Похищенная - Стивенс Чеви - Страница 49

Я включила заднюю скорость, проехала, сминая молодую поросль, по узкой дорожке и выскочила на главную дорогу. Ее давно не ремонтировали, и мне потребовалось какое-то время, чтобы спуститься с гор. Примерно через полчаса под колесами появилась мостовая, а еще через двадцать минут дорога выровнялась.

Наконец я почувствовала знакомый воздух океана с примесью запаха серы с местного целлюлозного завода и въехала в маленький городок. Остановившись под красный свет на перекрестке, я заметила слева от себя кафе. Через открытое окно машины доносился аромат жареного бекона, я вдыхала его с наслаждением и тоской. Выродок никогда не давал мне бекон, говоря, что от него я буду толстой.

Мой рот наполнился слюной, когда я увидела, как какой-то пожилой мужчина, сидевший в кафе у окна, сунул в рот аппетитный кусок мяса, быстро его прожевал и взял еще один. Я хотела бекон, полную тарелку, — ничего больше, только ломтики бекона. Я буду жевать каждый кусочек очень медленно, наслаждаясь его соленым и одновременно немного сладковатым соком. Большой кусок бекона назло тебе, Выродок!

Старик вытер жирные руки об рубашку. Голос Выродка у меня в голове тут же шепнул: «Ты же не хочешь выглядеть по-свински, верно, Энни?»

Я отвела глаза от кафе. На другой стороне улицы находился полицейский участок.

Сеанс девятнадцатый

— Надеюсь, док, что вам уже лучше. Думаю, что не очень подвела вас, отменив прошлый сеанс, особенно если учесть, что простуду вы подхватили, видимо, от меня. Сама я чувствую себя гораздо лучше, причем сразу по нескольким причинам. Начнем с того, что в начале этой недели мне позвонили из полиции и сказали, что они задержали парня, который совершал все эти набеги на дома, и что им действительно оказался подросток.

Вам также приятно будет услышать, что со времени нашей последней с вами встречи я ни разу не спала в шкафу и перестала принимать ванну по ночам. Теперь я могу побрить ноги просто под душем, и мне больше не требуется по два раза мыть волосы и полоскать их кондиционером. Более чем в половине случаев я могу мочиться без всяких глубоких вдохов-выдохов и есть, когда мне этого хочется. Иногда я даже не слышу укоряющего голоса Выродка, когда нарушаю эти его правила.

Единственная вещь, которая продолжает изводить меня, — это та глупая фотография, которая была у Выродка, мой старый снимок. Я не думала о ней с момента возвращения домой, но, после того как рассказала о ней вам, на следующий день во время одного из многочисленных обследований дома в поисках того, что мог украсть этот мерзавец, я случайно наткнулась на нее в маленькой коробке, где держу вещи, которые привезла с собой с гор.

В агентстве по торговле недвижимостью, где я работала, были отгороженные кабинки для сотрудников, и над моим письменным столом висела пробковая доска, на которой было приколото много всяких фотографий, и я думаю, что, возможно, Выродок взял ее оттуда. Если он действительно подбирал себе дом, как говорил, то, возможно, заходил в офис, чтобы встретиться с риэлтором. Насколько я понимаю, тогда он и мог увидеть меня. Но зачем мне вешать собственное фото у себя в офисе? И почему я морочу себе голову, пытаясь это выяснить? Ведь, похоже, это больше не имеет ни малейшего значения. Черт, иногда мне кажется, что мозг мой специально выискивает всякий бред, чтобы превратить его в навязчивую идею. Это напоминает попытку заставить спать одновременно нескольких детей: только уложил одного, как другой уже вскочил и норовит сбежать.

На этой неделе я вспоминала о том, как мы с Кристиной раньше разбирали каждый визит Люка, минуту за минутой, анализировали эпизод за эпизодом, и на меня накатила тоска по ней — я соскучилась. Напомнив себе, какое облегчение я испытала, когда составила свой список, и как я гордилась тем, что в конце концов встретилась с Люком один на один, я быстро набрала номер ее мобильного, чтобы не передумать.

— Кристина у телефона.

— Привет, это я.

— Энни! Подожди секунду… — Я услышала приглушенный голос Кристины, которая говорила с кем-то еще, потом она снова вернулась на линию. — Прости, Энни, совершенно безумное утро, но я ужасно рада, что ты позвонила.

— Блин, у тебя ведь сегодня день разъездов. Может, перезвонить позже?

— Ну уж нет, мадам, так просто я вас не отпущу. Я слишком долго ждала, чтобы ты взяла в руки трубку.

Повисла пауза.

Не зная, как объяснить то, что я столько времени избегала и ее, и всех остальных, я сказала:

— Ну… как ты поживаешь?

— Я? Да все по-старому… по-старому.

— А Дрю?

— У него все нормально… нормально. Ты же нас знаешь, у нас никогда ничего не меняется. Расскажи лучше, как ты поживаешь.

— Думаю, неплохо… — Я задумалась в поисках чего-нибудь интересного в своей жизни, чем можно было бы с ней поделиться. — Я немного помогаю Люку по бухгалтерии.

— Так вы, ребята, снова общаетесь? — Это было сказано с наигранным русским акцентом. — Все темните, но это хорошие новости.

— Совсем не в этом смысле, просто деловые отношения, — сказала я несколько поспешнее, чем требовала ситуация.

Она засмеялась — ох, знаю я ваши деловые отношения! — а потом сказала:

— Ну, если ты говоришь… Кстати, а как поживает твоя мама? Я накануне видела их с Уэйном в центре города, и она выглядела как-то… хм…

— Выпивши, что ли? В последнее время это серьезная тема. Правда, пару недель назад она вдруг приехала ко мне, чтобы отдать альбом с фотографиями и еще несколько снимков отца и Дэйзи, которых я раньше никогда не видела. Я была просто в шоке.

— Она думала, что потеряла тебя, и, вероятно, просто пытается привыкнуть к тому, что это не так.

— Да. — Мне не хотелось углубляться в этот разговор, поэтому я спросила: — Интересно, сколько может сегодня стоить мой дом.

— Зачем тебе это? Ты ведь не собираешься его продавать?

Не желая рассказывать о взломщике, я сказала:

— Просто он уже не такой, каким был до того, как мама сдала его в аренду, — в нем даже не осталось моих запахов.

— Думаю, тебе нужно переждать какое-то время, прежде чем… — В трубке послышался приглушенный голос, что-то говоривший Кристине. — Черт подери, только что подъехали мои клиенты! Мы уже задержались, так что мне нужно бежать. Но ты обязательно позвони вечером, о’кей? Я правда очень хочу с тобой поболтать.

Во время нашего разговора и после него я чувствовала, что соскучилась по Кристине как никогда, и я на самом деле собиралась позвонить ей вечером. Но ее последняя фраза навела меня на мысль, что она снова заведет одну из своих бесед типа «я знаю, что ты должна делать», а я этого просто не вынесу. Поэтому когда в субботу после обеда я услышала стук в дверь и, выглянув в глазок, увидела Кристину, всегда одевающуюся исключительно, которая сейчас стояла на моем крыльце в белом халате, в бейсбольной кепке и с самодовольной улыбкой на лице, то просто не знала, что и подумать. Я открыла дверь и увидела, что в одной руке она держит две кисточки, а в другой — громадную банку с краской. Она тут же сунула одну кисть мне.

— Пойдем посмотрим, что мы можем сделать с твоим домом.

— Слушай, я сегодня какая-то уставшая. Если бы ты позвонила…

Но она уже пронеслась мимо, оставив меня объясняться со ступеньками.

Через плечо она бросила:

— Ой, я тебя умоляю, как будто ты отвечаешь на звонки!

Что тут можно было возразить?

— Так что перестань скулить, детка, и поднимай свою задницу.

Она сразу же принялась двигать диван, а поскольку я не хотела, чтобы поцарапался дорогой паркетный пол, мне осталось только помогать ей вытаскивать барахло из гостиной. Я всегда хотела перекрасить бледные бежевые стены, только у меня никогда не доходили до этого руки. Когда я увидела, какую эффектную сочную желтую краску она выбрала, я была уже на крючке.

Мы красили пару часов, потом сделали перерыв и уселись на веранде, взяв по бокалу красного вина. Кристина не хотела пить ничего дешевле двадцати долларов за бутылку, поэтому всегда приносила выпивку с собой. Солнце только что село, и я включила фонари во дворе. Несколько минут мы сидели молча и смотрели, как Эмма жует искусственную косточку, а потом Кристина взглянула мне прямо в глаза.