В объятиях смерти - Корнуэлл Патрисия - Страница 70

Я уже была близка к концу книги, когда Марк неожиданно накрыл ладонью мою руку.

— Что? — Я едва могла оторвать взгляд от страницы.

— Кей. Взгляни на это, — сказал он, мягко положив страницу поверх той, которую я читала.

Это было начало двадцать пятой главы, страница, которую я уже прочла. Я мгновенно сообразила, что япропустила. Это была хорошая копия, а не отпечатанная страница оригинала, как все остальные.

— Мне показалось, ты говорила, что существует только один экземпляр, — насмешливо сказал Марк.

— У меня создалось такое впечатление, — ответила я озадаченно.

— Так вот, я спрашиваю себя, не сделала ли она копию и не перепутала ли при этом страницу?

— Во всяком случае это выглядит именно так, — заключила я. — Но где же тогда копия? Она так и не всплыла.

— Не представляю себе.

— Ты уверен, что ее нет у Спарацино?

— Я совершенно уверен, что если бы она была у него, я бы об этом знал. Во время его отсутствия я перевернул его кабинет вверх тормашками и то же самое сделал с его домом. Кроме того, я думаю, он бы сказал мне, во всяком случае, пока думал, что мы приятели.

— Мне кажется, нам пора навестить Пи Джея.

Мы обнаружили, что у Пи Джея — выходной. Его не было ни у «Луи», ни дома. Сумерки опустились на остров прежде, чем мы, наконец, поймали его в закусочной. Он уже был изрядно навеселе. Я подхватила его у стойки бара и за руку привела к столику.

Я торопливо представила:

— Марк Джеймс, мой друг.

Пи Джей кивнул и отсалютовал бутылкой пива с длинным горлышком. Он несколько раз мигнул, как бы пытаясь проморгаться, тем временем откровенно любуясь моим привлекательным мужественным спутником. Марк, казалось, не замечал этого.

Перекрывая грохот толпы и оркестра, я прокричала Пи Джею:

— Рукопись. Берил делала ее копию, когда была здесь?

Глотнув пива и раскачиваясь в такт музыке, он ответил:

— Не знаю. Если и сделала, то никогда ничего не говорила мне об этом.

— Но это, возможно? — настаивала я. — Могла она это сделать, когда снимала копию с писем, которые отдала вам?

Он пожал плечами, по его вискам стекали капельки пота, лицо горело. Пи Джей был более чем навеселе, он был пьян в лоскуты.

Пока Марк бесстрастно наблюдал за происходящим, я попробовала еще раз:

— Ну, хорошо, она брала рукопись с собой, когда отправлялась копировать письма?

— ...как Боги и Бекол... — затянул Пи Джей, подпевая хриплому баритону и отбивая ритм вместе с толпой по краю стола.

— Пи Джей! — громко крикнула я.

— О Господи, — запротестовал он, его глаза были прикованы к сцене, — это моя любимая песня.

Тогда я откинулась на стуле и позволила Пи Джею петь его любимую песню. Во время краткого перерыва в представлении я повторила свой вопрос. Пи Джей допил свою бутылку пива, а затем ответил на удивление отчетливо:

— Все, что я помню, — у Берил в тот день был с собой ранец, о'кей? Я дал его ей, вы знаете. Ей нужно было что-то, в чем она могла таскать здесь повсюду свое барахло. Она отправилась в «Копи Кет» или куда-то еще. У нее совершенно точно был с собой ранец. Вот так, — он достал сигареты. — Книга могла быть у нее в ранце. И она могла сделать с нее копию, когда копировала письма. Я только знаю, что она оставила мне то, что я передал вам, когда бы это ни произошло.

— Вчера, — сказала я.

— Ну, да. Вчера. — Закрыв глаза, он снова начал стучать по краю стола.

— Спасибо, Пи Джей, — сказала я.

Он не обратил на нас никакого внимания, когда мы поднялись и стали пробираться через помещение бара, чтобы выйти на свежий ночной воздух.

— Упражнение в бессмыслице — вот как это называется, — сказал Марк, когда мы уже возвращались в гостиницу.

— Не знаю, — ответила я. — Для меня важно, что Берил, по-видимому, скопировала рукопись, когда копировала письма. Не могу вообразить, чтобы она оставила у Пи Джея книгу, не сохранив себе копии.

— После знакомства с ним, я тоже не могу представить себе, чтобы она это сделала. Пи Джей не совсем тот, кого я назвал бы надежным хранителем.

— На самом деле он вполне надежен, Марк. Он всего лишь слегка набрался сегодня.

— Надрался — это будет точнее.

— Может быть, это из-за моего появления.

— Если Берил скопировала рукопись и привезла ее с собой обратно в Ричмонд, — продолжал Марк, — то ее украл убийца, кто бы он ни был.

— Френки, — сказала я.

— И это объясняет, почему он взялся за Кери Харпера. У нашего друга Френки случился приступ ревности, образ Харпера в спальне Берил довел его до безумия... до еще большего безумия. Привычка Харпера ходить в «Калпепер» каждый день описана в книге Берил.

— Логично.

— Френки мог прочитать об этом. Он выяснил, как найти Харпера, а после этого рассчитал, в какое время лучше всего застать его врасплох.

— Какое время может быть лучше, чем то, когда ты наполовину недееспособен и вылезаешь из своей машины на темную подъездную аллею, а вокруг никого и ничего? — сказала я.

— А меня удивляет, что он заодно не взялся за Стерлинг Харпер.

— Может быть, он бы и взялся.

— Ты права. Просто ему не представилось этой возможности, — сказал Марк. — Она избавила его от хлопот.

Взявшись за руки, мы замолчали, наши подметки тихо шуршали по тротуару, а ветер раскачивал деревья. Мне хотелось, чтобы эта минута длилась вечно. Меня страшила реальность, с которой мы столкнулись. Только когда мы с Марком снова оказались в номере и вместе пили вино, я спросила:

— Что дальше, Марк?

— Вашингтон, — сказал он, отворачиваясь и глядя в окно. — А конкретно — завтра. Там выслушают мой отчет и дадут другое задание. — Он глубоко вздохнул. — Черт, я не знаю, что буду делать после всего этого.

— А что ты хочешь делать после всего этого? — спросила я.

— Не знаю, Кей. Кто знает, куда они меня пошлют? — Он продолжал вглядываться в ночь. — И я знаю, что ты не собираешься уезжать из Ричмонда.

— Да, я не могу уехать из Ричмонда. Не сейчас. Моя работа — это моя жизнь, Марк.

— Это всегда было твоей жизнью, — сказал он. — Моя работа —тоже моя жизнь. Это оставляет очень мало места для маневра.

Его слова, выражение его лица разбивали мне сердце. Я понимала, что он прав. Когда я снова попыталась заговорить, слезы не дали мне этого сделать.

Мы лежали, прижавшись крепко друг к другу, пока он не заснул в моих объятиях. Мягко высвободившись, я встала и вернулась к окну. Я сидела и курила, в голове навязчиво крутились разные мысли до тех пор, пока рассвет не начал окрашивать небо в розовый цвет.

Я долго стояла под душем. Горячая вода успокаивала и укрепляла решимость. Освеженная и укутанная в халат, я вышла из сырой ванной комнаты и обнаружила, что Марк уже проснулся и заказал завтрак.

— Я возвращаюсь в Ричмонд, — твердо объявила я, садясь рядом с ним на кровать.

Он нахмурился.

— Не слишком хорошая идея, Кей.

— Я нашла рукопись, ты уезжаешь, и я не хочу торчать здесь одна, дожидаясь, пока появится Френки, Скотт Патин или даже сам Спарацино, — объяснила я.

— Они не нашли Френки. Это слишком рискованно.

Я организую твою защиту здесь, — запротестовал он, — или в Майами. Это, пожалуй, даже лучше. Ты можешь пожить какое-то время со своей семьей.

— Нет.

— Кей...

— Марк, Френки, может быть, уже уехал из Ричмонда. Они, может быть, не найдут его еще сколько-то недель. Может быть, они никогда не найдут его. Что же, мне теперь всегда прятаться во Флориде?

Откинувшись на подушки, он не отвечал. Я взяла его за руку.

— Я не позволю разрушить мою жизнь, мою карьеру вот так просто, и я больше не позволю себя запугивать. Я позвоню Марино и попрошу, чтобы он встретил меня в аэропорту.

Он взял мою руку в свои ладони и сказал, глядя мне в глаза:

— Возвращайся со мной в округ Колумбия. Или ты можешь пожить какое-то время в Квантико.

Я покачала головой.

— Со мной ничего не случится, Марк.