Ледовые приключения Плавали-Знаем - Коржиков Виталий Титович - Страница 9

— За волосы его! — крикнул Васька. Уточка схватил капитана за волосы и рванул вверх. Лёд не поддавался.

— Может быть, по часовой стрелке? — сказал начальник училища. И Уточка крутанул капитана по часовой.

— О! — издал Плавали-Знаем протяжный звук.

— Лучше ломиком, — посоветовал Васька, — только не по голове! Но с палубы прозвучало:

— Не надо ломика!

На борту «Светлячка» стоял сосредоточенный Барьерчик, а из его рук падал и упирался в льдину яркий горячий луч. Барьерчик повёл им вокруг капитанской головы, разрезая лёд словно лазером. Под лучом задымилась струйка пара, и через минуту капитан выкарабкался из полыньи с ледяным кругом на шее.

Луч сверкал, как юпитер. Над капитанской головой разливалось сияние, и кое-кто на берегу говорил:

— Кажется, уже снимают…

Но Плавали-Знаем этого не слышал. Сунув ноги в унты и влезая в тулуп, он хотел спросить:

«Где ры-ы-ы…», но голос его поехал вниз и пропал.

— Ы… — сказал он ещё раз, и Уточка, посмотрев на капитана, повернулся к Ваське и скомандовал:

— Молока! Немедленно молока! Васька удивлённо глянул на новоявленного начальника и качнул головой:

— Как, откуда?

— Хоть на вертолёте!

И, размахивая резиновым хоботом, боцман погнал перепуганную упряжку к острову под удивительным лучом, о котором нужно сказать хотя бы несколько слов.

БАРЬЕР И БАРЬЕРЧИК

Известно, что у курсанта Барьерчика зимовка никакого восторга не вызывала.

«Ничего себе, зимовочка», — думал он, ворочая скулами.

Правда, увидев обросший льдами «Светлячок», курсант чуть было не сказал себе словами одной своей тётушки: «Выше себя не прыгнешь!» Но ему гораздо больше нравились слова его школьного учителя: «Бери выше! Написал контрольную на „четыре“? Подумаешь, барьер! Это так, барьерчик… Ищи барьер! Бери выше!»

И что бы старательный ученик потом ни сделал, он говорил себе: «Подумаешь барьер! Это так, барьерчик…» За что, понятно, и получил соответствующее прозвище. Ему хотелось сделать что-нибудь такое, о чём весёлый учитель сказал бы: «Вот это барьер!»

Теперь, мечтавший о кругосветном плаваньи, Барьерчик готов был сам столкнуть «Светлячок» с места. Только бы мелькнула какая-нибудь подходящая для этого мысль, ну хоть какой-нибудь лучик!

И в тот момент, когда из лунки вынырнула голова закоченевшего Плавали-Знаем, Барьерчик заметил не лучик, а самый настоящий луч. Правда, природа луча вызывала сомнение, но из каких пустяков порой не появлялись на свет самые гениальные штучки! Случалось, из самых сущих пустяков!

Луч бил из дырявой кастрюли, которую Супчик повесил на корме в надежде, что кто-то из машинистов приварит ей днище. Но вместо машинистов отлично потрудился Плавали-Знаем, заливая из шланга палубу. Вода в кастрюле превратилась в лёд, ветер обточил и превратил его в прекрасную линзу, а солнце пропустило сквозь неё тот самый луч, который заметил вдумчивый Барьерчик. Одно движение руки — и луч сверкнул с необыкновенной, может быть лазерной, силой!

«Вот это дело, — подумал Барьерчик, прожигая лёд вокруг капитанской головы. — Лёд против льда!»

Барьерчика не волновала возможность научного открытия. Зато он видел «Светлячок» идущим сквозь разрезанный лучом лёд! Дело было теперь только в кастрюле, в большой кастрюле, и Барьерчик, прокатившись по палубе, бросился к Супчику.

По дороге, на секунду заглянув в кубрик, он открыл дневник и написал: «Кажется, я нашёл выход из ледового…», но сломал карандаш и побежал в столовую.

В это время разрумянившийся от творившихся вокруг жарких дел композитор, подышав на пальцы, вытаскивал из кармана кителя бумагу, чтобы записать несколько звонких, как лёд, и решительных, как ветер, нот.

Стоянка во льду, отсутствие движения словно бы затормозили на некоторое время все звуки. Но только что он сам видел, как под солнечным лучом лёд хрустнул, плеснула живая вода, и целая горсть нот так и зазвенела в ушах. Нужен был карандаш! Но карандаша не было. И, поднимаясь за ним на палубу, композитор думал про своих курсантов: «Какие ребята! Какие ребята! С такими не просто зимовать, а идти наперекор ветру, бороться с невзгодами, ломать лёд! Ломать!»

Он забежал в кубрик, набросал в дневнике слова: «Вперёд, вперёд, ломая лёд!» И быстрым росчерком нанёс несколько решительных нотных знаков. Потом сунул тетрадку в карман и, размахивая рукой в такт мотиву, вышел на палубу, схватил стоявший у камбуза ломик и стал весело долбить лёд. Из-под ломика, как ноты, летели ледяные искры.

Наконец начальник училища так поставил в мелодии восклицательный знак, что искры с ног до головы осыпали капитана.

Капитан ткнул в лёд пальцем и гневно спросил глазами: «Что это значит?»

— Что это значит? — гневно перевёл всё понявший Уточка и пронзительно посмотрел на своего недавнего учителя.

— Получается! — сказал начальник. — Получается музыка! Почти как у Дунаевского! — И протянул тетрадку. Плавали-Знаем хотел отшвырнуть её в сторону, потому что начальник всё ещё долбил лёд, но вдруг провёл по тетрадке глазом, покачал головой и протянул тетрадь Уточке: «Читайте! „Вперёд, вперёд, ломая лёд!“ Лёд, который он так наращивал!»

Плавали-Знаем осуждающе закачал головой, но, что-то вспомнив, еле слышно прохрипел:

— Дневники — на проверку!

Через несколько минут Уточка, над которым от усердия поднимался пар, вынес капитану стул и протянул несколько тетрадей.

Открыв первую, Плавали-Знаем прочитал:

1. Молочная смесь «Крепыш».

2. Питательная «Малыш».

3. «Крепыш».

4. «Малыш».

Под ложечкой у капитана засосало. Он открыл следующую тетрадь и мигом забыл о голоде, потому что увидел строчку, от которой брови его прыгнули вверх: «Кажется, я нашёл выход из ледового…»

— Это чья? — Он помахал тетрадью.

— Барьерчика! — живо ответил Уточка.

Плавали-Знаем махнул было пальцем: «Барьерчика ко мне!», но тут услышал рокот, и брови его взлетели ещё выше. А все стоявшие на палубе так и приросли к месту.

Прямо к судну рулил вертолёт. Под ним на стропах висела единственная на острове коза, которую Васька выпросил у хозяйки на главную козью роль, а шутники с вертолётной станции взялись побыстрее доставить.

Под вертолётом, поспевая на бегущей упряжке, растрёпанный Васька держал одной рукой котелок, а другой доил дёргающуюся козу.

Вертолётчики сверху подмигивали: чего только не сделаешь, желая увидеть на экране хороший фильм про собственный остров!

Но скоро котелок был полон, вертолёт с козой отправлялся в обратный путь, а Васька махал вертолётчикам сорванным наконец противогазом.

НУ ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ ЕЩЁ?

В минуту молоко закипело, и хлебнувший несколько целебных глотков капитан сказал:

— Барьерчика ко мне!

Постучав пальцами по тетрадке, он спросил у курсанта:

— Так из чего вы нашли выход?

— Из ледового плена, — доложил Барьерчик.

— Значит, из плена… — с иронией сказал Плавали-Знаем. — И какой же это выход?

И едва Барьерчик изложил свою мысль, капитан сказал:

— Ерунда! Никакого выхода.

— Может быть, и ерунда, — сказал Барьерчик. — Но без этой ерунды вы и сейчас бы болтали ногами в проруби. Стоит попробовать.

Но в ответ услышал давно не звучавшее:

— Плавали, знаем! А чтобы ваши знания пришли в порядок, почитайте денёк-другой «Навигацию». Полезно.

— «Навигацию», «Навигацию», — сказал Уточка, подталкивая своего товарища к двери кубрика.

— Ты что делаешь? — спросил Барьерчик.

— Помалкивай, — шепнул Уточка. — Отзимуем, снимут кино! Финансы на бочку — и покупай брючата. А так сиди себе с заплатками на карманах. — И он подёргал Барьерчика за штанину, на которой светилась штопка.