Шоковая волна - Девис Дороти - Страница 18

Форбс умолк так же неожиданно, как и начал свою исповедь. Мне запало в память как бы случайное замечание о том, что Ричарда почти не бывает дома.

— Все равно вы должны были сказать полиции, почему он был в своем офисе, — сказала я.

— Почему он там был? А вы можете мне это сказать? Я только знаю, что он позвонил мне и попросил прийти.

— Такое, очевидно, часто случалось и прежде?

— Да, он мог вылезть из ванны и позвонить мне, попросить, чтобы я пришел, и снова лечь в ванну и лежать в ней до тех пор, пока я не приду. Однажды, когда я опоздал, он успел написать решение задачи на занавеске в ванной комнате. Все будут допытываться у меня, почему я не пошел к нему вчера, ибо всем известно, что я всегда приходил по первому его зову.

— А сейчас вы не знаете, почему не пришли? — Я посмотрела на него, сворачивая во двор суда.

— А вы знаете?

— Возможно, потому, что вы все-таки получили грант, несмотря на то, что никто не верил, что у вас это получится?

— Да, — ответил он так тихо, что я едва расслышала его из-за шума мотора. Я поближе наклонилась к нему, а он повысил голос. — Так оно, должно быть, и было. Спасибо вам.

— Немного психологии, — ответила я, а про себя добавила: опасная вещь.

— Вы знаете, они взяли всю мою одежду. Даже обувь. Мой шкаф пуст. То, что на мне, это все, что у меня осталось.

— Они долго не продержат у себя вашу одежду.

— Но в ней теперь я не буду чувствовать себя так, как прежде.

* * *

Я поставила машину за зданием суда, хотя если смотреть из окон офиса шерифа или тюрьмы, то это будет — перед зданием суда. Здесь же стояло еще несколько частных машин, но с шерифскими эмблемами, и две полицейские машины. Пока мы парковались, одна из машин уехала, а две другие приехали.

К сожалению, в оперативном отделе дежурил Эверетт, помощник шерифа по особым делам. Мне было бы лучше начать все по-новому с каким-нибудь простым полицейским чином.

— У вас был долгий рабочий день, помощник, — весело приветствовала его я.

— Не дольше вашего, мэм. Чем могу служить? — Моему спутнику он сказал: — Добрый вечер, доктор. — А потом почти взмолился, обращаясь к нам обоим: — Шерифа в его отсутствие заменяет Герин, но он уже ушел домой. Так что то, с чем вы пришли, может подождать до утра. Так будет куда лучше.

— Профессор Форбс и я хотели бы поговорить со студентами, которых вы задержали, помощник.

— Без разрешения шерифа это невозможно.

— Вот мы и пришли, чтобы его получить.

Эверетт оглянулся, ища глазами дежурного.

— Прошу вас сесть и немного подождать. Я постараюсь узнать, как это сделать, не нарушая правил.

В коротком коридорчике между двумя дверями я увидела скамью у стены, но мы с Форбсом предпочли стоя наблюдать за происходящим. Эверетт прошелся вдоль ряда столов и остановился перед тем, за которым в одиночестве сидел полицейский, и стал с ним беседовать. Комната, где мы находились, казалась огромной, должно быть, когда-то это был зал судебных заседаний. Теперь же в нем разместился странный набор современной аппаратуры и офисной мебели. В конце длинного стола для допросов помощники шерифа по особым делам играли в карты, — кто, ожидая поручений, кто просто чтобы убить время. Их голубые шлемы лежали на подоконнике. Когда я посмотрела в их сторону и кивнула в знак приветствия, они чуть привстали на своих стульях.

Однако один из них неторопливо встал и представился.

— Меня зовут Таркингтон, мэм. Могу я быть вам чем-то полезен?

Видимо, это был тот самый Таркингтон, о котором упомянула миссис О’Мэлли и который якобы сказал ей, что я пишу статью о Хиггинсе. Потом, она, правда, поправилась и сказала, что обо мне она узнала от мужа, но имя Таркингтона я почему-то запомнила. Видимо, на это была какая-то причина. В свои тридцать с чем-то он, видимо, все еще числил себя в дамских баловнях, хотя ничего особенного в его смазливости не было, зато была привычка постоянно кривить губы в подобии улыбки. Очевидно ему казалось, что держать рот закрытым это чересчур банально для него.

— Пожалуй, нет, спасибо, — ответила я.

— Вы та самая леди из журнала, не так ли?

— Да, это я.

— Проходите. Ребята будут рады видеть вас.

— Это доктор Форбс, мистер Таркингтон, — представила я ему моего спутника.

— Тарки, — помощник шерифа протянул Форбсу руку. — Здравствуйте, доктор, как вы себя чувствуете?

— Мне получше, — буквально ответил ему Форбс и сделал мне знак, что пора двигаться дальше, если мы хотим увидеть ребят, как назвал их Таркингтон.

Эверетт все еще совещался о полицейским. Таркингтон тем временем приподнял полотнище американского флага, висевшего над одним из столбов, облегчив нам проход в глубь комнаты для встречи с теми, кого наш гид Таркни назвал «особым» отделом. Их было десять человек, и кое-кто из них наблюдал за карточной баталией. Она, разумеется, при нашем появлении была прервана, на столе карты лежали рубашкой вверх. Денег мы не заметили, однако в изобилии валялись грязные замызганные спички. Перед каждым игроком стояла кружка, среди которых было несколько пивных с крышками.

Я совсем не чувствовала неловкости в обществе этих полицейских. Я всегда предпочитала общество мужчин, а при моей профессии большинство из них оказывалось стражами порядка. Именно такого сорта мужчины были друзьями моего отца, и я привыкла к ним с детства. Они работали у нас на ферме и мой отец общался с ними, как с равными.

Здесь же мужчинам было по тридцати лет. Один или два, правда, казались постарше, но никого, кому было бы пятьдесят.

Два или три лица уже оттеняла двухдневная бородка, свидетельствовавшая о том, что они не работают непосредственно в офисе шерифа. Это были специальные кадры; на рукавах молодых людей были особые нашивки. Я не знала, как они восприняли мое появление, но враждебности я не почувствовала. В углу, в нескольких футах от нас, стояли два телетайпа, которые молчали все то время, что мы были здесь. Но сейчас один из них вдруг застучал.

— Заткнись, Бидди, — крикнул Таркингтон.

Присутствующие рассмеялись, кое-кто деланно громко. Это, видимо, была порядком надоевшая шутка, но все посчитали нужным не разочаровывать шутника Тарки.

Вернулся Эверетт и сказал, что сейчас позвонит шерифу. Жестом он дал нам понять, что нам следует оставаться здесь. Кто-то предложил мне стул. Форбс пристроился рядом, на свободном краешке стола, чувствуя себя здесь куда хуже, чем я.

— У Эверетта скобяная лавка на Мейн-стрит, — вдруг сказал он.

— Да, доктор, это его магазин, — подтвердил Таркингтон.

Я, чтобы разрядить обстановку, похвасталась:

— Мой отец когда-то был помощником шерифа в Лейк-Сити.

— Неужели! — Эверетт замедлил шаги и повернулся. Было видно, что он доволен этой информацией, могущей поднять авторитет моей персоны в глазах чинов из спецотдела. Если он считал это необходимым, то мои отношения с ними могут оказаться непростыми, подумала я.

Из боковой двери вышел человек, на ходу поправлявший брюки. Я узнала Эдварда Ковача, того самого, кто проник в мой номер. Увидев меня, он резко остановился, но тут же нахально улыбнулся и поздоровался. Пройдя мимо автоматов, он выудил из одного из них банку пива. Было слышно, как он открыл ее.

— Прихвати еще парочку, Эдди, — крикнул ему Таркингтон.

— Когда ваш отец был в Лейк-сити, мэм? — спросил меня один из присутствующих. — Мой кузен пару лет назад баллотировался там на пост государственного чиновника от демократов.

— Он должен был проиграть, — сказала я.

— Лучше поверьте мне.

— Это было давно, в сороковых, — сказала я, имея в виду своего отца.

— Что вы, мэм, тогда вас и на свете не было, — галантно заметил мой собеседник.

Таркингтон, протянув руку, сгреб свои карты со стола и сунул в нагрудный карман.

— Это не потому, что я вам, парни, не доверяю. Просто боюсь забыть свой первый ход.