беженец».

Все складывалось неплохо. Деньги уверенно делали свое дело. По последнее письмо…

У него не было никаких предчувствий или волнения. Когда дверь распахнулась и в нее влетел начальник охраны, Бычинский даже не успел испугаться.

— Аркадий Ильич… — только успел крикнуть охранник.

Но сзади на него прыгнули двое в черном. Парень рухнул, мелькнули в воздухе наручники. Аркадий сидел не шевелясь. Прямо на него были наставлены короткие дула автоматов. Непроницаемые черные маски. Прищуренные глаза.

— Главное управление ОЗГИ, — глухо сказал кто-то. — Всем оставаться на своих местах.

«Вот тебе и клизма, — отстранение подумал Бычинский. — Хорошо, что письмо сжег».

Глава 45

Из разных Интернет-ресурсов:

«У русских нет правых идей».

«Это беспробудное пьянство меня погубит», — грустно думал Орлов, сидя на кухне и разглядывая извилистую бутылку. Рядом сидел Толокошин, который был на удивление бодр и весел. Он все время подливал в стаканчики коньяк и готовил все новые и новые закуски.

— Чего такой кислый? — в очередной раз поинтересовался Серый Кардинал.

— Взгрустнулось, — протянул Константин. — Вот чего-то взгрустнулось, и все.

— С чего бы?

— Не знаю.

Костя и в самом деле не знал. С самого утра работа не ладилась, мысль в голову не шла, а погода за окном казалась то слишком ветреной, то излишне солнечной. Раздражала каждая мелочь, неубранные крошки на столе, сексуально неудовлетворенное курлыканье голубей, собственная небритость, посверкивающие из окон дома напротив стекляшки службы наружной охраны. В конечном итоге раздражение сменила угрюмая настороженность, а потом и апатия. Постоянно хотелось обернуться, казалось, что сзади кто-то стоит, подкрадывается, вот-вот бросится. Ощущение несделанного, забытого, нерешенного. Константин часто выглядывал в окно, словно пытался углядеть там признаки приближающейся беды. Дошло до того, что к нему приехал Толокошин. С одной стороны, это был почти плановый визит, Александр приезжал к нему каждую неделю, привозил коньяк и разные вкусности. С другой стороны, вероятно, забеспокоилась наружка. Подопечный был слишком активен.

— Хочешь штуку? — спросил Александр Степанович.

— Валяй, — равнодушно ответил Орлов.

— Помнишь того чудика, который в тебя стрелял?

— Шутишь? Как его можно забыть?

Толокошин радостно закивал:

— Так вот, совершенно непонятно, откуда он такой взялся. Представляешь? Мистика в нашей жизни. Несет бред какой-то!

— Может, псих?

— Проверяли. Адекватен! По всему выходит, понимаешь, что на тебя взъелись какие-то сектанты! Прикинь! — Толокошин радостно засмеялся.

Костя насупился:

— Какие такие сектанты? Адвентисты? Или мормоны?