Легионы - вперёд! - Агафонов Игорь - Страница 16

— Это мудрое решение. И ты и я радеем о благе Рима. Вместе мы сможем многое сделать. Быть можем, нам даже удастся восстановить Империю.

— Я слышал, Рим потерял многие земли…

— Это так. На словах Империя все еще существует, но на деле — власть императора не простирается дальше Италии. Африка потеряна полностью, в Испании еще есть римские провинции, но они слишком далеко и связь с ними слаба. Большая часть Испании под властью готов. Их король Эврих ненавидит Рим и отказывается признавать себя федератом…

— А кто такие федераты?

— Как тебе сказать… Федераты это нечто вроде союзников времен Республики. Когда варвары впервые пришли в провинции Империи, им выделили земли для поселения. Взамен варвары обещали защищать наши границы и выставлять войска по приказу императора. Некоторое время так все и было, но потом их племена окрепли и стали сильнее Рима, в нарушение договора они занимали новые земли и даже выступали с оружием против Империи. Самые сильные из варваров — готы занимают Испанию и Аквитанию. После того как Эврих стал их королем, готы порвали с Империей и теперь являются самыми опасными врагами Рима. Один за другим они захватывают наши последние города в Испании, вот-вот война обрушится и на Галлию.

— Галлия… А ведь ее завоевал Цезарь, незадолго да того как мы оказались здесь.

— И Галлия стала самым надежным оплотом Рима. Ее жители до сих пор верны Империи, но они разобщены и, боюсь, она падет перед готами.

Антемий обмакнул палец в вино и начертил на крышке стола грубую карту.

— Смотри. Вот Аквитания, до самой реки Лигер она принадлежит готам. К востоку от нее по Родану лежат земли бургундов, которыми правит король Гундиох. Бургунды считаются нашими союзниками, но они очень своевольны. Не знаю как сложатся отношения с ними сейчас — они поддерживали Рицимера против меня, а Гундобад, который идет к Риму на помощь Рицимеру — сын Гундиоха. Но Гундиох хитер, мне неизвестно по его ли приказу действует Гундобад или же он ведет собственную политику. Скоро мы это узнаем, и все же открытого разрыва с бургундами лучше избежать.

— К чему церемониться с этими варварами?

— Их армия не столь многочисленна как готская и все же она сильна. К тому же бургунды охраняют границу по Родану.

— Неужели у тебя нет собственных войск на юге Галлии?

— Есть, но ими командует Гундиох.

— Мда… Не думал я, что Рим докатится до такого.

— Не все так плохо. Здесь, на юге, многочисленное римское население, мы можем рассчитывать на его поддержку. Бургундов они не любят, хотя и терпят, так как те обещают им защиту против готов. Но если мы сами сможем защитить эту провинцию…

— Хорошо. А что на севере, за Лигером?

— Там правит юный Сиагрий, сын и преемник Эгидия. Он — римский наместник и весьма достойный человек. Его провинция порвала с Империей, но только из-за Рицимера — когда этот изменник убил законного императора Майориана и посадил на престол свою марионетку Либия Севера, Эгидий отказался подчиняться ему и северная Галлия отпала от нас. К тому же, у нас нет с ней связи — нас разделяют бургунды. Сиагрию приходится нелегко — с юга ему грозят готы, с севера — саксы. Но он держится, и у него есть надежные союзники: на западе по Рейну живут франки, — они вероятно единственные варвары до сих пор верные федератному договору, а на востоке, здесь, в Арморике много переселенцев из Британии, они также все еще верны Риму.

— Из Британии?

— Да, Британия была римской провинцией, но мы давно уже ушли оттуда.

— Надо же! Интересно узнавать, что случилось за эти пять сотен лет. А что же восток?

— Восток — сам по себе. Империя разделилась на две части около ста лет назад. Сейчас в Константинополе правит Лев. Оттуда угрозы можно не ждать. Лев любил Рицимера не больше, чем я, он будет приветствовать его устранение, а мешать нашим планам не станет. Но и помощи от него не будет. Константинополь понес большие потери в недавнем походе на вандалов, да и своих проблем там хватает. Хотя… В Далмации правит Юлий Непот, он племянник и наследник моего друга Марцеллина. Марцеллин поддержал меня в той войне с вандалами и даже сумел отбить у них Сицилию. К сожалению, он пал от рук убийц, подосланных Рицимером. Возможно, мы сумеем договориться с Непотом. У него есть сильная армия и, что важнее, флот. Сейчас он единственный, кто может противостоять вандалам на море.

— А что вандалы?

— Владеют Африкой. Их королю Гейзериху давно пора в могилу, но он все никак не умрет. А ведь это он взял и разграбил Рим двадцать лет назад! Карфаген превратился ныне в пиратское гнездо, грозящее всему Средиземноморью.

— Как Карфаген?

— Ах, да! Карфаген был вновь восстановлен еще при Цезаре. Теперь он столица вандалов.

— Надо же — Цезарь восстановил Карфаген! Вот и задумаешься тут о силе проклятий…

— Африка далеко и вандалы нам пока не грозят. В последней войне мы тоже немало их потрепали. Сейчас нам следует обратить взор на Галлию. А ключ к Галлии — север Италии. Не забывай, он все еще в руках мятежников. В Равенне и Медиолане стоят верные Рицимеру войска, а Гундобад в нескольких переходах от Рима.

— Значит, в первую очередь займемся Гундобадом. Завтра нам следует собрать военный совет, и там мы решим как действовать дальше.

— Совет будет собран. Но завтра и твой триумф, Красс! Ты по праву получишь его. Рим давно уже не знал триумфов, и теперь римлянам придется вспоминать что такое торжество римского оружия! Мы слишком многое забыли…

— Вспоминать всегда трудно, но раз вспомнив — Рим уже никогда не забудет. Это я тебе обещаю, Август…

Если бы древний город мог удивляться, его повергло бы в изумление это скопление народа, заполнившего улицы и площади Рима утром шестого дня до июньских календ. Камни старинных зданий еще помнили те далекие дни, когда бурлящее море людей заполняло столицу, и с утра до ночи над семью холмами стоял несмолкаемый гул голосов. То было время юности Рима, когда он, полный сил и великой гордости, являл собой центр мира. В те дни его не могла удивить какая-то сотня тысяч людей оставивших свои дома ради удовольствия пообщаться друг с другом и поглазеть на праздник. Но сейчас это было странно.

Рим умирал. Медленно, но неуклонно население его сокращалось, и сейчас едва ли составляло десятую долю того, что было в период расцвета. Он перестал быть столицей, центр Империи смещался на север — Медиолан и Равенна оспаривали у Рима его вечное право. Величественные здания стояли заброшенными и медленно разрушались. Многие улицы опустели, и ветер свистел в окошках покинутых инсул. В большей части города давно уже никто не утруждался уборкой мусора, целые груды отходов громоздились на мостовых. Потеряв множество жителей, огромный город словно осиротел, целые кварталы были заброшены и казались городом призраков.

Люди чувствовали себя неуютно среди разрушавшихся зданий и старались селиться вместе. На Марсовом поле, где в прежние времена проходили гулянья и праздники теперь вырос новый район, все еще были живы кварталы Субуры, не потеряли своих обитателей Авентин и Квиринал, и по-прежнему радовали глаз дворцы Палатина. Рим, словно старец впадающий в детство, вернулся к своей прежней границе — стене Сервия Туллия…

Фульциний вошел в город еще на заре. Одетый в старую тунику, без оружия, но с лотком полным жареных каштанов — внимания он не привлек. Это и к лучшему — легче будет выполнить поручение Красса. Император легко мог бы отправит кого-то другого, но Марк вызвался сам, уж больно хотелось ему посмотреть этот новый Рим. Оставив лоток у ближайшей таверны, он уже третий час слонялся по улицам, прислушиваясь к разговорам. «Постарайся узнать, что думают римляне», — сказал ему Красс, — «Чего ждут от нас, каковы настроения в Городе». Такое задание — плевое дело, но поначалу сосредоточиться мешало странное чувство. Да, это был Рим. Фульциний родился и вырос здесь. В том Риме, что отстоял сейчас от него на пять сотен лет, ему был знаком каждый дом, каждый камень. В этом… Здесь все изменилось! Огромные здания амфитеатров, базилик и терм, арки, храмы и статуи подавляли своими размерами. Пока Фульциний не оказался на Форуме, он просто не узнавал ничего, и, если б не знал, что он в Риме, подумал бы, что перед ним сказочный город, построенный не людьми, но титанами. Изменился даже Капитолий — храм, что стоял здесь исчез, вместо него появилось совершенно новое здание.