Игры третьего рода - Долинго Борис - Страница 24

– Тогда, если твоя гипотеза верна, то может статься и так, что другая Арка в этом ином мире открывается в другую Зону на Земле? Как считаешь?

Домашников пожевал губами.

– Хм, свежая голова, – сказал он. – Мысль интересная…

– Я имею в виду вот чего, – продолжал Гончаров. – Нельзя ли через другие Зоны другого мира или там миров попасть снова на Землю? Если они есть, эти другие Зоны, конечно. Вдруг разные проходы ведут оттуда тоже на Землю или как-то так?

– Ты меня спрашиваешь, словно я всё это конструировал, – усмехнулся Домашников. – Откуда же я знаю? Собственно, что ты имеешь в виду – попасть на Землю?

– Я подумал, вот чего. Есть Арка в нашей Зоне – через неё мы выходим в другую Зону другого мира. Вдруг там есть ещё Арки – у нас же и вторая есть! И если через ту, другую Арку можно выйти в другую Зону на Земле? Не назад в нашу, а вообще в другую! Я как-то с сынишкой читал книжку, он у меня тоже фантастикой увлекался и мне подсовывал. – Гончаров посмотрел на Альтшуллера. – Мы с ним ещё много фильмов всяких фантастических смотрели. Так вот, я уж не помню названия, но там что-то такое описывали: серии разных параллельных миров, герои то в один мир прыгали, то в другой… А, вспомнил – это точно кино было, «Путешествие в параллельные миры», сериал.

– Смотрел, – кивнул Домашников, – только там несколько иное имелось в виду: там же были показаны параллельные Земли с разными цивилизациями на них.

– Мне так не подходит, – немного разочарованно сказал Гончаров.

Исмагилов почесал голову:

– Понимаю, – сказал практичный и догадливый Федя, – ты до своей семьи хочешь добраться?

– Я бы попробовал! – Майор чуть не стукнул кулаком по столу, но вовремя сдержался. – Только, если тут параллельные миры, то понимаю, что это не то…

– Странные вы, мужики, – усмехнулся Домашников немного виновато из-за того, что не он первый догадался о главной причине интереса Гончарова. – Да никто же не знает, что с нами на самом деле происходит. Потому я и хочу предложить тебе, Саша, завтра взять Черноскутова за жабры, коли он твой знакомый, да и в новом правительстве, похоже, заделался крупной шишкой…

– Во-первых, не такой уж он мой знакомый, – сказал майор, – а во-вторых, в каком смысле – «за жабры»?

Пётр хитро посмотрел на него:

– Организацию экспедиции у него надо выбить, вот что! Материальное обеспечение! Мы тоже можем пройти через Арки. Мне страшно интересно, и я боюсь, что найдутся люди, которые предложат это первыми. Тогда я туда вообще могу не попасть. А так – как всегда: кто стоит у истоков практического воплощения идеи, тот, как правило, и рулит дальше. И мы можем оказаться тут первыми!

– А тебе не боязно соваться чёрт-те куда? – с сомнением спросил Фёдор.

– Ну не то чтобы совсем не страшно, но что мне терять? Я один на белом свете.

Гончаров с некоторым сомнением посмотрел на Петра, но промолчал.

– А попытаться узнать, что же на самом деле произошло со всеми нами – это то, по-моему, ради чего стоит прожить остаток нашей теперешней жизни, – продолжал Домашников. – Разве нет?

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Исмагилов тёр гладковыбритый подбородок и цыкал зубом, а Семён Ефимович вращал в пальцах рюмку, которую, в конце концов, чуть не разбил, после чего осторожно отставил в сторонку.

Александр задумался. А ведь если разобраться, то что терять ему? Тоже совершенно нечего. Вдруг, действительно, всё так и есть, и через Арки он сможет добраться до Алешки и Нади? Если они ещё живы, конечно. Но думать иначе майор не желал, хотя и понимал, что если его родные тоже находятся в аналогичной квадратной Зоне, то надо быть реалистом: вероятность трагических событий за прошедшие четыре года и там очень велика. Вон здесь, сколько народа погибло сразу, и от болезней умерло, особенно сначала!

Но получить шанс, хотя бы мизерный, увидеть семью снова – да ради этого он готов через любые Зоны продираться! А уж если удастся, то никакие испытания не покажутся слишком тяжёлыми. В конце концов, разве там может быть страшнее, чем в 95-м году в Грозном? Повидав отрезанные головы гражданских русских жителей, кастрированных солдатиков и трупы с «чеченскими галстуками», он, майор Гончаров, вряд ли уже испугается кого-то или чего-то на этом свете, а на том– тем более!

– Завтра сразу же нужно будет организовать детальный осмотр подбитой машины, – нарушил молчание Домашников. – Сначала медиков послать взять пробы, а потом проверить, что там ещё целое осталось. Может, кое-что полезное для себя найдём.

– Так это уже не завтра, Петя, – напомнил Семён Ефимович, – это уже сегодня.

– Да, – спохватился Домашников, взглянув на часы, – давайте-ка поспим хоть немного, ведь встать нужно рано.

– А что если мы всё-таки какую-то заразу подхватили? – спокойно полюбопытствовал Фёдор.

Домашников пожал плечами:

– Вот медики посмотрят – может, чего и скажут. А вообще-то, я думаю, что микробов мы можем не бояться. Я потому и не противился, чтобы мы лазили осматривать «конфетницу», что такая гипотеза у меня тоже есть – я же не смертник сознательный.

– Как тебя понимать?

– Да и вслух об этом много говорили, особенно в самом начале, после Катастрофы. Что, мол, сам Барьер обладает какими-то бактерицидными и всякими прочими защитными свойствами. Ведь если предполагать, что за Барьером – наши земные зоны, то Белоярская атомная совсем рядом. От той ударной волны она, безусловно, должна была сильно пострадать – она же возле Барьера находится, но радиоактивного заражения-то у нас нет! Если там авария произошла, значит, заражение локализовано только в той Зоне.

– А люди там как же? – спросил Фёдор.

Пётр развёл руками:

– Если всё так, как я думаю, то людям там, конечно, паршиво пришлось… – Он покачал головой, одновременно выпятив нижнюю губу. – Но, как это ни печально, я не об этом. Если так, то, получается, что все последствия аварий локализованы в конкретных Зонах и никуда не распространяются – через Барьер ничего не проникает, кроме чистого воздуха и воды, которая течёт в реках. А если радиация не проходит, то какие уж там бактерии!

Секунду-другую все молчали.

– Так, ну и что? – сказал наконец майор. – Машины же эти не через Барьер проходили, а через Арки.

– Я понимаю, – кивнул Пётр. – А кто его знает, возможно, в Арках работает какое-то специальное поле, сродни тому, что формирует Барьер? Оно то пропускает материальные тела между Зонами, то не пропускает. Если считать, что Арки открываются в иной мир, неизвестные экспериментаторы, мать их за ногу, вполне могли предусмотреть, чтобы это поле как-то фильтровало или уничтожало опасные чужие бактерии и вирусы. В противном случае можно было бы всех подопытных сразу просто уничтожить.

– А может быть, Петя, они экспериментируют с воздействием разных микроорганизмов на разные существа? – предположил Семён Ефимович.

– Такое тоже нельзя исключать, но странно, что раньше не начали. Да и вообще, я думаю, что совершенно чужие микроорганизмы не слишком нам страшны: для инопланетян их вирусы опасны, а нам – ничего. И наоборот.

– Ну знаете, – возразил Альтшуллер, – вон даже писали, что могут быть опасны микроорганизмы из древних гробниц – у нас нет на них иммунитета. А тут – иные миры!

Домашников развёл руками:

– Семён Ефимович! Да откуда же я знаю?! Так, предположения строю от нехватки практических знаний. Ну, если заразили нас или мы сами заразились – то куда денемся? Никуда! Предохраниться никак не сможем, выбора нет. Чего нам бояться? Мы уже отбоялись.

– Это точно, – вздохнул майор. – Давайте спать, дел завтра до хрена. Поживём – увидим, помрём или нет.

Наутро Гончаров поднялся раньше всех и первым делом разбудил хозяина дома. Фёдор тоже встал рано – он собирался выехать в Кадниково как можно быстрее, волнуясь за семью и за хозяйство. Семёна Ефимовича они решили не будить – пусть отдохнёт старик, но Альтшуллер уже возился на расстеленном на полу матрасе, продирая глаза.