100 великих тайн Древнего мира - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 32

В Паннонии (Венгрия), где находилась ставка гуннского вождя Ругилы, после его смерти в 445 г. произошли драматические события. Два его племянника – Бледа и Аттила, ставшие предводителями гуннов, не поделили трон, и вскоре Бледа был убит коварным братом.

Аттила внушал страх не только европейским народам, перед ним трепетали воины его собственной армии, в которой царили железная дисциплина и боевая выучка. К тому же гунны прекрасно владели тактикой: «В бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Легкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производят страшное убийство... Они заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями, потому что издали ведут бой стрелами, снабженными искусно сработанными наконечниками из кости, а сойдясь врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком».

То есть современники, при всей своей неприязни к гуннам, не могли не отметить их отвагу и военное мастерство. Но христианские писатели и священники полагали, что вождь гуннов и его воинство сильны тем, что воплощают победу на земле самых темных сил. Готский историк Иордан утверждал: «Может быть, они побеждали не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом; их образ пугал своей чернотой, походя не на лицо, а, если можно так сказать, на безобразный комок с дырами вместо глаз. Их свирепая наружность выдавала жестокость духа... Ростом они невелики, но быстры проворством своих движений и чрезвычайно склонны к верховой езде; они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука и всегда горделиво выпрямлены благодаря крепости шеи. При человеческом обличье живут они в звериной дикости».

Сознательно ли северные хунны выбрали направление на запад? Вопрос, на который историки затрудняются ответить однозначно. Скорее всего, им было кое-что известно о богатых западных землях, ведь многие знатные и образованные китайцы, владевшие сведениями о соседних странах, жили среди самих хунну. Как бы то ни было, степняки двигались на запад и попутно смешивались с другими племенами, например с уграми, жившими на Урале и Нижней Волге. В 375 г. во главе с царем Баламиром они перешли Дон и заняли земли от Дона до Карпат, разбив готов и аланов, «произвели в их землях страшные истребления и опустошения». Тогда впервые хунну попали в анналы европейских хроник и стали именоваться гуннами – «бичом Божьим».

Не пощадил Иордан и самого Аттилу: «Низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутой сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения».

Гунны сумели подчинить своей власти весь варварский мир. Обе Римские империи – Восточная и Западная – содрогались под их ударами. После того как Византия откупилась, выплатив огромные суммы золотом, Аттила обратил свой взор и к Западной Римской империи, вознамерясь получать от нее дань тоже.

В начале 451 г. гуннская армия двинулась вверх по Дунаю и дальше на север вдоль берегов Рейна, а затем вторглась в Галлию. Она разрушала все города на своем пути, зверски истребляя их население. Наконец римлянам удалось собрать достаточно сил, чтобы противостоять натиску дикого племени. Ранним утром 21 июня 451 г. в 150 км восточнее Парижа на Каталаунских полях сошлись в беспощадном поединке две силы – «света и тьмы» – воинство Аттилы и войско римлян под предводительством полководца Аэция Флавия. Вместе с римлянами против гуннов выступили многие варварские народы: готы, франки, аланы, вестготы, бургунды и другие. Битва длилась семь дней. Погибло 165 тысяч воинов.

Это была «битва лютая, переменная, зверская, упорная. О подобном бое никогда не рассказывала никакая древность». Впоследствии ее назвали «битвой народов».

Гунны были побеждены, но через год Аттила вновь собрал мощное войско, вторгся в Галлию и напал на Италию, произвел страшные разрушения в Венеции и подступил к Риму. В тот момент, когда гибель великого Рима казалась неизбежной, произошло непредвиденное событие. На очередном свадебном пиру Аттилы его новая жена, юная красавица Ильдека, дочь вождя германского племени бургундов, заколола повелителя половины мира, отомстив ему за гибель родного племени.

Гунны похоронили своего вождя на дне реки Тисы в тройном гробу – железном, серебряном и золотом. Так гласит предание.

Аэций Флавий, справедливо требовавший от римского императора Валентиниана III признания своих заслуг в виде руки императорской дочери Евдокии, обещанной его сыну, был тоже убит во время аудиенции 21 сентября 454 г. на Палатинском холме.

О сокровищах, награбленных гуннами в походах, ходило множество слухов. Согласно некоторым из них, они зарыты где-то в последней итальянской резиденции Аттилы – Бибионе. Однако город этот, прежде находившийся в прибрежной полосе Адриатического моря, как и ряд других древних морских портов, оказался затопленным в связи с подъемом уровня воды Средиземноморского бассейна. Найти и исследовать легендарный Бибион – мечта любого археолога-подводника.

Профессор археологии Фонтани, казалось, был ближе всех к разгадке Бибиона. Он тщательно изучил путь гуннских завоевателей по древнеримской дороге из Равенны в Триест через Падую. Его поджидал сюрприз: древняя дорога обрывалась, упираясь в одну из лагун Венецианского залива. Выяснилась и такая любопытная деталь: камень для постройки своих домов жители здешней прибрежной деревеньки добывали из моря, причем им иногда удавалось достать со дна целые каменные блоки. Местные рыбаки поведали профессору, что не раз находили на морском дне древние монеты, которые за вознаграждение передавали в музей. Эти монеты датировались первой половиной V в. Все говорило о том, что именно здесь следует искать пропавший полтора тысячелетия назад Бибион.

Фонтани собрал группу опытных аквалангистов, которые обследовали довольно большой участок дна залива. Они нашли массивные стены и сторожевые башни древней крепости, остатки лестниц, различные постройки. Аквалангисты извлекли с морского дна много монет, античную домашнюю утварь и даже урны с прахом. Но никаких подтверждений тому, что найден именно Бибион, не было. Ничто не указывало и на то, что найденные монеты – часть клада Аттилы.

Исчезновение амазонок

Предания греческой старины, донесенные до нас Гомером и Геродотом, повествуют о племени амазонок – дев-воительниц, некогда живших на берегах Черного моря, «в дебрях Скифии далекой». В их царстве не было места мужчинам. Смелые и безжалостные, они сражались у стен Трои против греков. Легенда ли это, имеющая реальные основания, или досужая сказка? Или грекам довелось встретиться с племенем, жившим по законам матриархата, и встреча так поразила их, что мы и теперь, три тысячи лет спустя, повторяем древнюю быль, которая в наших устах давно превратилась в небылицу?

День весны. Берег моря. Позади лежит полмира, покоренного им, героем. Он устал. Он добился всего, о чем мечталось. К нему приближается слуга: «Прибыла какая-то знатная дама». Кивок головы, жест победителя: «Пусть войдет!»

Что ж, он привык к почитанию. Но чужестранка приехала не одна. Перед домом спешилась свита, в ней триста юных и храбрых дев. Герой удивленно обводит взором эту толпу. До чего ж их вид необычен! Еще диковиннее то, что случится дальше. Представ пред героем, прекрасная гостья бесстыдно мерит его взглядом. «Как же он мал и тощ», – недовольно бросает она, ибо все варвары чувствуют уважение к внушительной фигуре, думая, что лишь особенная стать делает человека «равным богам». Тут же гостья объявляет, зачем прибыла сюда. За ребенком!