Постарайся простить - Мартон Сандра - Страница 3

— Она вышла за меня замуж потому же, почему я женился на ней. — Голос Чезаре, обычно резкий, неожиданно смягчился. — Потому что мы любили друг друга.

— Конечно, — произнес Ник с сарказмом. — Ты и она…

— Мы сбежали. Ты знал об этом? Она была помолвлена с самым богатым человеком в нашей деревне.

Ник не смог скрыть удивления, и это не прошло мимо внимания Чезаре.

— Этот человек — отец жены Райфа, Кьяры.

— Отец Кьяры? Моя мать была с ним помолвлена?

— Твой брат знает об этом, но решил хранить секрет. Да, мы с Софией сбежали. — На лице Чезаре появились несвойственные ему мягкость и теплота. — Мы отправились в Тоскану.

Ник все не мог переварить услышанное — его отец и мать, влюбленные друг в друга настолько, что решились на побег…

— Почему Тоскана? Ведь вы оба сицилийцы?

— В Тоскане очень красиво, хотя и не так, как на Сицилии, конечно. Многие итальянцы считают Тоскану культурным сердцем страны, а Сицилию и сицилийцев…

Чезаре оборвал себя почти на полуслове.

Ник почувствовал, как история родителей захватывает его.

— А почему вы эмигрировали в Америку?

Левый глаз Чезаре задергался.

— Я не умел ничего, кроме того, чему научился мальчишкой, — ответил он. — Эти навыки ценились на Сицилии и, как оказалось, здесь, в Америке. А я не хотел, чтобы София прозябала в бедности…

Ник в яростном порыве перегнулся через стол к отцу.

— Как ты смеешь оправдывать именем матери все то, что делал?

— Я делал то, что должен был делать, — спокойно ответил Чезаре. Тут его голос снова потеплел. — Но если бы я смог подарить Софии… немного земли Тосканы! То единственное, о чем она когда-либо просила меня.

Понятно, к чему была эта трогательная история… А вдруг все рассказанное отцом правда?

— Ладно, — принял решение Ник. — Я посвящу этому делу два дня, и ни часом больше.

Чезаре протянул ему конверт.

— Все, что тебе будет нужно, ты найдешь здесь, Николо. Mille grazie, — поблагодарил он по-итальянски.

— Не стоит меня благодарить. Скажи спасибо своей жене, сорок лет назад сбежавшей с недостойным ее мужчиной.

Ник взял конверт и вышел из кабинета.

— Два дня, Алессия, — сказал принц Витторио Антонини. — Это все, о чем я прошу.

Алессия Антонини смотрела на залитый лунным светом виноградник, простиравшийся до самого горизонта. Стояла осень, урожай давно был собран, и виноградник выглядел безжизненным.

— Я тебе уже говорила, папа. В Риме меня ждет работа.

— Работа, — поморщился принц. — Беготню вокруг всяких знаменитостей ты называешь работой?

Алессия перевела взгляд на отца. Они стояли на веранде старой виллы, история которой насчитывала несколько столетий и которая была их «родовым гнездом».

— Я работаю в компании, занимающейся обеспечением связей с общественностью, так называемых паблик рилейшнз. И я не бегаю вокруг знаменитостей, а работаю с клиентами.

— Это означает, что тебе эти самые паблик рилейшнз дороже отца и ты не желаешь выполнить одну-единственную его просьбу?

— Папа, это не вопрос желания, а вопрос времени. У меня его попросту нет.

— Дело не во времени. Ты просто не хочешь хоть раз побыть послушной дочерью.

Этот разговор мог длиться бесконечно.

— Тебе не нужно было соглашаться на визит этого американца, если ты знал, что не сможешь встретиться с ним.

— Сколько можно тебе объяснять? У меня возникли важные дела. Я не могу быть здесь, чтобы встретиться с синьором Орсини, но и отказать в визите было бы невежливо.

— Ты хочешь сказать, что опасно злить мафиози?

— Чезаре Орсини — бизнесмен. Неужели ты веришь тому, что пишет желтая пресса?

— Твои сотрудники вполне справятся без тебя. Секретарь, бухгалтеры…

— А как же торжественный обед, который я запланировал? — Принц вопросительно поднял бровь. — Ты предлагаешь моей экономке исполнить роль хозяйки дома?

— Я тоже не исполняла этой роли уже много лет. Твоя любовница с блеском справится с ней, как это не раз бывало.

— Синьор Орсини родился в Италии.

— Он родился на Сицилии, — поправила отца Алессия со всем презрением истинной тосканской аристократки.

— Сицилийцы же очень привержены своим традициям. Если развлекать гостя в отсутствие хозяина будет его любовница, это оскорбит сицилийца. — Глаза принца сделались холодными. — Или ты ждала, что я буду отрицать наличие у меня любовницы?

— Моя мать в оздоровительном санатории!

— Да, — принц выдержал паузу, — причем в очень дорогом.

От слов отца, его интонации по спине Алессии пробежал холодок.

— Что ты хочешь этим сказать?

Витторио вздохнул.

— Боюсь, что без денег Орсини мне придется сделать другой выбор. Я говорю о твоей матери и лечебном учреждении, в котором она сейчас находится.

— Другого выбора нет. Если не санаторий, значит, общественная больница…

— Ты все правильно поняла, моя дорогая. Если не санаторий, то…

Алессия поежилась. Она хорошо знала, насколько бессердечным может быть ее отец.

— Я вижу осуждение в твоих глазах, дочь, но я не собираюсь терять то, что принадлежит нашей семье пять столетий.

— Тебе стоило подумать об этом до того, как ты довел винодельню чуть не до банкротства.

Принц нетерпеливо махнул рукой.

— Так ты сделаешь то, о чем я прошу, или нет? «Разве у меня есть выбор», — с горечью подумала Алессия.

— Два дня, — сказала она. — Я могу посвятить твоим делам только два дня.

— Grazie,моя красавица!

— Шантажист не благодарит шантажируемого, папа.

Глава 2

Дома Ника ждала не женщина, а записка от нее: «Позвони мне».

Ник вздохнул. Он позвонит, но не сейчас, а по возвращении из бессмысленной поездки в Тоскану. Позвонит, пошлет цветы и… Определенно настало время закончить и эти отношения.

Ник снял смокинг, принял душ, натянул тренировочные брюки и пошел в кухню. Включив кофеварку, он задумался о предстоящей поездке.

Ему все еще казалось, что отец ловко обвел его вокруг пальца. Эта трогательная история о матери… Даже если это и правда, что же отец ждал сорок лет, чтобы подарить ей столь желанный «кусочек Тосканы»?

Но теперь уже все равно. Ник дал слово и не нарушит его.

Он налил кофе в большую кружку. Ему было не по себе — слишком много шампанского или слишком длительное общение с отцом. Сделав пару глотков, Ник почувствовал, как кофеин возвращает ему энергию, и решительно достал документы из конверта, всученного ему Чезаре.

Разложив бумаги на мраморной столешнице, Ник прочитал первый документ и покачал головой. Оказывается, он должен встретиться с принцем Витторио Антонини уже завтра.

«Было бы неплохо согласовать это со мной, отец», — в сердцах пробормотал Ник. Впрочем, чем раньше он разделается с этим виноградником, тем лучше.

Отпив еще кофе из своей необъятной кружки, Ник потянулся за телефоном.

К его удивлению, попасть из аэропорта Кеннеди во Флоренцию оказалось не так просто. Ему предстояла пересадка в Риме, а это значит, что поездка будет долгой. И все-таки Ник был полон решимости уложиться в два дня. Заказав билет на самолет до Рима первым классом, он забронировал люкс в «Гранд-отеле» и арендовал машину, которая должна была ждать его в аэропорту.

Нажав на телефоне кнопку быстрого набора, Ник заказал тайскую лапшу в маленьком ресторанчике за углом его дома. Ожидая, пока ее доставят, он продолжил изучать документы по винодельне Антонини. Семья принца владеет виноградниками и винодельней уже пять столетий. Витторио унаследовал их от своего отца, а после него они перейдут к его дочери, которая, судя по всему, особого интереса к этому бизнесу не проявляет.

Алессия Антонини была завсегдатаем вечеринок. Сама она называла себя специалистом по связям с общественностью и проводила время в Риме носясь с одной вечеринки на другую в толпе богачей. Ник знал заранее, что эта особа собой представляет — пустоголовая эгоцентристка, потворствующая своим прихотям. Нью-Йорк был полон подобного рода молодыми женщинами.