Оборотни - Джонс Стивен - Страница 14

— Но когда я волк, я не знаю зла, — возразил Ларри, когда его выпроваживала белокурая секретарша. — Когда я волк, я чувствую только умиротворение.

— Не знаю, Ларри. У меня от этого мурашки ползут, — сказала Шеррил этим вечером, уложив Кэролайн в постель. — Это нелепо, просто нелепо. Запугивать бедных беззащитных мышек и оленей, которые никому не причинили зла. Говорить об убийствах, и крови, и о льде, причем за завтраком.

Ларри не ложился спать до двух ночи. Он смотрел «Человек-Волк» [11]по пятому каналу. Клод Рейн сказал: «В душе каждого человека живут добро и зло. В таком случае зло принимает образ волка». «Нет, — подумал Ларри и прочел работу Фрейда „Случай Человека-Волка“ и первую главу книги Мака „Ночные кошмары и конфликт человеческой личности“. — Нет». Потом он пошел спать, и ему приснились волки.

— Принято считать, что душа волка wakan,то есть священна, в переводе с языка индейцев омаха, — сказал Голодный Медведь, положив ноги на стол. Он затушил сигарету о краешек металлической корзины для мусора и приготовился зажечь новую. — В большинстве племен считается, что волчий вой предвещает беду. Как говорят индейцы лакота, «человек, который мечтает о волке, нередко теряет бдительность, но человек, который бесстрашно закрывает глаза, всегда находится настороже». Не знаю, что это в точности означает, но где-то я это вычитал.

Голодный Медведь снова налил себе красного вина. Его замызганная футболка плотно обтягивала огромный живот, над ремнем виднелась полоска бледной кожи. Волосы были заплетены в косы, на голове красовался клетчатый ирландский котелок.

— Я стараюсь извлечь максимум пользы от чтения, — заявил он и потянулся за похудевшей пачкой «Салема».

— Я тоже, — согласился Ларри. — Может быть, вы порекомендуете…

— Не думаю, что волка когда-либо обожествляли, но я могу ошибаться. — Голодный Медведь задумчиво следил за дымком своей сигареты. — И все же вам не стоит особо беспокоиться. Дух животного очень часто овладевает человеком. Духи используют его тело, когда тот спит. Когда человек просыпается, то ничего не может вспомнить… Но постойте-ка. Это не совсем так, не правда ли? Вы сказали, что помните свои сны. Может, я ошибаюсь… Вы вполне могли помнить. Естественно, почему бы и нет, — подвел итог Голодный Медведь и плеснул себе еще красного вина.

—  Явселяюсь в тело волка, — сказал Ларри, постепенно теряя интерес, и оглядел грязный, захламленный офис. Жалюзи были пыльными и потрескавшимися, на полу валялись обрывки журналов для мужчин, пустые винные бутылки и скомканные сигаретные пачки. Подумав с минуту, он добавил: — Я даже не знаю, как мне вас называть. Мистер Медведь?

— Нет, конечно нет. — Голодный Медведь отмел рукой такую нелепую мысль, разогнав клубы дыма. — Зовите меня Джим. Это мое настоящее имя. Джим Придо. Я называю себя Голодным Медведем только для бизнеса. Если помните, «Голодный медведь» — так назывался отвратительный консервированный чили. Его перестали выпускать сразу после войны. — Он проверил карман рубашки. — Там где-нибудь случайно не завалялась пачка сигарет? Похоже, курево кончается.

— Так вы не индеец? — спросил Ларри.

— Конечно же, я индеец. На одну восьмую чистокровный шошон. Моя прабабка была дочерью шошонского вождя. Ну, может, и не вождя. Но ееотец был настоящим знахарем. Я унаследовал его дар. — Джим Придо порылся в бумагах на столе. — Вы точно не видите? Уверен, что купил пачку меньше часу назад.

— Это так приятно, — сказала Шеррил, проглотив последний кусочек рыбы. Она изящно вытерла рот салфеткой. — Как приятно выбраться для разнообразия из дому. Ты даже не представляешь себе насколько.

— Конечно, представляю, дорогая. — Эндрю Притовски налил еще немного белого вина.

— Нет, думаю, не представляешь, Энди. Ведь твоя-то жена, Даниэль, нормальная. Ты даже не знаешь, каково это — жить с кем-то таким… ну, неустойчивым, как Ларри, судя по его поведению в последнее время.

— Я понимаю, тебе пришлось нелегко.

— Марти Кабрилло, начальник Ларри, свел его с доктором, хорошим доктором. Ларри сходил к нему только раз, а затем заявил, что с него довольно, больше он не пойдет. Я сказала Ларри: «А ты не думаешь, что он может тебе помочь?» А Ларри сказал, что нет, не может. Он говорит, что доктор — дурак. Представляешь?! А я говорю Ларри, что этот человек — доктор медицины. Разве можно просто так взять и назвать человека со степенью доктора медицины дураком! И тогда Ларри заявил, что ятоже не понимаю, о чем говорю. Ларри полагает, что знает больше, чем человек со степенью доктора медицины. Именно так он и думает.

— Послушай! Почему ты не пьешь? — Эндрю поставил пустую бутылку и посигналил официанту картой «Мастеркард».

— Прости, Энди. — Шеррил промокнула глаза салфеткой. — Я в последнее время сама не своя. Я ничего такого не прошу. Только нормальную жизнь. Это не так уж много! Хороший дом, нормального мужа, который мог бы хоть чуть-чуть помочь мне и поддержать меня. Разве это так уж много? Как думаешь?

— Конечно нет. — Эндрю подписал чек. Когда официант ушел, он сказал: — Я рад, что мы смогли это сделать.

Шеррил сложила салфетку и положила ее на стол.

— Спасибо, что позвонил. Было очень приятно.

— Мы обязательно сделаем это снова?

— Конечно, — сказала Шеррил. — Мы непременно должны это сделать.

Две недели спустя Ларри вернулся с работы домой и нашел на письменном столе записку.

— Ларри, ты не должен постоянно хандрить. Все наладится — надо только немножко подождать. Я чувствую, в твоей жизни намечаются перемены к лучшему. Но сначала ты должен стать повнимательнее на работе. — Марти присел на краешек стола Ларри. Он автоматически теребил зажим на прозрачной пластиковой папке. — Я тебе говорил, что Хендерсон вчера спрашивал о тебе? Спрашивал о тебе персонально. Нет, я вовсе не хочу, чтобы у тебя крышу снесло, но если уж Хендерсон тобой интересуется, то наверняка и все остальные парни из руководства постоянно мусолят твое имя. Хендерсон — неплохой парень, Ларри. Совсем неплохой. Но возникло некоторое беспокойство… искреннее беспокойство относительно того, как ты в последнее время справляешься со своими обязанностями. И не думай, что я не понимаю. Ларри, я очень за тебя переживаю. Мы с Беатрис тоже пару раз были на грани развода. Мне даже страшно себе представить, что бы я делал без Бетти и ребятишек. Но ты должен держать хвост пистолетом, приятель. Полный вперед! И помни, я на твоей стороне!

Сидя за столом, Ларри сделал несколько аккуратных пометок на листе линованной бумаги. За последние пару недель повторяемость снов увеличилась: прямая на графике пошла вверх. Нередко три, иногда четыре раза за ночь он просыпался, включал ночник и тянулся за ручкой и блокнотом на тумбочке. Делал лихорадочные записи об особенностях местности и характеристиках подвидов, в то время как аромат леса, пустыни и тундры постепенно вытеснялся запахами грязных простыней, остатков готовых замороженных обедов и дезодоранта для дома «Джонсон и Джонсон».

— Я не шучу, Ларри. Я не могу постоянно тебя покрывать. Мне необходимы определенные обязательства. Мне надо наконец увидеть, что ты действительно стараешься. Тебе надо начать посещать Дейва Бодро на четвертом этаже. Это наш консультант по стрессам у работников. Но это вовсе не означает, что он какой-то там паршивый психоаналитик. Я знаю, что ты о них думаешь. Дейв Бодро — нормальный парень, как ты или я, которому посчастливилось набраться опыта в такого рода делах. Ну что, договорились? Как тебе такая идея? Нормально?