Игры третьего рода - Долинго Борис - Страница 25

– Да вы-то спите, – зачем-то шёпотом сказал майор.

Старик сел и потянулся, поворочал шеей и посмотрел вслед вышедшим умываться во двор Петру и Фёдору.

– Остеохондроз и всякие болезни суставов, знаете ли, Саша. Когда-то мне очень хорошо помогал метиндол и фастум-гель, были такие снадобья, а где ж его сейчас возьмёшь?…

– Вот и отдыхайте, Семён Ефимович. – Гончаров сделал жест рукой, словно укладывал кинорежиссёра обратно в постель. – А мы пока двинемся план Домашникова пробивать.

– Сашенька, я вас умоляю! – Альтшуллер достаточно бодро встал и начал натягивать широкие, видавшие виды джинсы с заплаткой между ног. – Мне скоро на том свете будет предоставлен полный покой. А пока я хочу увидеть как можно больше. Вы не против, если и я тоже с вами, а?

Гончаров с сомнением посмотрел на Альтшуллера – в его планы совершенно не входило везде таскать с собой этого старого человека. Да, в концлагере он взял его «под крыло», но теперь проблема позади. В конце концов, пусть далее занимается своими делами – жил же он где-то все эти четыре года!

Альтшуллер надел заштопанную в нескольких местах футболку и посмотрел на Гончарова не по-стариковски ясными глазами. В их карей глубине таилась мольба.

– Саша, – тихо сказал Семён Ефимович, словно читая мысли майора, и оглянулся на раскрытое окно, за которым во дворе шумели, умываясь и поливая друг другу на руки, хозяин дома и Исмагилов. – Не гоните меня, Саша. У меня тоже никого здесь нет, как и у вас. У меня вообще в России никого не осталось…

– То есть ваши… – Гончаров замялся.

– Да нет, – покачал головой Альтшуллер. – Я просто, как и вы, не знаю, что с ними: дочка с мужем и внуком ещё за три года до этого катаклизма уехали в Израиль, а жена умерла за год до него. Так что если мои и погибли, то не здесь, а там, и я ничего об этом знать, как сами понимаете, не могу.

– А вы почему не уехали? – машинально удивился майор.

Семён Ефимович спокойно пожал плечами:

– Они уехали – думали, что там их Родина. Во всяком случае, говорили, что так считают. Может быть, Израиль и мог стать Родиной их детей и моих внуков, которые там бы и родились, не знаю… – Он немного помолчал. – А я родился здесь, вот в этом самом городе, поэтому и Родина моя здесь, в этой стране. Не самая хорошая страна на свете, наверное. Меня тут, и не раз, называли жидовской мордой, вы же понимаете… Но всё равно, как хотите, я – русский еврей, а не израильский…

Гончаров кашлянул и осторожно начал:

– Видите ли, Семён Ефимович…

– Да я знаю, Саша, знаю и вас понимаю, – махнул рукой Альтшуллер. – Вы хотите сказать – зачем вам старый пердун вроде меня?

Гончаров хмыкнул: он так и не смог научиться отвечать на столь прямо поставленные «бытовые» вопросы, тем более, заданные беззащитными людьми. На вопросы террористов или бандитов с оружием в руках он отвечать умел очень легко, но что скажешь человеку, который набивается участвовать в деле, которое они задумали, – и совершенно не годится ни по возрасту, ни даже по состоянию здоровья? Домашников, хоть штатский, но сразу видно, что мужик крепкий, в оружии, похоже, разбирается, а кроме того, специалист, инженер.

– Семён Ефимович. – Гончаров снова откашлялся. – У нас же ещё ничего не решено. Чтобы отправиться в подобную экспедицию, нужно у новых властей выбить необходимое снаряжение, технику и горючее, а сейчас всё в дефиците. Я сам ничего пока не могу сказать – не я же такими вещами распоряжаюсь.

– Саша! – Альтшуллер посмотрел ему прямо в глаза. – Я знаю, что вы своего добьётесь, я сразу понял, когда увидел вас там, в лагере. Такие сильные люди, как вы, могут очень многое. Да и Петя парень пробивной, тоже видно. А я хочу увидеть напоследок как можно больше. Саша, возьмите меня с собой, пожалуйста! Я могу первую медицинскую помощь оказывать, я когда-то фельдшерское училище заканчивал…

Гончаров печально посмотрел на старика и вздохнул. Ну что тут делать? Конечно, следовало прямо сказать, что не для ублажения эгоистических желаний любознательных пожилых людей затевалось данное мероприятие, что тут идёт вопрос о безопасности, по крайней мере, того осколка человечества, который сохранился в их Зоне. Но у Александра не поворачивался язык сказать именно так. Интересы человечества интересами, но ведь майор и сам в первую очередь преследовал собственные корыстные цели: загадки неизвестного мира, лежащего по ту сторону Арки, не были для него самым главным в данном случае. Главным был шанс попасть туда, где, возможно, ещё живёт его семья.

Альтшуллер шумно проглотил слюну и сказал, словно читая мысли майора:

– Кроме того, Саша, вдруг как-то мы выберемся через эти Барьеры… Я не знаю как, но вдруг. И у меня будет хоть и малый, но шанс найти своих.

Гончаров устало вздохнул:

– Неужели вы думаете, что мы доберёмся до Израиля?! Никто вообще пока не знает, куда мы попадём!

– Да и ради бога, Саша! Пожалуйста, но я вам обузой не буду!

– Я же говорю, что пока и сам ни в чём не уверен… – снова попытался объяснить Гончаров, но в дом ввалились Пётр с Фёдором.

– Вы о чём? – поинтересовался Домашников, энергично вытираясь драненьким, но чистым с виду полотенцем.

Альтшуллер предостерегающе посмотрел на Гончарова, и тот понимающе легонько кивнул.

– Да вот, Семён Ефимович сомневается, что экспедицию нам разрешат, – соврал майор.

– А-а, – Пётр покрутил головой, стряхивая капли воды. – Но это же всем нужно, а иначе мы тут будем вариться в собственном соку, как раки в котелке. Надеюсь, разрешат. Вон, Александр Яковлевич нажмёт на новую власть.

– Спокойно вариться нам, скорее всего, теперь уже просто не дадут, – заметил Альтшуллер.

– Вот-вот, – подтвердил Пётр. – Именно поэтому нужно узнать, что делается там, куда ведут Арки. Давайте завтракать – и за дело! Ну что, Александр, займёшься организацией экспедиции?

– Попытаюсь, – кивнул Гончаров, щурясь.

Глава 6

«Добро» от Черноскутова, на удивление, было получено сразу. Максим, ссылаясь на то, что пока городом фактически руководит Временный Чрезвычайный Комитет, в который входил он сам и кое-кто из военных, пообещал быстро решить проблему с выделением необходимых материальных средств.

– Ты давай, тогда сорганизовывай Домашникова и его технарей на детальное обследование сбитого аппарата, а я пока собираю медиков. Ну и подготовь список того, что считаешь нужным для нашей экспедиции. Действуй!

–  Нашей? – уточнил Гончаров.

– Ну а ты думал – я в стороне останусь? Как бы не так!

В этой ситуации об участии Семёна Ефимовича майор даже не стал заикаться.

Черноскутов выделил Гончарову легкий грузовичок с газогенератором, и Александр, прихватив Домашникова, уехал собирать специалистов для обследования аппарата пришельцев. Чтобы как-то компенсировать Альтшуллеру невозможность взять его в предполагаемую экспедицию, Гончаров предложил старику сейчас сопровождать группу Домашникова.

Когда они часам к двенадцати дня добрались до места, где валялась сбитая «конфетница», там уже копошились несколько людей в белых халатах и ватно-марлевых повязках. В закрытом кузове стоявшего рядом ЗИЛа была доступными средствами оборудована походная биохимическая лаборатория.

Гончаров заглянул к медикам и подивился, что ещё нашлось вполне приличное целое оборудование.

– Если бы не я, – глуховато сказал из-под повязки врач лет шестидесяти, колдовавший над микроскопом, – ни хрена бы вообще не осталось. Я много чего в дни первых мятежей затащил в подвал больницы и там припрятал.

Гончаров серьёзно кивнул:

– Вам надо памятник поставить. Ну и как, результаты какие-то есть уже?

Врач пожал плечами:

– Ничего специфического пока не вижу. Но это, так сказать, простым «вооружённым глазом». Надо посевы ещё сделать на разные культуры… Кто знает? Вот вы бы, кстати, повязки надели.

– Господи, – махнул рукой майор, – если мы чего-то подцепили, то ещё вчера, и по паре кило бактерий каждый. Если не дай бог что – будем вашими подопытными. Мой приятель, между прочим, говорит, что, скорее всего, опасного ничего нет.