Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Горькая сладость - Спенсер Лавирль - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Они долго беседовали об этом. Обсуждение было наполнено вспышками то гнева, то сострадания и становилось все более оживленным по мере продолжения. Они подавляли в себе гнев, пока тот не превратился в жалость, затем боролись с жалостью, пока та не перешла в сильное желание сделать все возможное, чтобы их собственная жизнь стала лучше. Когда они обсудили свои чувства, доктор Фельдстейн объявил:

— Сегодня мы сделаем одно упражнение, вы уже к нему готовы. Если кто-то из вас считает, что его это не касается, пусть подождет, не задавая вопросов. Я верю, что это поможет тому, кто невольно поддался ощущению беспомощности, которое все мы испытали из-за попытки Тэмми покончить с собой.

Он поднялся и поставил тяжелое деревянное кресло в центр комнаты.

— Сегодня мы собираемся попрощаться кое с чем или кое с кем, мешающим нам восстановиться. Есть некто, покинувший нас, умерший или сознательно ушедший, или же нечто, лишившее нас сил, в результате чего мы не способны бороться с трудностями. Это может быть некое место, куда мы не в состоянии пройти, или же давнишнее недовольство, которое мы давно носим в себе. Что бы это ни было, мы намерены положить это в кресло и вслух попрощаться. А затем нам нужно сообщить этой персоне или этому предмету, что мы намерены сейчас сделать, чтобы стать счастливее. Вы все поняли?

Возражений не последовало, и доктор Фельдстейн сказал:

— Я буду первым.

Он встал перед пустым креслом и обеими ладонями провел вниз по бороде. Сделал глубокий вдох, посмотрел на пол, затем на кресло.

— Я собираюсь раз и навсегда распрощаться со своими сигаретами. Я бросил курить больше двух лет назад, но до сих пор тянусь к нагрудному карману, поэтому я и кладу вас в это кресло и говорю с вами так долго, «Дорельс». Я намерен в будущем стать счастливее, отказавшись от чувства обиды из-за брошенного курения. Теперь всякий раз, как только я протяну руку к этому карману, то вместо безмолвного проклятия из-за того, что он оказался пустым, я собираюсь в душе поблагодарить себя за подарок, который сам себе сделал. — И помахал креслу: — Прощай, «Дорельс».

Он попятился назад и сел на свое место.

Слезы высохли. В глазах засветился неподдельный интерес.

— Клайер? — ласково позвал доктор Фельдстейн.

С минуту Клайер сидела неподвижно. Никто не проронил ни слова. Наконец она встала и повернулась лицом к креслу.

Она молчала, и доктор Фельдстейн спросил:

— Клайер, кто сидит в кресле?

— Моя дочь Джессика, — ответила она.

— И что ты хотела бы сказать Джессике?

Клайер вытерла о себя ладони и вздохнула. Все ждали. Наконец, она начала:

— Я очень скучаю по тебе, Джесс, но с этого момента я не намерена больше позволять этому чувству господствовать в моей жизни. Я потеряла много времени. И мне необходимо быть счастливой, чтобы твои папочка и сестренка могли быть счастливы тоже. Вот что я собираюсь сделать для начала — пойти домой, вынуть твою одежду из шкафа и раздарить ее. Я прощаюсь с тобой, Джесс.

Она направилась к своему креслу, но вдруг обернулась.

— О, и еще я собираюсь простить тебя за то, что ты не надела шлем в тот день, поскольку знаю, что это тоже мешает моему выздоровлению. — Она подняла руку. — Прощай, Джесс.

Мэгги, ощущая резь в глазах, сквозь мутную пелену слез наблюдала, как Клайер садится, а ее место занимает Дайян.

— В кресле мой муж Тим.

Дайян вытерла слезы бумажным носовым платком, открыла рот и вновь закрыла его, уронив голову на руку.

— Это так тяжело, — прошептала она.

— Может, тебе лучше подождать? — спросил доктор Фельдстейн.

Но Дайян опять с упорной решительностью вытерла слезы.

— Нет, я хочу это сделать.

Она пристально посмотрела на кресло и начала:

— Из-за тебя, Тим, из-за твоей смерти, я хожу как облитая мочой. Мы ведь вместе еще со школы. И я распланировала нашу жизнь на следующие пятьдесят лет. Тебе это известно? — Дайян вновь потерла глаза. — Ну, я просто хочу, чтобы ты знал, что больше я не ощущаю себя облитой мочой. Ты ведь, наверное, тоже строил планы на следующие полсотни лет. А сейчас я вот что собираюсь сделать... — Она широко раскрыла ладонь, почесала ее большим пальцем другой руки и подняла глаза... — Вот что я собираюсь сделать, чтобы улучшить свою жизнь, — в этот уик-энд взять детей и подняться с ними к нашей хижине на Уидбее. Я разрешала им туда ходить, а себе запрещала. Но теперь я намерена пойти туда, так как поняла, что наши дети не смогут быть счастливы, пока не станет лучше мне. Так что прощай, Тим. Бывай, парень.

Она поспешила к своему месту и села. Все вокруг вытирали слезы.

— Клифф? — пригласил доктор Фельдстейн.

— Я подожду, — прошептал Клифф, глядя на свои колени,

— Конечно. Нельда?

— Я давно попрощалась, — сказала Нельда, — я пропущу.

— Мэгги?

Мэгги медленно поднялась и подошла к креслу. В нем сидел Филлип со своими десятью фунтами лишнего веса, который ему никак не удавалось сбросить после тридцати; с зелеными, окаймленными коричневым глазами и рыжеватыми волосами, требующими стрижки (что они планировали сделать, когда это случилось). На Филлипе был хлопчатобумажный спортивный свитер с изображением морских хищников, который она до сих пор так и не выстирала и время от времени снимала с крючка в шкафу и нюхала. Мэгги ощущала ужас оттого, что должна отречься от своего горя. Она боялась, что когда оно уйдет, то взамен не будет ничего, и она превратится в безразличную оболочку, не способную вообще хоть что-нибудь чувствовать. Она положила руку на дубовую перекладину кресла и нерешительно вздохнула:

— Ну, Филлип, — начала она, — прошел год, так что пора. Я думаю, что немного похожа на Дайян. Я тоже чувствую себя так, будто меня облили мочой, из-за того, что ты упорно продолжал перелеты ради дурацких вещей, вроде пирушки с азартными играми. Ведь азартные игры — это единственное, что меня всегда возмущало. Нет, неправда. Еще меня возмущал тот факт, что ты умер как раз тогда, когда Кейти собиралась заканчивать школу и мы снова могли бы начать путешествовать и наслаждаться нашей свободой. Но я обещаю, что преодолею эти трудности и начну путешествовать без тебя. Скоро. К тому же я больше не буду воспринимать страховочные деньги как кровавые и смогу получать от них чуть больше удовольствия. И еще я собираюсь попробовать общаться с мамой. Полагаю, что скоро буду в ней очень нуждаться, поскольку Кейти уедет.

Она шагнула назад и подняла руку, растопырив пальцы.

— Ну, прощай, Филлип. Я любила тебя.

После того как Мэгги закончила, все долго сидели в молчании. Наконец доктор Фельдстейн спросил:

— Что вы чувствуете?

Прошло какое-то время, прежде чем они стали отвечать.

— Я утомлена, — произнесла Дайян.

— Получше, — призналась Клайер.

— Облегчение, — сказала Мэгги.

Доктор Фельдстейн дал им минуту, чтобы привыкнуть к своим чувствам, затем наклонился вперед и произнес низким резонирующим голосом:

— Теперь они в прошлом — все те чувства, которые вы носили в себе достаточно долго и которые удерживали вас от того, чтобы выправиться. Помните это. Без них вы счастливее и более восприимчивы к здравым мыслям.

Он откинулся на спинку кресла.

— Несмотря на все это, вам предстоит нелегкая неделя. Вы будете беспокоиться о Тэмми, а это беспокойство может привести вас в угнетенное состояние. Поэтому я собираюсь дать вам еще одну рекомендацию, предназначенную именно для таких случаев. Я хочу, чтобы вы обратились за помощью к старым друзьям, с которыми давно потеряли контакт, — позвоните им, напишите, постарайтесь с ними встретиться.

— Вы имеете в виду школьных друзей? — спросила Мэгги.

— Верно. Поговорите о былых временах, посмейтесь над забавными случаями, которые произошли с вами, когда вы были еще слишком молоды, чтобы обладать здравым смыслом. Это период жизни, когда большинство из нас пребывает в состоянии наибольшей беспечности. Все, что мы должны были делать, это ходить в школу, выполнять, возможно, какую-то сдельную работу и много-много веселиться. Возвращаясь в прошлое, мы часто можем оценить наше настоящее с точки зрения будущего. Попробуйте так сделать — и вы увидите, что будете чувствовать. — Он мельком взглянул на часы. — Мы поговорим об этом на нашем следующем занятии, хорошо?